– Садись.
– Нет, спасибо, – отказалась Женя.
Не хватало только испортить сидения.
– Мне тебя за руку тащить? – разозлился Сергей. – Я могу.
– Нет, спасибо, – повторила она.
Илье надоели препирательства. Он вышел из машины, приблизился к Жене и подхватил ее на руки.
– Что вы делаете! – пыталась возмутиться она, мечтая провалиться сквозь землю.
Если бы она знала, хотя бы подготовилась. Она бы неделю ничего не ела, и купила бы жвачку с самым освежающим вкусом. А сейчас она весит, как корова, и пахнет, как она же… Что же это такое? В кои-то веки ее взяли на руки, а ей самой от себя противно.
Стоп! Ничего романтического в этом нет. Даже если она похудеет и искупается в «Кензо», это ничего не изменит. Она никому не интересна, как женщина. Тем более, Илье. Для него она, как… ну, например, чемодан. Чего он на дороге валяется? Нужно его доставить по назначению.
Илья без особых усилий погрузил строптивый багаж на заднее сидение и заблокировал дверь, чтобы не сбежал.
– Мы едем к врачу! – объявил он.
Ага, к ветеринару будет в самый раз. Лечить корову, вообразившую себя чемоданом…
Илья отвез Женю в больницу, а Сергея – к себе домой.
– Ну что там? – бросилась к ним Маша, которая, судя по всему, ждала в коридоре.
– Ничего особенного, – пожал плечами Сергей. – Провели спецоперацию, освободили заложницу, обезвредили злодея.
– Он жив? – Лена тоже вышла в прихожую, даже забыв причесаться.
– Ты бы лучше спросила, жива ли она – та, которую он хотел зарезать, – ледяным тоном произнес Илья. – Кстати, он просил передать тебе это.
Он швырнул жене кольцо с изумрудом, стоимостью тысяч в 300. Сам купил когда-то, сам швырнул сейчас.
– А серьги, я так понимаю, он продал. Чтобы купить тесак побольше…
– Илья, это не то, что ты думаешь, – на Лену было жалко смотреть. – Я не давала ему драгоценности. Он их украл у меня.
– Что же ты не заявила о краже?
– Илья, он мой брат.
– Он убийца, Лена. Маньяк, помешанный на власти над людьми и смерти. Он убил уже двоих. И сегодня это число едва не увеличилось.
– Маша сама хотела умереть, ты же знаешь.
Илья дернулся, будто его ударили.
– Ты оправдываешь его. Ты помогала ему. И ты моя жена?
Он повернулся и ушел.
– Надеюсь, он ушел от нее, – тихо сказал Сергей Маше, когда хлопнула входная дверь и дверь в комнату Лены. – А ты вернулась ко мне?
Он погладил ссадину у нее на щеке.
– Больно?
– Нормально! – ответила она с независимым видом. – И вообще, я никуда не возвращалась. Я у себя дома.
– И хорошо тебе здесь будет одной?
– Я не одна.
– Ну да, можешь принести носовой платок Лене. Или сама всплакнуть на плече у вашей домработницы. Захватывающие перспективы.
– А что предложишь ты?
– Ну например, это.
Он поцеловал ее в шею справа.
– Или это…
Последовал поцелуй в шею слева.
– Солнышко, я так соскучился!
Наверное, она тоже. С души свалился огромный камень. Зло не прикидывалось добром. Маша опять может доверять людям. И улыбаться, и целоваться, не думая ни о чем. И если Сергею вдруг захочется порвать ее блузку, она не будет кричать и звать на помощь. Разве только стонать…
Госпитализация не понадобилась. Обошлись и без промывания желудка. Похоже, действие отравы закончилось само собой. В голове прояснилось. Хотя она бы предпочла туман, сквозь который и подвал видится не таким жутким, и она сама не такой покорной, слабой, никчемной.
Всё! Надо забыть. Чем раньше, тем лучше. Не лежать в темноте и не думать. Надо вообще поменьше думать, побольше чувствовать. Себя в безопасности. Теплый ветер на щеке. Запах осени, опавшей листвы. Она жива! Слава Богу и спецназу…
Правда, она не очень поняла, как именно ее спасли. Почему там оказалась группа захвата? Она спросит об этом, когда пойдет давать показания. А потом начнет поиски новой работы. У нее все получится. Рано или поздно, но случится этот самый о`кей. А каюк не прошел.
Женя взглянула на часы. За полночь. Придется брать такси.
У больничных ворот стоял «мерседес». Женя попыталась проскочить мимо, сделав вид, что у нее временное, но тотальное расстройство зрения. Но дверца открылась, и из динамика донеслось:
– «Стоять на месте, на месте стоять, иначе рискуешь ничё не понять…».
Надо же, Илья Болотов слушает в машине то же, что и все. Может, он еще и фантики под сидение бросает?
– Радио, – объяснил Илья в ответ на ее удивленный взгляд. – Но вполне к случаю. Тебе, действительно, лучше остановиться и сесть в машину. Или опять помочь?
– Спасибо, не надо, – испугалась она и покорно заняла переднее сидение. – Вам необязательно… Я могу сама.
– Куда едем?
– Мне бы домой.
– Давай отвезу тебя к родителям или к друзьям?
– Зачем же их беспокоить? Со мной все в порядке. Правда. Я очень благодарна вам.
– Есть за что, – без ложной скромности кивнул он. – Мы с Сергеем позвонили генералу, объяснили серьезность ситуации. Он не смог отказать нам, вернее, нашему заводу. Разрешил устроить проверку паспортного режима в отдельно взятом доме.
– Как вы узнали, где я?
– Проследили. Девушки не меняют цвет волос и работу без причины. Мы решили ее узнать.
– У меня есть причина, – она опустила глаза.
– Была. Борис.
– Я позволила ему. Я написала записку, что сама… Что никто не виноват…
– Не ты первая.
– Он сказал, что Маша сама хотела умереть. Это так?
– И так и этак…
21.
Кошмарная ему досталась сотрудница. Мало ей, что начальник поднял на уши всю милицию и примчался ее спасать, битый час работает у нее таксистом, так она еще цитирует его самого любимого автора – Бориса. Знает, как доставить ему удовольствие.
Но Илья даже не поморщился, а просто рассказал:
– Борис – наркоман. От нечего делать. Ему не надо было ни учиться, ни работать. Все за него сделает отец. Можно просто развлекаться. И кокаин – средство от скуки. Маша и Борис встречались. Вроде как любовь. Куда он – туда она. И он подсадил ее на порошок. Родители пытались образумить ее, лечить, а она убегала к нему. Он же издевался: мол, скажите спасибо, что у меня деньги есть, и девушке не приходится воровать или торговать собой за дозу.
Борис давно был помешан на смерти. Убийство как поступок. Самоубийство как отличие человека от животного. Зачем жить, если можно не делать этого? Почему не убий, если можно сделать это? Наверное, для него этого было очередным развлечением. Он уговорил Машу умереть. Она подчинялась ему полностью. Они таскались по притонам, гоняли на машине в полувменяемом состоянии, ходили в ночные клубы, из которых их забирала «скорая» с передозировкой. Борису все было позволено, отец отмазывал его не раз. Он разбил одну машину, папа купил другую. Его выгнали из университета за прогулы, папа заплатил – и он идет на красный диплом…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});