старается, выводя разные трели на флейте, а ученик его, вместо того чтобы следить за его игрой и петь ему в такт, развлекся, глядя на одного из товарищей, который забыл об уроке и все внимание сосредоточил на подсевшей к нему на табуретку кошке. А рядом еще мальчик, раскладывая на доске кучку камешков, напрягается всеми силами, чтобы не ошибиться в счете и певучим голосом вычисляет: «Один да один, два, два да два четыре…» У нескольких мальчиков видны в руках черепки от старой глиняной посуды: и разбитая, она еще продолжает нести службу. Всем известно употребление ее при особого рода суде, когда голоса подавались на черепках (остракизм) – суд, который стал применяться после реформы Клисфена для устранения из Афин опасных политических деятелей. А сколько торговых счетов, квитанций и т.д. дошло до нас, нацарапанных на таких черепках! Так употреблялись они и в школьной жизни. А иной школьник, соскучившись царапать стилем по черепку, станет скоблить вместо этого свою табуретку. В стороне сидит учитель музыки, который заставляет ученика играть на лире какую-то торжественную мелодию. Все это вместе сливается в общий смутный гул.
Вот учитель подзывает к себе нескольких из старших учеников. Им задано было писать какую-то фразу наперегонки пять раз: кто сумеет написать скорее и лучше? Как вообще во всем в жизни Греции, бросается в глаза склонность всякое дело обращать в состязание; так это было и с уроком чистописания. Быстро пробегает глазами учитель поданные работы и пишет на каждой свою отметку. Одному написал: «хорошо», другому – «стереть и написать снова». У третьего, оказывается, вместо Калхаса, написано: «Халкас». «Ты разве никогда не слыхал этого имени? Это славный греческий прорицатель, который вместе с Агамемноном участвовал в Троянской войне. А это что за Ефегения? Кого Агамемнон принес в жертву Артемиде? Это, голубчик, Ифигения. На то ты учишь Гомера. Это всякий крестьянин в деревне знает».
Один юркий мальчик уж давно ждал своей очереди, чтобы показать работу учителю, и пока от скуки то закутывался с головой в свой гиматий, то болтал ногами под табуреткой. Наконец учитель обратился к нему, но едва только взглянул в его таблички, как вскрикнул: «Да что тут за мазня!» – и в наказание велел пять раз переписать фразу, которую тут же начертил: «Будь, мальчик, трудолюбив, чтобы не было тебе порки!» Пристыженный мальчик с огорчением сел за позорную для него работу, с завистью поглядывая на некоторых из своих товарищей, которые уж получили разрешение уходить домой и собирали свои пожитки – кто лиру и письменные принадлежности, кто сумочку с бабками, кто тележку, принесенную на всякий случай и в школу. Только не так легко было им поднять своих неторопливых педагогов, которые увлеклись разговорами между собой.
Программа греческой школы в V в. была несложна. Грамматических упражнений, как напр. склонения или спряжения, на что уходит так много времени в наших школах, в V в. не могло быть уже потому, что только в конце этого века стала устанавливаться, благодаря работе софистов, сама наука грамматики. Впоследствии же эти упражнения вошли в школьную жизнь, так что немало образчиков их дошло и до нашего времени от более поздней эпохи. Года три полагалось на обучение чтению и письму, а остальное время посвящалось на изучение произведений поэтов, прежде всего, конечно, Гомера, из которого особенно излюбленными были места, отличающиеся воинственным характером, так как думали, что этим поднимается воинственный дух молодежи. Но немало места уделялось также и изучению поэтов, могущих служить нравственным поучением, – Гесиода, Солона, трех афинских трагических поэтов: Эсхила, Софокла и Еврипида. Держать в памяти большой запас мыслей поэтов считалось полезным для человека во всякое время жизни. И неоднократно бывали в древности примеры людей, которые помнили наизусть чуть ли не всю «Илиаду» и «Одиссею». Так развивалась память и с детского возраста изучалась отечественная литература.
С увлечением мальчики декламируют перед учителем разученные накануне отрывки. Это бурные подвиги Ахилла, негодующего на смерть его друга Патрокла, когда одного за другим повергает он троянских воителей. И как было не увлечься своим излюбленным героем, когда чуть ли не каждый из школьников, в своих играх или драках, воображал себя одним из чудных героев поэм – Ахиллом, Диомедом или Аяксом! Часто приходится им видеть гимнастические состязания старших, борьбу или даже кулачный бой; столько рассказов слышат они о подвигах своих сограждан в постоянных войнах то с персами, то в разных междоусобиях между самими греками. И им с детства грезится вся прелесть ратных подвигов, а поэзия, которую они изучают в школе, еще более возвеличивает интерес к этому.
Вот учитель, развернув один из своих свитков, стал медленно и плавно читать стих за стихом, а столпившаяся около него кучка учеников повторяет по нескольку раз за ним каждый стих:
Зевс, простирая над градом, да держит, в эфире живущий,
Вечно десницу свою, нас ограждая от бед,
И остальные бессмертные с ним и блаженные боги;
А Аполлон пусть ведет к правде язык наш и ум.
Торжественные и высокопарные слова стихотворения запечатлеваются в юных головах, трогая своей необычайностью, далекой от повседневной жизни. И самая мысль нередко заволакивается для них каким-то туманом. Но вместе с тем накопляется богатый запас для того времени, когда они станут зрелыми мужами.
II
Заглянем теперь в школу другого рода, в так называемую палестру. Но прежде всего: что разумеется под этим словом? Палестра – это место, где происходят борьба и вообще всякие телесные упражнения, при том в отличие от гимназии она предназначена специально для детей; в гимназиях же происходили занятия эфебов, т.е. юношей от 18 до 20 лет, но допускались и вообще все желающие из граждан. Таким образом древняя гимназия резко отличается от того, что под этим словом разумеется у нас. В палестрах и гимназиях главным занятием было телесное развитие, но при этом не прекращалось и умственное образование, начатое в начальной школе. Толпы молодежи и пожилых людей собирались в них, и тут слышались разговоры, велись оживленные споры; мальчики и юноши в промежутках между своими занятиями нередко слушали целые лекции по самым разнообразным предметам. Часто посещал их, между прочим, и Сократ.
За городом против городской стены находится недавно отстроенная палестра Микка. Довольно высокая стена со всех сторон ограждает просторный двор, по краям которого расположены разнообразные помещения, только сверху прикрытые навесами от палящих лучей солнца. Несколько деревьев оживляют картину. По сторонам в тени расставлены скамьи. При входе на