Читать интересную книгу Повседневная жизнь первых христиан. 95–197 - Адальбер-Гюстав Аман

На рассвете и с наступлением ночи христианин предается молитве4. Это два важнейших момента суточного цикла, когда христианин пребывает в покое, размышляет о Священном Писании и поет псалмы5. Частный характер этих двух молитв объясняет, почему для них не было создано канонического текста.

Тертуллиан советует опуститься утром на колени для первой молитвы, открывающей новый день, дабы тем самым показать свое смирение перед Богом, поклонение ему6. Молящийся обращается лицом на восток, «откуда приходит истинный свет»7. Восток, поясняет Климент Александрийский, служит символом Того, Кто есть наш День; на востоке загорается свет истины, озаряющий наши головы8. «Христианами, — писал Тертуллиан, — являются все, кто с изумлением увидел сияние света истины»9.

Евреи диаспоры строили свои синагоги — по крайней мере, на Западе — обращенными к Иерусалиму, своей духовной столице. Прежде чем строить свои церкви, обращенные на восток, христиане сами обращались к странам, «лежащим между двух рек», где, как полагали, находится «райский сад», куда их должен ввести Христос; вера внушала им, что оттуда придет день вечной жизни10. Мученик Гиппарх изобразил на восточной стене своего дома крест, перед которым молился семь раз в день11.

Ориген советовал христианам по возможности выделять в доме специальное место для молитв12. И действительно, начиная с III века в частных домах, по крайней мере у зажиточных христиан Египта, существовали молельни.

Вновь христианин молился на заходе солнца13. Тертуллиан требовал, чтобы христианин осенял себя знаком креста в форме буквы «Т»14. Библейский текст и свободная молитва всякий раз восстанавливали бодрость духа.

Согласно «Дидахе»15, христиане должны были придерживаться иудейского обычая молиться трижды в день, повторяя молитву «Отче наш», завещанную верующим самим Иисусом Христом. Эта молитва объединяет общину, даже пребывающую в рассеянии, и позволяет в любом месте, в любое время молиться от лица многих. Однако в этом документе не уточняется, в какое именно время дня следует молиться, из чего можно сделать заключение, что выбор оставляется на усмотрение верующего. Спустя век на латинском Западе, стремившемся всё и вся упорядочить, время молитвы было приурочено к третьему, шестому и девятому часу16. В ту эпоху уже получили распространение водяные и солнечные часы, показывавшие время на рынках, на общественных зданиях, у входа в термы17.

Христиане имели обычай молиться стоя, возведя руки вверх, с открытыми ладонями, по манере молившихся в катакомбах и уподобляясь тому, как Христос раскинул свои руки на кресте18. Видимо, именно такую позу принимали молившиеся в Антиохии и Риме, Карфагене и Александрии. Пришедшая из мира шумеров и из иудаизма, эта поза казалась наиболее приемлемой для физического, телесного выражения движения души, ее устремленности к Богу19.

Молитва на коленях выражала смирение, настоятельную мольбу. Она могла сопровождаться прострацией, касаниями головой земли — обычай, сохранявшийся церквами Сирии и Халдеи, на севере Ирака. Те же церкви сохранили верность еще одной молитвенной позе: молились стоя, скрестив руки на груди, как изображено на статуях шумерских и аккадских царей. Вместе руки не складывали — этот жест германского происхождения применялся во время принесения феодальной присяги на верность (оммаж)20.

Молитва в определенные часы была не единственным наследием иудаизма. То же происхождение имела молитва о благословении перед едой21. В этом христианская община следовала примеру самого Христа22. Для израильтянина, как и для всех людей древности, трапеза имела религиозный характер23, хотя несколько и притупившийся, но еще сохранявшийся в эпоху Империи, что особенно отчетливо ощущалось во время определенных празднеств.

День разбивался несколькими трапезами различной важности. Завтракали в третьем или четвертом часу утра, обычно хлебом, смоченным в вине. В постные дни, среду и пятницу, христиане отказывались от первой трапезы24.

Вторая трапеза была в шестом или седьмом часу, то есть около полудня по современному исчислению времени, когда возвращались с рынка или завершали другие дела. Она была легкой. Блюда могли быть горячими или холодными. Долгое время традиционным блюдом римлян была жидкая каша на молоке, приготовленная из обжаренных и раздробленных в ступке зерен пшеницы или полбы. В постные дни эта трапеза переносилась на девятый час25. Истовые христиане, а также приверженцы таких сект, как монтанисты, постились до самого вечера.

Третья трапеза, обед, в Риме и Александрии совершалась в восьмом или девятом часу (около трех часов пополудни), когда завершались все дела дня. Это была семейная трапеза или застолье друзей. Дружба позволяла приходить без приглашения и даже приводить с собой других друзей — обычай, породивший презренную породу прихлебателей, или, как их называли, «паразитов». Для греков и римлян это была главная трапеза, совпадавшая со временем отдыха. «Грек обычно не ужинал, если это не был ужин с друзьями»26. Мы располагаем пригласительными письмами, текст которых сохранился в египетских папирусах. Этими письмами приглашали на семейные или религиозные обеды, проходившие в частных домах или в Серапеуме27:

Хейремон приглашает тебя к столу

господина Сераписа в Серапеуме,

завтра, пятнадцатого, к 9 часам.

Или:

Ираид приглашает тебя на брачный пир

своего сына, к себе домой,

завтра, пятнадцатого, к 9 часам.

Мозаика в доме богатого жителя города Удны (Утики)28, в двадцати пяти километрах от Карфагена, относящаяся ко временам Тертуллиана, позволяет нам узнать меню одного из таких званых обедов: пирожки с яйцами, рыбные спинки и головы, дыни, лимоны, дробленая фасоль и проросший горох.

Климент предостерегал христиан от употребления роскошной посуды и изысканной пищи. Самаритянка, напоминает он, дала напиться Христу из простого кувшина, а не из одного из тех серебряных сосудов, которые только портят вкус воды. Золотое правило застолья — умеренность и благопристойность. «Педагог» излагает целый кодекс роскошной жизни, заставляющий задуматься над нравами высшего общества той эпохи. По Клименту и Тертуллиану, агапе, общая трапеза членов христианской общины, должна была открываться молитвой и проходить с надлежащей благопристойностью29.

Трапеза носила настолько религиозный характер, что в христианских домах к столу не допускались язычники; вероятно также, что во время еды читались отрывки из Священного Писания и пелись псалмы. Отец семейства при этом напоминал о таинстве евхаристии.

Молитва, задававшая ритм жизни христианина, меняла и саму его жизнь, превращая ее в «долгий праздничный день», в рамках вселенной и всей истории, освященной Христом. «Беспрестанно молиться» для христианина означало формироваться в молитве, часы которой освящают и гармонизируют время.

Праздное времяпрепровождение будоражило совесть христианина. Церковь, от Татиана до Тертуллиана30, осуждала празднества и зрелища по причинам религиозного и морального свойства. Самое большее, что Тертуллиан готов был позволить верующим, — это участие в семейных праздниках, таких, как заключение брака или облачение юноши в мужскую тогу, при условии, что это не требовало поклонения идолам31.

Физическое воспитание, которому в античности придавалось большое значение, имело как своих сторонников, так и критиков. В Риме занимались гимнастическими упражнениями в целях оздоровления, но не как спортом32. Тертуллиан осуждал полную наготу гимнастов и чрезмерную, по его мнению, заботу о теле, растирания и массажи33. По вполне понятной причине он проклинал палестры, «где дьявол творит свои дела», правда, не уточнял, какие именно. Лактанций не менее сурово относился к наготе, вынуждавшей его вспоминать об очертаниях Купидона и Венеры34. Климент, поклонник эллинской культуры, допускал и даже рекомендовал умеренные занятия гимнастическими упражнениями. Он особенно советовал заниматься гимнастикой молодежи и мужчинам. По мнению автора «Педагога», спорт укрепляет здоровье, развивает дух соревновательности и в конечном счете идет на пользу душе35. Однако никто не осуждал охоту, а тем более рыбную ловлю, служившую средством пропитания первых апостолов.

Азартные игры были весьма популярным развлечением в Римской империи. Если верить Светонию, император Клавдий был страстным игроком36. Широкое распространение получила игра в кости, обогащавшая одних и разорявшая других и заставлявшая игроков и зрителей попусту терять время. Ставки порой достигали значительных размеров37. В ходе археологических раскопок были обнаружены доски для игры (tabulae lusoriae). В Риме были даже найдены доски для игры, вырезанные прямо на полу Юлиевой базилики, где любила проводить время праздношатающаяся публика, по поводу чего возмущался еще Цицерон. Другая доска для игры, обнаруженная на плиточном полу в Тимгаде, доказывает, сколь широко была распространена эта практика. Расположенная у края тротуара, она позволяла участвовать в игре, сидя на скамейке. Только Рим дал в эту коллекцию более ста досок для игры38.