Читать интересную книгу Омут в зазеркалье - Джейн Астрадени

— Нет! Пустите меня! Прекратите это безумие!.. Прекратите…

В глазах прояснилось, и откуда-то взялись силы.

— Выпустите их из этого брокова тоннеля!

— Ева, — кажется, это сказал Фиримин. — У нас приказ командора.

— К гатраку приказ! Талех… Он не знает, не знает… Мы же договорились… Мы заключили… Оооой!

Она вцепилась в Коршунова и увидела, как к ней направляется дэвхар с инъектором в руках.

— Тери! Скажи им, Тери… Ааа! Талех собирается убить себя и Радеха, и всех… Схлопнуть воронку! Прекратите это, пока не поздно!

— Что?!.. Не-ет! — теперь раскричалась Териза. — Идиоты!

Всё будто смешалось в водовороте… И снова выбросило на поверхность. Женька сопротивлялась.

— Отойдите от неё, доктор, — дэвхар с инъектором подобрался совсем близко. — Это успокоительное. Так нужно.

— А шли бы вы со своим успокоительным, — процедил Коршунов, выхватил инъектор у дэвхара и отшвырнул далеко-далеко.

— Не мешайте… — начал было дэвхар, извлекая второй инъектор, но тут же затих и осел на пол, из-за прилетевшего ему в челюсть фириминова кулака.

«Хрясь!»

— Ребята, — стонала Женя, пока Влад усаживал её в кресло. — Не подведите меня снова, пожалуйста… Легурон подписал генетический договор…. Признал… Не дайте им умереть! Ради Джанни!

— Немедленно сделайте, как она говорит, — Териза выхватила излучатель у Дагена, тот и глазом моргнуть не успел.

— Отставить! — опомнился старпом. — Все на гауптвахту! А то пойдёте под трибунал.

— Ага, сейчас! — вперёд выступил Егор. — Привыкли, что вам джамрану всё дозволено? Больше я в этом не участвую.

— Нарушишь приказ командора? — Даген почувствовал себя главным, пока дэвхар на полу тряс головой.

— Я же его не убил? — забеспокоился Фиримин.

— Определённо, — откликнулся Владислав, попутно сканируя Женьку, единственным медицинским сканером, найденным на мостике. — Пациент скорее жив, чем мёртв. Но что-то ты ему явно повредил… — и вовремя заметил виновато расширенные глаза шакрена. — Да брось! Это же дэвхар! У него девять жизней, как у кошки…

Доктор старался не нервничать и потому даже шутил.

— Ааай! — Женьку скрутило от боли.

— Дыши глубоко, — посоветовал Влад. — Вдох, выдох, вдох…

— Сам дыши! — прикрикнула она на него… — Уууй! Аааа… Миритин обещал, что больно не будет… Лжец!

— Миритин! — Коршунов попробовал с ним связаться, но тот не отвечал.

«Наверное, ещё на операции».

— Тери, отдай, — Борек подступил к джамранке.

Она попятилась…

— Исходный сигнал прошёл! — сообщил офицер по связи, оставаясь верным приказу. Благодаря многолетней выучке, он сохранял невозмутимость, едва ли не единственный на мостике. — Начинаю отсчёт…

— По местам! — приказал Даген. — Разверните установку…

Штурман и тактик вновь заняли свои посты.

— Чёрта с два! — заявил Егор. — Я учёный, а не убийца.

Он развернулся и двинулся к лифту.

— Стойте, инженер! — попытался задержать его старпом.

— Да пошёл ты в жопу!

— Егор! — крикнул ему вслед Коршунов. — Быстро в медотсек за носилками. Тащи сюда… Егор! Глухой?! Носилки сюда! Живо! А то она родит прямо здесь…

Хрусталёв кивнул, запрыгнул в лифт и уехал.

А Фиримин продолжал стоять посреди рубки, разрывался между долгом, ответственностью перед командором и осознанием святости жизни. И осознание победило! Он загородил Влада и Женю от всех, словно защищая их. А доктор, склонившись над несчастной и стонущей из последних сил Женькой, вкалывал ей обезболивающее и приговаривал:

— Женечка, дорогая, потерпи. Скоро… больно не будет. Как и обещал Миритин…

Борек, наконец, изловчился и отобрал у Тери оружие, прижав её к переборке. Но она вывернулась и отпрыгнула от него. Даген растерянно озирал команду. К такому он не был готов. А экипаж вопросительно взирал на него. Дэвхар тем временем очухался и встал у пульта.

— К гатраку вас! Сделаю всё сам…

Он активировал панель управления и принялся вращать лопасти с пьезокристаллическими решётками, поглядывая на монитор:

— Установка на двадцать градусов, тридцать… Пилот, разворачивайте корабль…

Борек махнул рукой на Тери и бросился к креслу.

— Прекратите! — завопила Териза.

И теперь Даген оттаскивал её от дэвхара.

— Установка на…

— Шиш тебе, малый, а не установка! — среди всеобщего гама отчётливо произнёс Моисеевич, о котором все забыли.

На глазах у потрясённого дэвхара, старик перехватил управление, вернул лопасти на прежнее место, сократил протяжённость тоннеля до оптимальной, рванул клеммы и разбил вдребезги реле, чтобы никто не мог запустить вихревой аномальный преобразователь и закрыть воронку. По крайней мере, пока не отремонтируют.

Дэвхар обалдел от такого произвола.

— Теперь отдайте меня под трибунал, — усмехнулся учёный и, не обращая внимания на реакцию остальных, подбежал к Жене, присел перед ней на корточки и погладил по руке.

— Всё в порядке, девочка, рожай спокойно и ничего не бойся. Все живы и с ним всё в порядке…

— С-спасибо, Моисеевич… — Женька всхлипнула, боль понемногу отпускала.

— Так, — Владислав сосредоточенно бодрился, но по его мыслям Женя видела, что всё плохо…

— Всё плохо, да? — переспросила она.

— Ничего, Женечка, прорвёмся, — улыбнулся доктор, — но в медотсек уже не успеваем… Но это и не важно…

«Всё равно на борту нет подходящего оборудования…».

— Джанни придётся родиться на мостике. Ему суждено стать настоящим капитаном!

— Влад! Я слышу твои мысли…

— Подумаешь, мысли… Всё будет хорошо. Верь мне.

Коршунов повернулся к команде и гаркнул:

— Чего уставились?! Живо в медотсек. Несите всё, что найдёте, и воду, горячую, и антисептик… У меня пациентка рожает!

И все забегали, даже дэвхар.

Женька толком и не понимала, что происходит в рубке… Её захлестнула ярость:

— Будь ты проклят, Талех! Будь ты проклят…

— Не надо, Женя, — успокаивал её Влад. — Тери, сюда! Фир, помоги мне развернуть кресло и откинуть… Вот так…

На мостик влетел Егор с носилками…. И Влад тут же отослал его обратно, за инструментами в каком-то шкафу…

— Ничего, всё будет хорошо… Джанни просто лежит немного неправильно… Не страшно, мы его повернём… Тери! Помоги!

У джамранки тряслись руки и текли слёзы… У Влада запиликал коммуникатор.

— Миритин! Да! Вызывал… Что?… Нет времени! Грузи в медицинский шаттл оборудование для родов и медикаменты. Да…

— Я передам ему координаты, — Териза бросилась к пульту.

— Да, на Рэпсиде! — подтвердил Владислав. — Стремительные роды…

И Женька рассмеялась, представив, что подумает Миритин. Что Рэпсид рожает!?

— Да, и захвати акушерку… Какая разница?! Какую найдёшь!… Нет. На мостик!.. Женя, ты слышишь меня?

Она кивнула.

— Только не отключайся!..

Потом Женю переместили на носилки и кажется подключили к приборам. Дальнейшее она помнила смутно… Вернее, помнила только суету… Видела лица как в тумане, но слышала и делала всё, что говорил ей доктор. И только одно резко привело Еву в чувство и снова вернуло миру чёткость.

Крик сына…

А по ту сторону вихря решалась участь целого генофонда.

— Отсчёт начался — десять, девять… — голос Талеха не выражал ничего. — И каково это, легурон? Чувствовать себя виновным в гибели собственного народа… Восемь, семь… Когда я скажу пять, будет уже поздно… шесть…

— Подожди! — Радех вернулся за стол.

— Так, — командор приостановил таймер. — Слушаю.

— Кое-чего ты не знаешь…

Талех озадачился, но виду не подал.

— Это не то, что я хотел услышать. Возобновляю…

— Нет! Ты выслушаешь! — Радех грохнул кулаком по столу. — Или я проткну тебе башку. Терять мне уже нечего, а ты подохнешь, так и не испытав триумфа.

— Пять, — непреклонно заявил командор глядя ему прямо в глаза.

— Генетический договор! — выкрикнул легурон. — Я отказался от притязаний на генетическое превосходство… В пользу твоего сына!..

Талех не успел ответить, потому что тоннель внезапно закончился. Сантар вырвался из воронки и окунулся в тёплое свечение Дархад. Звезда переменчиво мерцала жёлто-оранжевым, приглашая усталого странника бросить свой якорь в ласковых волнах её света. И с капитаном незамедлительно связался ти-иль.

— Курс на вторую планету, — как ни в чём не бывало скомандовал помощнику Радех. — Если ты не против, командор.

Талех промолчал. И заговорил лишь спустя несколько минут. К тому моменту на экранах обозначился туманный шар, окружённый белым ореолом.

— Что ж, рассказывай, легурон…