Читать интересную книгу Хуже не бывает - Кэрри Фишер

Но только не в мире «Тенистых аллей». Здесь тебя держат, пока действует твоя страховка, твоя комната не понадобится кому-то другому или кто-нибудь не продаст твою историю в таблоиды. В любом из этих случаев тебя выставят вон без церемоний. Ты попадаешь в больницу, разбитый, находишь себе подобных, столь же разбитых пациентов, и в их компании свысока посматриваешь на Других, более жалких обитателей здешних стен, тех, которые летают еще ниже, чем ты и твои низкопавшие сообщники, вот так-то. И не будет никакой славной бойкой толстой соседки, которая покончит с собой, чем заставит тебя поверить в серьезность положения. Нет. Ничего такого не случится. Не здесь, по крайней мере, хотя и здесь есть свои клише. Все возможно, если ты отдашь достаточно или если немного повезет.

Может быть, такие вещи случаются на других планетах, с прекрасными, умными обычными прерванными людьми. Возможно, там. Но не здесь Стыдливо склонив круглое лицо, Сьюзан украдкой посмотрела на Кена и Барби, а затем отправилась в свою комнату в биполярном корпусе, резиденцию Королевских Заноз в Заднице. Поместье перепадов настроения. Ее новую альма-матер, ее безумный женский клуб, ее меблированные комнаты до тех пор, пока не удастся выбраться отсюда.

В тот вечер встречу назначили на девять часов, они должны были обсудить прошедший день, познакомиться с новенькими, выявить проблемы и разобраться с нарушениями. Сьюзан официально представили Кену, которого на самом деле звали Николас Сент-Джон. Он был пилотом «Американ Эйрлайнс» и героиновым наркоманом с маниакальной депрессией. Но он лишь фыркнул и непринужденно заверил их, что вовсе не торчок, но рад с ними познакомиться.

Барби звали Дилан, ей было семнадцать, она оказалась здесь по настоянию родителей. Она уверяла, что упечь сюда следовало их, а не ее, да, может, она и принимала наркотики, но это не повод отправлять ее в психушку. Кен-Николас неотрывно смотрел, как Барби-Дилан надувает губки и показывает белоснежные зубы. Сьюзан решила, что эти двое могли бы стать лучшей рекламой «Гэп», если вдруг «Гэп» решит использовать моделей-психов. А еще они отлично смотрелись бы на развороте журналов для взрослых. Безумный «Плейбой». Прерванная «Плейгерл».

Президента звали Карлос и, хотя ему очень понравилось это место с «проблемами» и, наверное, здесь «очень много помощь», для него все было «утомительно. Так много повторения. Встречи, встречи, встречи. Митинги. Мы только и ходим на встречи. Вот чем я обычно заниматься в своей профессиональной жизни дома!» Кое-кто сочувственно закивал, в то время как остальные смотрели на деревья за окнами.

Следующей заговорила Марта Шаттлуорт, полная женщина с тонкими седыми волосами и блестящим красным лицом. Она настаивала, чтобы все обращались к ней «Шлюха-монахиня». К сожалению, не удалось выяснить, почему она так себя называла, поскольку ее страховка не покрывала пребывание в клинике и на следующее утро она уехала.

– Что хорошего можно сделать за полдня? Разве это кому-нибудь поможет? – Для пущей убедительности Сьюзан выставила вперед груди.

– Хренотень какая-то, – согласилась Ронда, качая головой. – Вот задницы, – добавила она, не имея в виду никого конкретно и всех сразу.

Джоан, врач, ведущая собрание, объяснила, что в этой ситуации она бессильна:

– «Тенистые аллеи» нуждаются в деньгах, как и любой другой бизнес. Кто будет платить персоналу, если пациентов станут принимать бесплатно?

В конце встречи собравшиеся приуныли. Все ссутулились, скрестив руки и ноги и уставившись в никуда. Еще один пустой вечер в их жизни. Спать в голых комнатах, не курить в помещении и не прикасаться друг к другу.

Но вскоре выяснилось, что Барби и Кен вовсю и неоднократно нарушали это правило. Они установили новый рекорд по скорости, поскольку пробыли здесь меньше двух суток. Джоан не знала, где и как они умудрились это сделать, но это следовало прекратить. Она сурово выбранила их на очередном групповом собрании.

Воцарилось молчание, лишь электрические лампочки жужжали под потолком. Джоан смотрела на нарушителей, поджав губы и слегка приподняв брови.

– Мы не хотим, чтобы после выписки вы сюда вернулись. Вот почему мы не поощряем любые действия, которые не можем проконтролировать. Такие, например, как сексуальные отношения, ведь они могут отрицательно сказаться на вашем лечении. Последствия могут быть непредсказуемыми и пагубными, если такое случится не в том месте и не с тем человеком.

– И что же нам делать, если мы застукаем их трахающимися как кролики? Облить их водой? – спросила Ронда, покачивая ногой.

Президент посмотрел на нее, с трудом сдерживая раздражение:

– Если вы перестанете делать подобные заявления, возможно, мы закончим и пообедаем.

– Послушайте, ваше превосходительство…

– Все, думаю, на сегодня достаточно, – объявила Джоан. – Я порекомендовала бы вам, если вы вдруг увидите Николаса и Дилан вместе, сообщить об этом мне или кому-нибудь из персонала. Если поблизости не будет никого из сотрудников, мы просим вас побыть с ними и удержать их от неподобающих или потенциально…

– Ладно, мы поняли, Джоан, – раздраженно перебила ее Ронда. – Не нужно все разжевывать, понимаете? Мы психи, а не дураки, по крайней мере, большинство. Извините. За исключением Лизы, этого оскорбления роду человеческому. В остальном…

Нескладная женщина лет тридцати встала и с угрожающим видом направилась к Ронде.

– Ты заткнешь свою жирную пасть или мне сделать это за тебя?

– Лиза, сядьте. Ронда, буду вам признательна, если вы перестанете провоцировать окружающих. А теперь, пожалуйста…

Но Лиза не собиралась садиться. Ронда скрестила руки и невозмутимо посмотрела на нее:

– Хочешь получить, сучка? Ну давай, иди сюда. Вперед.

Лиза двинулась на Ронду, ситуация накалилась. Это было самое интересное событие за последние несколько дней, и все обрадовались возможности ненадолго отвлечься от повседневной рутины кратких осмотров, встреч с психиатрами и бесконечных собраний, следующих одно за другим.

Лиза бросилась на Ронду.

– Ты, наглая мексикашка, хватит…

Но к огорчению тех, кто надеялся полюбоваться разборкой в психушке – в том числе Эллиот и Сьюзан, которые, разумеется, поставили на Ронду, – Джоан встряла между двумя женщинами. В обед Лизу отправили в закрытое отделение, чтобы она «успокоилась и обо всем подумала».

Лиза была занудой, которую все ненавидели. Такая обязательно найдется в каждом классе, а во время любой турпоездки их непременно окажется две, если не больше, а по опыту Сьюзан – и на каждой съемочной площадке. Самозваная оперная певица и фанатичка, Лиза обладала сомнительной способностью докапываться до всех и каждого и играть на нервах. Как многие люди с маниями, она воображала, что говорит исключительно мудрости, достойные быть увековеченными, и ее расстроенный рассудок постоянно выдавал огромные порции бреда. Такая сила и энергия обычно сопутствует интеллекту, только в ее случае эти качества существовали отдельно.

– Скажите мне, что я не такая, – умоляла Сьюзан Ронду и Эллиота в тот вечер.

Ронда закатила глаза:

– Умоляю, ну не могут же у тебя быть все скверные черты характера разом. Это проблема Лизы, заведи свою!

– Но я зациклена на себе, и иногда мне жаль…

Ронда зажала подруге рот.

– Дай мне либриума или метедрина, а после этого заткнись на хрен.

Сьюзан кивнула, а Ронда продолжила:

– Отлично. Мне удалось сплавить Лизу в изолятор, кого мы еще ненавидим?

Сьюзан подумала, что метод – «трое – уже толпа» – для слежки за Барби и Кеном довольно нелеп. Помимо всего, это заставляло ее чувствовать себя престарелой школьной учительницей, дуэньей, нанятой, чтобы не дать молодежи обделывать грязные делишки на школьном балу, и следить за дистанцией между студентами, тискающимися на танцполе.

Выяснилось, что Кен вовсе не был пилотом коммерческой авиалинии. Он потихоньку подошел к Сьюзан и рассказал о себе, словно все это время она только и ждала, чтобы он поведал ей о своей настоящей работе, иначе она не заснет всю ночь.

– На самом деле я не работал на «Американ Эйрлайнс», – заговорщицки прошептал он, от него повеяло запахом вечеринок, на которых Сьюзан бывала много жизней тому назад. Теплое, дымное дыхание парней, которые прижимались к тебе, потея от возбуждения. – Я возил контрабандой героин из Южной Америки во Флориду.

Сьюзан задумчиво кивнула, вдыхая его запах.

– Ну, это совсем другое, – сказала она. – Но мне кажется, вряд ли они обеспечивают хорошую страховку.

Кен рассмеялся, откинув голову назад, его изящный профиль выделялся на фоне белых казенных стен, адамово яблоко походило на спелый запретный плод.