пробурчал он, когда мы оказались за забором.
Мы вошли в дом, и Эльза, едва успев разуться, взяла меня за руку и увлекла за собой в детскую. Ее комната находилась на первом этаже, что не могло не радовать. Вряд ли отсюда она могла бы что-то разглядеть, даже если в момент убийства матери смотрела в окно.
Я поняла, что не спросила у Павла, сообщил ли он дочери страшную новость. Поэтому решила быть в разговоре с ребенком осторожной. Впрочем, девочка сама начала много и увлеченно говорить, показывая мне свои игрушки.
– А давай в лото? – предложила она, перейдя на «ты».
– Давай, – легко согласилась я.
– Мы с Лилей любим поиграть в лото. Но там реакция хорошая нужна. У тебя с этим как?
– Прекрасно, – заверила я. – А кто такая Лиля?
– О, Лиля – это моя подруга. Вот такая! – Девчонка сжала кулачок и подняла большой палец вверх. – Она мне даже уроки делать помогает, только никому не говори… Ладно? Вообще-то я сама должна задачки решать…
– Значит, она тебя старше?
– Немного.
– На сколько же?
Эльза крепко задумалась, смешно сморщив лоб. Наконец вскочила на ноги, подбежала к столу, схватила карандаш и стала что-то записывать.
– На пятнадцать лет, – наконец сказала она.
– Ого, большая разница! – удивилась я. – И как же вы подружились?
– Во дворе. У нас во дворе, который с другой стороны дома, живет Муся. Это такая маленькая белая собачка. Она ужасно милая! Поэтому мы с Алевтиной Ильиничной вечером выходим туда на прогулку, чтобы поиграть с Мусей. Вот там мы и встретили Лилю. Она живет в соседнем с Мусей подъезде. Алевтина Ильинична болтала с хозяйкой Муси, а я с Лилей. Так и познакомились.
– Значит, она стала ходить к вам домой, чтобы поиграть с тобой? – осторожно спросила я.
– Ну да. Знаешь, у меня сколько игр? – Она подбежала к шкафу, открыла одну из створок, и я увидела полки, от пола до потолка заставленные настольными играми.
– Ух ты, – присвистнула я. – У меня в детстве было раз в двадцать меньше.
– Скучное у тебя было детство, – тяжело вздохнула Эльза. – Ну, давай в лото! Чур, по три карточки, по одной мне уже не интересно. Спорим, я выиграю?
– Это мы еще посмотрим!
Я с трудом дождалась момента, когда можно будет выйти из комнаты на поиски Клима. Играть в лото было довольно увлекательно, но я никак не могла отделаться от мыслей о том, кто играл здесь с Эльзой до меня.
Наконец, под тем предлогом, что хочу пить, я вышла в гостиную, где увидела презабавную картину. Клим спал, сидя на диване: ноги вытянуты, руки скрещены на груди, а голова смешно опустилась на грудь.
– Что это с ним? – удивилась Эльза, выйдя из комнаты вслед за мной.
– Устал, – улыбнулась я.
Девочка прошла в зону кухни, деловито подставила табурет к столешнице, достала стакан и налила мне воды из графина. Я легонько ткнула Клима в плечо. Он вздрогнул, одним движением согнул в коленях ноги и поднял голову.
– Кто здесь? – спросил спросонья.
– Свои, – донесся с кухни звонкий голос девчонки. – Кстати, а папа где?
– Пошел немного отдохнуть, – ответил Клим.
Девочка поднесла мне стакан воды.
– А можно мне тоже? – попросил Клим.
– Поспать, попить, может, тебя еще и покормить? – съязвила я.
– Это можно, – отозвалась Эльза. – Сейчас посмотрю, что есть в холодильнике.
– А ты сама давно ела?
В ответ она только пожала плечами. Я прошла в кухню, вымыла за собой стакан и открыла холодильник. Не придумала ничего лучше, как по-быстрому сделать бутерброды. Через пару минут мы уже сидели за столом и дружно их уминали. Мы с Климом с кофе, а Эльза – с молоком.
Так нас и застал Павел.
– Даже не знаю, как вас благодарить… Честное слово, ребята, очень выручили.
Мы собрались уходить. Эльза не хотела прощаться, но Павел предложил включить мультик, и она не устояла.
– Обычно мы не разрешаем, – кивнул он в сторону гостиной, где у большого телевизора устроилась дочь. – Так что подобное предложение вызывает у нее неизменную радость.
Мы прошли в прихожую. Клим помог мне надеть куртку.
– Эльза с большим воодушевлением рассказывала мне про свою подружку, Лилю…
– Не совсем подружку, конечно, – устало произнес Павел. – Студентка, живет тут, рядом. Выручает нас, когда няня в отъезде или болеет, как сейчас… Сегодня, как назло, не берет трубку. А няня заболела… Я говорил?
Я молча кивнула. А он вдруг сказал:
– Договорился, что отпевать Анжелу будут в Никитской церкви. Приходите, если сможете, – произнес он, едва сдерживая слезы, но быстро добавил совсем другим тоном: – Давайте я открою вам калитку во двор!
– Не надо, мы прогуляемся.
– В Никитской церкви, – усмехнулся Клим, повторяя слова Павла.
К тому моменту мы уже шли по Красному переулку, и можно было не бояться, что нас могут услышать.
– Тебя только это удивило? – не поверила я.
– Буквально все, что я услышал в этом доме.
– Значит, наши впечатления совпадают.
Я рассказала ему историю знакомства Эльзы и Лили, не упустив ни одной детали.
– Странный выбор няни, не находишь? – спросила я наконец.
– Отчего же? По-моему, самый очевидный: прекрасная подработка для живущей в сотне метров студентки. И ей копеечка, и родители в любой момент могут позвонить, зная, что она будет у них в считаные минуты. Теперь уже, конечно, не будет…
– Все так, но это если не знать, кто ее отец.
– Думаешь, она им паспорт показывала? – усмехнулся Клим.
– Предполагаю. Я бы спросила, оставляя малолетнюю дочь с чужой женщиной.
– Может, они все решили по-соседски? А фамилию Лиля им могла и не называть.
– Ну да, вряд ли у нас в области много ее однофамильцев. Представься она Лилией Куруа, Анжела бы сразу поняла…
– Если вообще знала фамилию Лилиного отца… Кука и Кука.
Сложно было не согласиться.
– Павел, перед тем как уйти в свою комнату, успел мне кое-что рассказать. Камеры уже проверены: все чисто, ничего подозрительного в зону их обзора не попало. В полиции запросили записи с городских – тоже чисто.
– В переулке есть камеры? – не поверила я.
– Нет, только на Ильича и с другой стороны сквера.
– Тогда неудивительно: что там увидишь? Толпы прохожих средь бела дня и просто гуляющих граждан.
– Только если знать, кого искать, – задумчиво произнес Клим. – Также я аккуратно спросил у Павла про угрозы. Он не смог вспомнить никаких подозрительных посылок или писем, в том числе электронных. Так что, если шантаж и был, Анжела не пожелала сообщать о нем супругу. Больших сумм из семейного бюджета также не просила.
– Неудивительно, если она не хотела, чтобы супруг узнал темные подробности ее дозамужней жизни. Логичнее было бы попросить у подруг. Если, конечно, они нужной суммой располагают…
Когда мы вернулись во двор, дверь второго подъезда была плотно закрыта. Я подумала было, что полицейские уже отбыли, но в окнах квартиры на первом этаже горел свет. Шторы были задернуты, при всем желании увидеть что-то не получилось бы.
– Лена, – услышала я