Фантазия об аристократизме началась у него с четырехлетнего возраста. На основе противоположной идентификации с отцом к этому была добавлена суще-ственная тенденция к управлению своей агрессией. Пока отец непрерывно сражался и пререкался с его матерью, у мальчика сформировался идеал: <Я не собираюсь быть подобным моему отцу; я собираюсь быть полностью противоположным ему>. Это соответствовало фантазии: <Если бы я был мужем моей матери, я бы обращался с ней совершенно по-другому. Я был бы добрым с ней, а не сердился бы на нее из-за ее проступков>. Таким образом, эта противоположная идентификация была неразрывно связана с эдиповым комплексом, с любовью к матери и ненавистью к отцу.
Характер мальчика, который соответствовал аристократической фантазии, заключал в себе мечтательность и самоконтроль, сопровождаемые яркими садистскими фантазиями. В период полового созревания он сделал сильный, гомосексуальный, объектный выбор учителя, что закончилось идентификацией. Этот учитель был воплощенным господином, благородным, спокойным, властным, безупречно одетым. Идентификация началась с подражания учителю в одежде, затем последовали другие подражания и, в возрасте примерно 14 лет, тот характер, с которым мы столкнулись при анализе, был сформирован. Фантазия об аристократе была переведена в соответствующее поведение.
Почему же реализация фантазии в его поведение произошла именно в этом возрасте? Пациент никогда сознательно не мастурбировал в период полового созревания. Боязнь кастрации, выражавшаяся в различных ипохондрических страхах, была рационализирована: <Благородный человек не делает подобных вещей>. То есть аристократизм послужил защитой против потребности мастурбации.
Этот пациент ставил себя выше всех людей, считая себя вправе презирать любого. Однако при анализе он вскоре понял, что его презрение было поверхностной компенсацией чувства неполноценности, а его поза сопротивлялась окружению его класса. Можно сказать, что на более глубоком уровне презрение было замещением гомосексуальных отношений. Больше всего он презирал тех людей, которые ему нравились, и совершенно не обращал внимания на других (презрение = садизм = гомосексуальный флирт).
При анализе, с каждым новым проникновением в бессознательное, его аристократическая поза становилась все более и более резко выраженной. Однако с течением времени эти защитные реакции ослабевали, а его поведение в повседневной жизни становилось все мягче, но без потери основного характера. Анализ его поведения привел к выявлению основных конфликтов его детства и юношества. Таким образом, его патогенные позиции были атакованы с двух сторон: (1) со стороны его ассоциаций, снов и других коммуникаций, и (2) со стороны его характера, аристократической позы, в которой были заключены аффекты агрессии.
ПРЕОДОЛЕНИЕ ДЕТСКИХ ФОБИЙ ПУТЕМ ФОРМИРОВАНИЯ УСТАНОВОК ХАРАКТЕРА
Итак, в аристократической позе пациента было заключено значительное количество генитального страха. История этой взаимосвязи выявила детские фобии, о которых мало что было известно. С трех до шести лет пациент страдал от сильной боязни мышей. Меня заинтересовал тот факт, что его женственная установка в отношении отца составляла основной элемент этой фобии, т. е. регрессивную реакцию на страх кастрации. Это было связано с типичным страхом мастурбации. Чем больше мальчик трансформировал фантазию об аристократе в позу, тем слабее становилась его фобия. Когда он вырос, он просто осознавал слабую боязливость, перед тем как ложиться спать. Во время аналитической работы с его позой боязнь мышей и страх кастрации снова появились в аффективной форме. Очевидно, часть либидо или детской фобии впиталась в установку характера.
Мы хорошо знакомы с трансформацией инфантильных потребностей и страхов в черты характера. Особый случай этого типа трансформации - это замена фобии определенным видом панциря против внешнего мира и против страха; панциря, продиктованного структурой инстинкта. В этом случае благородное поведение заключает в себе инфантильный страх.
Приведенный ниже еще один случай является дополнительной иллюстрацией трансформации фобии в установку характера.
Кроме компульсивных симптомов у пациента наблюдался полный аффект-блок. Будучи живой машиной, он не был доступен ни удовольствию, ни неудовольствию. При анализе аффект-блок был раскрыт как панцирь против чрезмерного садизма. В действительности он, даже будучи взрослым, имел садистские фантазии, но они были тусклыми и слабыми. Сильный страх кастрации проявился как мотив формирования панциря, не проявивший себя по-другому. Анализ дал возможность проследить аффект-блок со дня его возникновения.
Пациент также страдал от обычных детских фобий - в данном случае, он боялся лошадей и змей. До шестилетнего возраста <страшные> сны возникали почти каждую ночь. Ему очень часто снилось, что лошадь откусила один из его пальцев (мастурбация = страх = кастрация). Однажды он решил, что ему больше не нужно бояться (мы еще вернемся к этому примечательному решению), и следующий сон с лошадью, в котором один из его пальцев был откушен, был полностью свободен от страха.
В то же время аффект-блок развивался', он заменил фобию. И лишь после окончания периода полового созревания страшные сны иногда возникали снова.
Давайте вернемся к его примечательному решению больше не бояться. Мы не смогли полностью прояснить этот динамический процесс. Здесь достаточно сказать, что его жизнь держалась почти исключительно на сходных решениях. Он не мог ничем управлять без принятия специального решения. Его упорство и чрезвычайно строгий самоконтроль, который он перенял от своих родителей, сформировали основу его твердости и энергетическую основу аффект-блока, который, среди прочего, составляет универсальную установку Гётца фон Берлихингена в отношении внешнего мира в целом.* Только после шестимесячного анализа было установлено следующее: перед тем как позвонить ко мне в квартиру, он 3 раза проводил своей рукой по груди и 3 раза повторял фразу Гётца в качестве талисмана против анализа. Его аффект-блок не мог быть выражен более удивительно.
Таким образом, его упорство и его реакция против садизма были двумя важнейшими компонентами, которые были заключены в его аффект-блоке. В добавление к его садистской энергии, в формировании панциря использовались его мощные детские страхи (страх подавления либидо и страх кастрации). Только после того, как мы выявили совокупность самых разнообразных подав-лений и формирований реакции, мы столкнулись с его сильными желаниями генитального инцеста.
* Имеется в виду известная фраза рыцаря Гётца фон Берлихингена из одноименной драмы Гёте: <Иди и поцелуй моего осла>. (Прим. пер.)
В то время как возникновение фобии есть показатель того, что эго слишком слабо для овладения определенными либидными импульсами, возникновение черты характера или типичной установки вместо фобии представляют собой усиление формации эго в виде хронического панциря против ид и внешнего мира. Фобия соответствует расслоению личности; формирование черты характера, напротив, соответствует консолидации личности. Последнее есть синтезирующая реакция эго на конфликт в личности, который больше невозможно терпеть.
Несмотря на различие между фобией и формированием характера, которое следует из этого, основная тенденция фобии сохраняется в черте характера. Поза благородства <аристократического> характера, аффект-блок компульсив-ного характера, учтивость пассивно-женственного характера есть не что иное, как установки избегания, так же как и фобия, которая предшествовала им.
Поэтому от формирования панциря эго получает некоторое усиление. Однако в то же время способность эго действовать и его свобода движения сокращаются. И чем больше панцирь ухудшает способность к сексуальному переживанию, тем ближе структура эго приближается к невротической.
В случае позднего невротического заболевания старая фобия прорывается снова, так как ее поглощение характером оказывается недостаточным для овладения подавленными либидными возбуждениями и страхом стаза. Типичное невротическое заболевание характеризуют следующие фазы:
1. Инфантильный конфликт между импульсом и фрустрацией.
2. Разрешение этого конфликта через подавление импульса (усиление эго).
3. Прорыв подавления, т. е. фобия (ослабление эго).
4. Овладение фобией с помощью формирования невротической черты характера (усиление эго).
5. Конфликт полового созревания (или его количественный эквивалент): недостаточность панциря характера.