Вскоре на эту же квартиру пришел господин. Его также задержали. При нем оказался паспорт на фамилию Алафузова. Проверили. Оказалось, что паспорт фальшивый, а когда допросили, то выяснилось, это дворянин Баранников, проходивший по розыскному циркуляру как подозреваемый в соучастии убийства Мезенцева.
Барчевский, к тому времени уже подполковник, провел негласное опознание Алафузова с помощью очевидцев Матвеева и Самойлова, которые, однако, с неуверенностью подтвердили схожесть показанного им «арестанта» с тем человеком, который стрелял из револьвера в подполковника Макарова. Но этого было достаточно, чтобы Барчевскому удалось «разговорить» террориста. После непродолжительного молчания Баранников признался в соучастиипреступления. Организатором террористического акта назвал Степняка-Кравчинского и другого террориста Кошурникова, который 19 ноября 1879 г. принимал участие в покушении на царя, делая подкоп на линииМосковско-Курской железной дороги.
Террористы Баранников и Кошурников прошли по процессу народовольцев 1882 г. Суд особого присутствия правительствующего Сената осудил их за государственные преступления…, а Степняк-Кравчинский пописывал в это время книжечки и мемуары в далеком и безопасном Лондоне. После 1891 г. убийца-писатель Степняк-Кравчинский занимается еще и общественной деятельностью. Его усилиями в Лондоне начинает издаваться журнал «Свободная Россия», создается «Общество друзей русской свободы».
11 декабря 1895 г. Степняк-Кравчинский погиб под колесами поезда.
Пиажаренко A. M. История и тайны уголовного и политического сыска. — Киев: Юринформ, 1994.
ЦАРЕУБИЙЦЫ
1 марта 1881 года в России произошло сенсационное событие. Народовольцам удалось наконец, после семи попыток, осуществить удачное покушение на Александра II.
Подготовка покушения, в котором приняли участие народовольцы Желябов, Перовская, Кибальчич, Гриневицкий, Михайлов, Геся Гельфман и Рысаков, велась по двум направлениям. Из дома на Садовой улице сделали подкоп под мостовой. Там была заложена мина огромной разрушительной силы, ее предполагалось взорвать в момент проезда кареты императора. На тот случай, если императорская карета не поедет по Садовой улице, на набережной Екатерининского канала ееожидали боевики с бомбами.
Итак, 1 марта 1881 года император в сопровождении петербургского полицмейстера Дворжицкого и казачьего конвоя возвращался из Михайловского манежа в Зимний дворец. Царская карета, не заезжая на Садовую улицу, свернула на набережную Екатерининского канала, намереваясь переехать Певческий мост. Едва карета выехала на набережную, как поджидавший ее Рысаков метнул под экипаж бомбу. Раздался оглушительный взрыв. Проехав еще несколько метров, сильно поврежденная карета остановилась. Александр II вышел из кареты и сказал подбежавшему Дворжицкому, что он, слава Богу, не ранен. Ранение получили два казака из конвоя и крестьянский мальчик, случайно оказавшийся на месте покушения. Дворжицкий попросил царя сесть в его сани и как можно скорее отъехать от опасного места. Царь почему-то медлил.
«Хорошо, — сказал он, обращаясь к полицмейстеру, — сейчас поедем, только покажите мне прежде преступника». Подойдя к Рысакову, которого держали четыре казака из царского конвоя, Александр II спросил арестованного террориста, из какого он сословия. Узнав, что из мещан, отошел. Но уезжать не торопился. На повторное предложение Дворжицкого уехать ответил: «Хорошо, только прежде покажи мне место взрыва». В это время, воспользовавшись тем, что конвойные казаки заняты Рысаковым, к царю и Дворжицкому бросился другой участник покушения — Игнатий Гриневецкий: он прятался за фонарным столбом. До царя оставалось два-три шага, на помощь Александру бежали казаки, полицмейстер пытался вытащить револьвер — не раздумывая, террорист бросил бомбу между собой и императором.
Когда упавший на мостовую набережной раненый Дворжицкий очнулся, он услышал слабый голос императора: «Помоги!». Царь полулежал на мостовой, облокотившись на правую руку; из его раздробленных ног струей била кровь. В двух шагах от царя в луже крови лежал смертельно раненный Гриневецкий.
Царя привезли во дворец и оказали ему первую медицинскую помошь. Но было поздно. Потеря крови оказалась невосполнимой. Осмотревший императора профессор Боткин констатировал: в этом случае медицина бессильна. Не приходя в сознание, Александр II умер. Ночью 1 марта 1881 года в страшных мучениях умер и народоволец Гриневецкий, так и не назвавший жандармам своего имени.
Вскоре непосредственных участников покушения на Александра II арестовали. Большинство из них на суде держалось исключительно мужественно, продемонстрировав веру в свое революционное дело. 3 апреля 1881 года Желябов, Кибальчич, Перовская, Рысаков и Михайлов были публично повешены на Семеновском плацу. Гельфман из-за беременности смертную казнь заменили пожизненными каторжными работами (она вскоре умерла в тюрьме).
При расследовании обстоятельств, связанных с покушением на царя, выяснилось: министр внутренних дел М. Т. Лорис-Меликов, самый близкий к царю человек, которому была целиком доверена охрана царской жизни, ослабил контроль за работой тайной полиции. Профилактические аресты подозрительных лиц прекратились, а у руководства тайной полиции возобладало мнение (особенно после ареста народовольцев Тригони и Желябова), что все революционные организации в стране разгромлены и не представляют серьезной угрозы. В результате охрана царя была существенно ослаблена. Пребывая в плену подобных иллюзий, Лорис-Меликов попросту не обратил внимания на многозначительный вопрос Желябова при его аресте: «Не поздно ли вы меня взяли?»
Жухрай В. М. Тайны царской охранки: авантюристы и провокаторы. — М.: Изд-во политической литературы, 1991.
ВЗРЫВ НЕ СОСТОЯЛСЯ
(ПРЕДОТВРАЩЕНИЕ УБИЙСТВА НИКОЛАЯ II)
В 1894 г. в Ливадии скончался после тяжелой болезни император Александр III. На престол взошел его сын, Николай II. Намечался его приезд в Москву…
Накануне помощник начальника Московского охранного отделения Зубатов получил сообщение от тайного агента «Никонова», что состоящий на учете в охранном отделении народоволец-террорист Распутин проводит агитацию среди своих о необходимости усиления террористических актов. Зубатов распорядился установить за Распутиным наружное наблюдение, а организовал и контролировал эту работу Медников. Филеры вели наблюдение за ним круглосуточно. Результаты наблюдения докладывались начальнику Московского охранного отделения Бердяеву и Зубатову. «Никонов» освещал деятельность Распутина внутри образовавшейся террористической группы.
Краткие сводки наружного наблюдения 9, 10 и 13 апреля 1895 г.: Распутин приобрел книгу «Химия», ходил с ней к установленным связям; 16.04 на Сухаревке приценивался к электрическому аппарату; 18.04 он и его связь Бахарев рассматривали общее расположение императорских покоев на вокзале Николаевской железной дороги; 19.04 Бахарев купил резиновый баллон, бутыль и флакон какой-то жидкости; 21.04 он забрал в скобяной лавке металлический лист, который ранее был изготовлен по его заказу; 23.04 террористы осматривали Воскресенскую площадь, вымеривали шагами расстояние, что-то записывали в блокнот; 24.04 Бахарев и его связь Гернгросс побывали в нескольких аптеках; 25.04 Распутин и Бахарев пришли на Ваганьковское кладбище. Вскоре филеры улышали небольшой силы взрыв в овраге кладбища, куда скрылись наблюдаемые, после чего появился дым. Когда наблюдаемые ушли, один из филеров обнаружил в этом кладбищенском овраге стеклянную колбочку с желтым порошком…
Бердяеву и Зубатову стало ясно, что готовится покушение на царя, и конечно же, кроме перечисленных розыскных мероприятий, они ввели в разработку террористической группы еще одного тайного агента, информация которого обеспечила полное внутреннее наблюдение за ними. Но об этом чуть позже.
До приезда Николая II в Москву решили начать реализацию собранных материалов на террористическую группу и ее связи. Розыскная операция началась с одновременным задержанием всех участников покушения и производства обысков на 60 квартирах.
Так, в квартире Бахарева обнаружили химические вешества, которые являлись составной частью взрывного устройства… У Егорова нашли револьвер и гектограф…
Материалы по распутинской группе были переданы для дознания в Московское губернское жандармское управление. В основу обвинения были положены вешественные доказательства и подробный отчет филерских наблюдений. В деле подготовки покушения на Николая II свидетелями являлись филеры, которых соответствующим образом допрашивали. Прежде всего, это делалось для того чтобы не «засветить» агентуру, работавшую в террористической группе, но не принимавшую активного участия в ней.