Читать интересную книгу Царство страха - Хантер Томпсон

Все вполне осуществимо. Будет чего вспомнить на пенсии. «Сонная Лощина» дебютирует в первой тройке. Можешь мне поверить, в таких вещах я разбираюсь. Я так понимаю, ты уже закончил записывать альбом и уже скоро получишь 6666 фунтов (за вычетом моих десяти процентов) мелочью от EMI. Так или иначе, скоро улетаю на Кубу и жду твоего скорейшего ответа.

Док.

Меморандум моего отъезда на Кубу. Выучить наизусть и повторять каждый день…

Я ЕДУ НА КУБУ, ЧТОБЫ ВЫРАЗИТЬ УВАЖЕНИЕ КУБИНСКОМУ НАРОДУ И ПОБЛАГОДАРИТЬ ФИДЕЛЯ КАСТРО ЗА ЕГО ОТВАЖНУЮ БОРЬБУ И ВЕЛИЧИЕ ЕГО МЕЧТЫ. Но прежде всего я еду туда развлекаться. За Историями и за Смыслом… Помни об этом.

ВЕЧЕР СУББОТЫ, 27 МАРТА, 1999

ЗАПИСКИ

Сегодня не лучший день для поездки на Кубу.

Белый Дом снова сделался агрессивным, черт его побери.

(Теперь-то я все понимаю. Клинтон ведет себя, как охваченный продвинутым сифилистическим синдромом.)

Да, это не лучшее время для того, чтобы ездить на Кубу, обвинять собственное правительство в Нацизме. Совсем ни к чему, чтобы в ленте «Assosiated Press» появлялись твои цитаты следующего содержания: «Президент вступил в последнюю стадию Неизлечимого Сифилиса. Никаких других объяснений его поведению нет и быть не может. На заметку: позвоните моему старому другу Сэнди Бергеру[17] и спросите его, почему мы бомбим Югославию».

Десятки тысяч сербов устроили вчера беспорядки на Главном Вокзале в Нью-Йорке. Они размахивали плакатами, на которых значилось: «НАТО – нацисты!» В американских посольствах по всему миру приняты самые серьезные меры безопасности. В то же время президент Югославии призывает свой народ нанести удар по американским организациям, где бы они их ни встретили.

* * *

(5.33 утра в воскресенье)

Господи! Только что по CNN передали, что американское посольство в Москве обстреляли из двух гранатометов и одного калаша. Стрелок скрылся на белой машине. Кто бы это мог быть? Непонятно. Милиция хватает первых попавшихся…

Бомбардировщики «Стеллс» перешли звуковой барьер в небе над Белградом. Отважный стрелок уносится на белой машине. На границах Югославии концентрируются войска. На горизонте маячит третья мировая. Что и говорить, самый подходящий момент, чтобы поехать за границу с пересадками в нескольких аэропортах. Плевое дело…

Срань Господня! Это какое-то безумие. Только что спикер НАТО показался в телевизоре. Он начал нести какую-то несусветную лажу о Военных Преступлениях, Резне и Шквале Бомб на головы всех Разжигателей Войны, которые надеются избежать ответственности за массовые убийства ни в чем не повинных людей.

– Можно не сомневаться, если бы в Югославии у власти находилось демократическое правительство, ничего подобного не произошло бы.

Что-что? Мы о чем тут говорим вообще? Кто послал бомбардировщики? Кто бомбит гражданские объекты в 10 000 километрах от Америки? Не отвечайте, дайте я сам угадаю. Это какая-то никому не известная, загадочная банда мерзавцев? Так?

Нет, его зовут не Милошевич… А Адольф Гитлер уже пятьдесят лет как мертв.

Мистер Джонс с улицы видит, что происходит нечто странное, но не понимает, что именно. Похоже на симптомы сифилиса. Безумие. Клинтон. И все такое…

Эти люди отличаются от остальных, Джек. Они учились в Йеле, играют в бридж и трахают друг друга.

Из разговорчиков о ЦРУ, Гавана.

* * *

Вот-вот. Так и говорили о цэрэушниках лет сорок назад, в те старые добрые времена, когда агенты ЦРУ во имя Национальной Безопасности скармливали друг другу ЛСД-25, чисто в экспериментальных целях. Планировалось сбросить бомбы с ЛСД на Москву и другие вражеские города, если бы началась третья мировая война. Вот откуда фраза «Разбомбить им мозги» попала в жаргон ЦРУ, совершенно секретная информация.

Но эксперименты вышли из-под контроля, третьей мировой не произошло – по крайней мере вышло все не так, как они планировали, – и фразу подзабыли, выбросив из секретной кодировки агентства.

Сейчас она снова входит в моду. Шпионы смеются, когда говорят друг другу за ленчем:

– Да, сэр, мы в Белграде бомбим им мозги как надо! Они могут убежать, но им некуда спрятаться.

Вот так и говорят цэрэушники.

Мы видели однажды, как три агента ЦРУ флиртовали друг с другом, как заматеревшие выпускники Йеля.

Мы видели их в VIP-зале международного аэропорта Майами. Самолет задержали на три часа, потому что кто-то позвонил и сказал, что аэропорт заминирован. Возникла даже легкая паника, но цэрэушники ее не поддержали, продолжая глушить виски. Я решил последовать их примеру – мне-то чего бояться? Во время паники лучше всего сидеть поближе к полиции, побольше смеяться и не обращать внимания на крики. А если на пол упадут деньги, то, прежде чем нагнуться за ними, надо сосчитать до трех. Ведь цэрэушники приучены стрелять по всем объектам, совершающим резкие движения или болтающим с барменом о бомбах.

* * *

Я убивал время в зале для курящих, как вдруг у противоположной стены увидел мужчину, махавшего мне рукой. Я сразу напрягся. В нашем деле увидеть странного человека в толпе отъезжающих, который тычет в тебя пальцем, – не самое лучшее предзнаменование. Многие люди, увидев такое, в следующую минуту порой уже оказывались в полицейском закутке с заломленными руками. Полиции достаточно и самого легкого подозрения в криминальной деятельности, чтобы бросить вас за решетку, что радикальным образом перекроит все ваши планы путешественника… Когда вяжут в аэропорту – это всегда хреново, но если речь идет о Майами, то это уже полный пиздец.

Я все еще надеялся, что мне удастся проигнорировать этого человека, когда заметил, что он пробирается к моему столику… Может, он просто надеется получить у меня автограф? В следующую секунду я ощутил его тяжелую руку на моем плече и услышал, как он грубо выкрикивает мое имя. Тут-то я и узнал его голос. Это был Руби, мой старый друг, богатый полицейский из Окленда. Он сказал, что ему надо обтяпать пару дел на Кубе, а также жениться на своей подруге.

– Я уже давно в нее влюблен, – сказал он.

Теперь он наконец был свободен. Его первая жена в Окленде добилась, чтобы все его счета заморозили.

Я сразу понял, что он в бегах и скрывается. Может, на первый взгляд он выглядел богатым и уверенным в себе, но его глаза говорили всю правду – этот человек убегает.

* * *

Кубу я хорошо знаю. Занимаюсь ею уже сорок лет. Я никогда не делал вид, что нейтрально отношусь к Кубе и не испытываю по ее поводу никаких эмоций. Помню, в 20 лет я умолял редактора «Louisville Courier Journal» послать меня на Кубу, чтобы я мог присоединиться к Фиделю в горах Сьерра-Маэстра и отсылать в газету известия о триумфе революции. Тогда я Верил. Я не был ни Марксистом, ни Коммунистом, ни тем более каким-нибудь провинциальным Сталинистом. Всего лишь журналистом на окладе. И редакторы не горели желанием оплачивать мне командировку на Кубу, чтобы я воевал там в горах плечом к плечу с партизанами Кастро.

CNN ПЕРЕДАЕТ ИЗ ГАВАНЫ,

15 ФЕВРАЛЯ 1999-ГО ГОДА

Кубинское правительство начало в понедельник кампанию по ужесточению ответственности за уголовные преступления и усилению борьбы с политическими противниками – коллаборационистами, сотрудничающими с американским правительством. Некоторые новые законы предусматривают смертную казнь и пожизненное заключение для преступников и диссидентов. Законы приняли после речи Фиделя Кастро, в которой он призвал объявить войну всплеску преступности, поразившему коммунистический остров.

«Существуют безответственные семьи, которые продают тела своих дочерей, и равнодушные соседи, считающие, что проституция – это самое обычное дело. Паразитам, которые надеются уйти от ответственности, пощады не будет».

Фидель Кастро, 5 января 1999 года

От Канкуна до Гаваны летишь практически по прямой через Мексиканский залив, дороги всей на шестьдесят шесть минут. На борту стюардесса с просоветски русыми волосами подает бесплатный ром и синтетические сандвичи с ветчиной и сыром. Это легкий полет, и невиновным обычно не о чем беспокоиться. К Гаване мы подлетали с праздничным настроением. Хайди заполняла бланки для получения визы, пока я тараторил на ломаном испанском со своим соседом, выясняя у него, сколько на Кубе стоит еда.

Он приветливо кивал и непрерывно разглядывал свои руки, пока я теребил в руках свой бумажник. Затем он повернулся ко мне и спокойно проговорил: «Я не говорить английский. Я не хотеть американские доллары». Затем он вызвал стюардессу и быстро заговорил с ней по-испански, пока я нервно вслушивался, пытаясь понять хоть что-нибудь. Полет на Кубу – не самый уместный случай для споров о деньгах.

Наконец стюардесса посмотрела на меня и рассмеялась.