Однако именно в этом во многом инспирированном ГПУ послании митрополит Сергий предпринял попытку обратиться к тем представителям русского епископата, которые уже летом 1927 г. были склонны критически оценивать очевидно изменившуюся политику Заместителя Патриаршего Местоблюстителя даже несмотря на получение им государственной регистрации высшего церковного управления.
Документ
«Учреждение Советской власти многим представлялось каким-то недоразумением – случайным, и потому недолговечным, – отмечал митрополит Сергий. – …Таким людям, не желающим понять знамения времени, и может казаться, что нельзя порвать с прежним режимом, и даже с монархией, не порывая с Православием… Теперь, когда наша Патриархия, исполняя волю почившего Патриарха, решительно и бесповоротно становится на путь лояльности, людям указанного настроения придется или переломить себя и оставить свои политические симпатии дома, приносить в Церковь только веру, и работать с нами только во имя веры или, если переломить себя они сразу не смогут, по крайней мере, не мешать нам, устранившись временно от дела. Мы уверены, что они очень скоро возвратятся работать с нами, убедившись, что изменилось лишь отношение к власти, а вера и православная жизнь остается незыблема». – Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917–1943. М., 1994. С. 510, 512.
Деятельность митрополита Сергия, имевшая место после его освобождения из-под ареста в течение первых нескольких месяцев, привела к потере им доверия со стороны значительной части епископов. Не предусмотренный не только церковной канонической традицией, но и постановлениями Поместного Собора 1917–1918 гг. статус Заместителя Патриаршего Местоблюстителя воспринимался как отнюдь не являющийся тождественным полномочиям предстоятеля Церкви, и решение митрополита Сергия учредить при себе «Временный Патриарший Синод» рассматривалось многими епископами как очевидная узурпация церковной власти.
Значительное недовольство в церковной среде вызывали содержание Декларации 29 июля 1927 г., указ Заместителя Патриаршего Местоблюстителя № 549 от 21 октября 1927 г., предписывавший определенную формулу поминовения властей и запрещавший поминовение за богослужением епархиальных архиереев, находившихся в заключении. Однако одним из наиболее существенных оснований для критики деятельности митрополита Сергия со стороны его оппонентов из числа епископов следует признать распространившееся в их среде убеждение, что Заместитель Патриаршего Местоблюстителя решился полностью подчинить свою церковно-административную деятельность, в том числе и в области кадровой церковной политики, распоряжениям органов ГПУ. Этому убеждению способствовали те обстоятельства, что уже за первые несколько месяцев после своего освобождения митрополит Сергий не без внешнего вмешательства переместил около 40 епископов и ввел во «Временный Патриарший Синод» связанных с ОГПУ архиереев, например митрополита Тверского Серафима (Александрова).
С осени 1927 г. оппозиция некоторых, в том числе и весьма авторитетных церковных иерархов, стала проявляться не только в периодической критике действий митрополита Сергия, как это имело место, например, со стороны Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра (Полянского). Некоторые из архиереев, подобно митрополиту Агафангелу (Преображенскому), прервали канонические отношения с митрополитом Сергием и отказывали ему в безусловном административном подчинении, другие, подобно митрополиту Кириллу (Смирнову), переставали поддерживать с митрополитом Сергием каноническое и евхаристическое общение, не ставя, впрочем, под сомнение благодатность таинств, которые совершало «сергианское» духовенство, наконец, третьи, подобно епископу Виктору (Островидову), рассматривали митрополита Сергия как еретика, а канонически подчинявшееся ему духовенство считали безблагодатным.
Значение этой оппозиции архиереев увеличивалось еще и тем обстоятельством, что в ее ряды входили два назначенные св. Патриархом Тихоном Патриарших Местоблюстителя свв. митрополиты Кирилл и Агафангел и некоторые другие известные церковные иерархи, подобные Заместителю Патриаршего Местоблюстителя митрополиту Иосифу (Петровых), архиепископу Серафиму (Самойловичу), епископам Афанасию (Сахарову), Дамаскину (Цедрику), Серафиму (Звездинскому). Значительно уступая в количестве сторонникам митрополита Сергия, как среди духовенства, так и среди епископата, представители оппозиции часто объединяли в своих рядах многих наиболее активных, нравственно авторитетных и образованных священнослужителей. Патриарший же Местоблюститель митрополит Кирилл являлся на рубеже 1920–1930-х гг. самым авторитетным иерархом среди русского епископата, что подтвердилось осенью 1926 г. в результате опроса более чем 70 архиереев.
В своих обращениях к митрополиту Сергию они смогли весьма аргументированно изложить как богословские, так и канонические аргументы, побудившие их встать в оппозицию его политике. В качестве примеров достаточно привести точки зрения, высказанные двумя Патриаршими Местоблюстителями митрополитами Кириллом и Агафангелом.
Документ
«Для меня лично не подлежит никакому сомнению, – писал митрополит Кирилл 15 мая 1929 г., – что никакой заместитель по своим правам не может равняться с тем, кого он замещает, или совершенно заменить его. Заместитель назначается для распоряжения текущими делами, порядок решения которых точно определен действующими правилами, предшествующей практикой и личными указаниями замещаемого. Никаких, так сказать, учредительных прав вроде реформы существующих служебных учреждений, открытия новых должностей и т. п. заместителю не может быть предоставлено без предварительного испрошения и указаний замещаемого. Коренное же изменение самой системы церковного управления, на что отважился митрополит Сергий, превышает компетенцию и самого местоблюстителя патриаршего престола… Посему до тех пор, пока митрополит Сергий не уничтожит учрежденного им Синода, ни одно из его административно-церковных распоряжений, издаваемых с участием так называемого Патриаршего Синода, я не могу признавать для себя обязательным к исполнению. Такое отношение к митрополиту Сергию и его Синоду я не понимаю как отделение от руководимой митрополитом Сергием части Православной Церкви, так как личный грех митрополита Сергия относительно управления Церковью не повреждает содержимого и этой частью Церкви – православно-догматического учения, но я глубоко скорблю, что среди единомысленных митрополиту Сергию архипастырей в нарушение братской любви уже применяется по отношению к несогласным и обличающим их неправоту кличка отщепенцев-раскольников… Воздерживаюсь от братского общения с митрополитом Сергием и ему единомышленными архипастырями, так как нет у меня другого способа обличать согрешающего брата. Известные мне неоднократные попытки личных и письменных братских увещаний, обращенных к митрополиту Сергию со стороны почившего ныне митрополита Агафангела, митрополита Иосифа с двумя его викариями, архиепископом Углическим Серафимом [Самойловичем], епископом Вятским Виктором [Островидовым], не могли вернуть митрополита Сергия на надлежащее место и к подобающему образу действий. Повторять этот опыт было бы бесполезно». – А.В. Журавский. Во имя правды и достоинства Церкви. Жизнеописание и труды священномученика Кирилла Казанского в контексте исторических событий и церковных разделений ХХ века. М., 2004. С. 521–522.
«Сознавая всю незаконность своего единоличного управления Церковью, управления никаким соборным актом не санкционированного, Вы организуете при себе «Патриарший Синод», – писал св. митрополит Агафангел 6 февраля 1928 г. – Но ни порядок организации этого «Синода», Вами единолично учрежденного и от Вас получающего свои полномочия, ни личный состав его из людей случайных, доверием епископата не пользующихся… не могут быть квалифицированы иначе, как только явления определенно противоканонические… В своем обращении к чадам православной Церкви 29.07.1927 г. [н. ст.] Вы в категорической форме объявляете такую программу Вашей будущей руководящей деятельности, осуществление которой неминуемо принесло бы Церкви новые бедствия… По личному своему усмотрению Вы практикуете бесцельное, ничем не оправдываемое перемещение епископов, часто вопреки желанию их самих и их паствы, назначение викариев без ведома епархиальных архиереев, запрещение неугодных Вам епископов в священнослужении и т. п.
…По Вашей программе начало духовное и Божественное в домостроительстве церковном всецело подчиняется началу мирскому и земному, во главу угла полагается не всемерное попечение об ограждении истинной веры и христианского благочестия, а никому и ничему не нужное угодничество «внешним», не оставляющее места для важного условия устроения внутренней церковной жизни по заветам Христа и Евангелия – свободы, дарованной Церкви Ее Небесным Основателем и присущей самой природе Ее – Церкви». – Акты Святейшего Патриарха Тихона и позднейшие документы о преемстве высшей церковной власти. 1917–1943. М., 1994. С. 573–574.