Читать интересную книгу Горная весна - Александр Авдеенко

Зубавин вернулся в Явор и доложил Шатрову о результатах дополнительного расследования. Оба, майор и полковник, единодушно решили, что надо прежде всего разыскать такси.

Машина, ходившая в субботу вечером в урочище Мраморные скалы, была найдена в яворском таксомоторном парке. Шофер такси тоже немного рассказал о своем пассажире. Сел он в машину в Яворе, на стоянке. Неразговорчивый это был пассажир: всю дорогу смотрел за окно и курил. У Студеного источника, не доезжая километра полтора до Мраморных скал, остановил такси, молча расплатился и пошел дальше пешком. Вот и все. Больше шофер ничего не мог показать.

Искренность водителя не вызвала ни у Зубавина, ни у Шатрова сомнений. Что же дальше делать? Где и как искать этого Власюка?

Наступил вторник.

Майор Зубавин был мрачен. Небритый, с воспаленными от двух бессонных ночей глазами, он молча ждал, какое решение примет полковник.

Шатров тоже не спал в воскресенье: двое суток он мотался по Закарпатью. Он был чуть ли не вдвое старше Зубавина, но на его лице не прибавилось морщин, щеки были чисто выбриты и глаза не выражали усталости. Он спокойно улыбался, глядя на своего мрачного собеседника.

— Уже умаялись, Евгений Николаевич? Уже нервничаете? А ведь мы только у самого истока длинного и долгого пути.

Зубавин покраснел, как мальчишка, пробормотал:

— Как же не нервничать, товарищ полковник! Такая неудача…

— Пока не вижу неудачи. Наоборот, события развиваются вполне нормально, в нашу пользу.

— Какая же здесь нормальность, если враг действует под самым нашим носом, среди бела дня и безнаказанно скрывается?

— Временно он скрылся, не тужите. Еще появится перед нами во весь свой рост. Власюк!.. Агроном!.. Турист!.. Все это липа, конечно. Кто он такой в самом деле? Откуда взялся в Яворе? Старый агент, воспользовавшийся фальшивым паспортом? Нарушитель, незамеченно прорвавшийся через границу? Или прибыл на специальные гастроли откуда-нибудь из тыловых областей? Отвечайте, майор.

— Думаю, что он здешний.

— Какие у вас основания для этого?

— Хорошо знает местность. Мраморные скалы — наиболее подходящий район для работы тайной радиостанции: безлюдный, глухой, высокогорный, имеет один вход и три выхода.

— Это зыбкое основание. Радист мог быть ориентирован сообщником или выбрал район по карте. Это во-первых. Во-вторых, если он местный, если он давно имеет радиопередатчик, почему до сих пор молчал? В нем так нуждался разведцентр, а он упорно отмалчивался. Нет. Евгений Николаевич, Власюк не местный. Он недавно появился в наших краях. Вполне возможно, что прорвался через кордон и его не засекли пограничники, проворонили.

— Не может быть. Пограничники фиксируют даже след зайца.

— Все может быть. «Бизон», зная, с кем имеет дело, мог применить самое новейшее ухищрение, которое наши пограничники еще не разгадали. Я склонен даже полагать, что этот агроном, турист Власюк и шофер Ступак действуют по единому плану, что они оба — звенья одной цепи, конец которой находится в руках шефа разведцентра «Юг». Рано или поздно они обязательно установят контакт. Но мы не должны надеяться на то, что нам удастся зафиксировать физическую встречу Власюка и Ступака. Этого может и не случиться вплоть до самого их ареста. Возможно, они встретятся только в кабинете следователя. А пока могут координировать свои действия, не встречаясь, на расстоянии, через третье лицо. Значит, все наши усилия должны быть направлены на то, чтобы установить это третье лицо.

— Товарищ полковник, я подозреваю, что вы знаете об этой операции «Горная весна» гораздо больше меня.

— Столько же, сколько и вы.

— Не похоже. Я вот терзаюсь тем, что от нас ускользнуло «второе лицо», а вас это не беспокоит, и вы уже думаете о каком-то «третьем лице», хотя нет еще никаких признаков его присутствия на нашей земле.

— Есть, Евгений Николаевич! Проанализируйте поведение шофера Ступака с тех пор, как он прорвался к нам. Вам известно, что лазутчик полезет только в тот город, где ему обеспечен надежный прием его сообщниками. Ступак без оглядки полез прямо во Львов. После кратковременного пребывания в чужом, враждебном ему городе он устраивается на работу, получает грузовик, командировку и смело направляется в Явор. Смог бы он все это так быстро, уверенно проделать, если бы ему кто-то не помогал? Нет! У Ступака есть влиятельный сообщник, и он находится во Львове. Завтра первым утренним поездом я выеду во Львов и постараюсь выяснить, как оформлялся на работу шофер Ступак, кто содействовал ему в этом. — Шатров вздохнул. — По моим догадкам и предчувствиям, во Львове мне предстоит большая и трудная работа. Так что я должен покинуть Явор на длительное время.

— Жаль, товарищ полковник. Я, признаться, думал, что мы с вами до конца размотаем бизоновский клубок.

— А я тоже так думал. И продолжаю думать. — Шатров дружески стиснул руку майора. — Разматывайте, Евгений Николаевич, бизоновский клубок с яворской стороны, а я со львовской. До скорой встречи! Буду звонить вам ежедневно в двадцать два ноль-ноль.

— Один вопрос, товарищ полковник.

— Пожалуйста.

— Так вы, значит, полагаете, что существует посредник, «третье лицо», между Ступаком и неизвестным радистом, и оно находится во Львове?

— Пока только предполагаю. Также предполагаю, что это «третье лицо», пользуясь своим служебным положением, часто бывает в командировке здесь, в Яворе, и тем самым имеет возможность координировать действия Ступака и Власюка. Значит, вам надо денно и нощно наблюдать за шофером, фиксировать все его встречи с яворянами и особенно с не яворянами.

Зубавин перевел взгляд на фотографию шофера.

— Сколько ни ходили вокруг да около, а все-таки опять пришли к Ступаку.

— Без него не обойдешься. Он — пока единственная реальная ниточка, ведущая к «Горной весне». Все остальное — предположения, прогнозы, надежды и гаданье. — Шатров заглянул в свою записную книжку. — Вернемся к Власюку. Его радиопочерк вам не знаком?

— Радиопочерк? Я еще не советовался со специалистами.

— Посоветуйтесь. Это очень важно. Кто знает, может быть, радиопочерк окажется знакомым по прежним радиоперехватам. Ну, а как вы думаете, о чем радировал своим хозяевам Власюк?

— Об этом можно только приблизительно догадываться, товарищ полковник.

— Догадывайтесь!

— Сообщал о своем благополучном прибытии в Явор.

— Нет. Он это сделал раньше и в другом месте.

— Передавал очередную информацию? — сказал Зубавин и сейчас же себе возразил: — Нет, это тоже исключается. Ради этого он не стал бы так рисковать. Очевидно, передавал что-то исключительно важное.

— Правильно, я тоже так думаю. На мой взгляд, эта передача имеет прямое отношение к операции «Горная весна». Какое же именно? Сигнал ли это о начале действия? Просьба о помощи? Рапорт о том, что уже сделано? Ваше мнение, Евгений Николаевич?

— Товарищ полковник, у вас рождается столько вопросов, что я не нахожу сразу ответа. Дайте подумать.

— Думайте!

Зубавин после непродолжительной паузы сказал:

— Радист сигнализировал разведцентру о том, что он и его сообщники готовы действовать.

— Согласен! Вот и договорились. — Шатров посмотрел на часы, усмехнулся: — Три часа мудро, вдохновенно рассуждали, и может случиться, что все попусту. Это вам не точная наука, а раз-вед-ка. Разведывай и разведывай, где глазами, где ушами, где мыслью, авось до чего-нибудь путного и докопаешься. — Он поднялся, вскинул над головой руки, с удовольствием потянулся и широко, что называется сладко, зевнул. Эх, поспать бы теперь!.. Пойдем, Евгений Николаевич, освежим свои затуманенные головы.

Передав шифровку, Файн быстро, в течение одной минуты, свернул рацию, приладил ее на спине в сумке и ринулся напрямик, по еле заметной тропе, к северному выходу из урочища Мраморные скалы. Ориентируясь по компасу и карте, он продрался сквозь глухой горный лес и вышел на одну из дорог, ведущую в Явор со стороны карпатских перевалов.

Файн не сомневался в том, что работа его рации зафиксирована и что органы безопасности всполошились. Пройдет еще час, другой, и район Мраморных скал захлестнет петля блокады.

Файн шел по дороге, любуясь, как и полагалось туристу, весенними горами и пожаром вечерней зари. В его руках была добротная палка, вырезанная из благородного тисса. Глаза прикрыты темными очками, как бы защищающими от солнца.

За ближайшим поворотом дороги Файн увидел грузовую машину. Она стояла на обочине перед огромным замшелым камнем, из-под которого вытекала тоненькая прозрачная струя. Шофер сидел у подножия минерального источника, ел хлеб с салом и запивал ледяной «квасной» водой. Темная кудрявая его голова была мокрой — тоже, наверное, угощалась закарпатским нарзаном.