Читать интересную книгу "Ребенки" пленных не берут - Михаил Гвор

Но до ближнего боя в лабиринте дело не дойдет. «Каменоломня» в первую очередь — снайперский рай! Неограниченные возможности по позициям. Здесь очень сложно засечь стрелка, а тому — очень легко сменить позицию. Стоит переползти на два-три метра в сторону, и все. Даже не переползти, перейти ногами, камни скрывают всё. А ответный огонь противник может вести только с противоположного конца озера. Всё, что ближе — снимается на раз, никаких укрытий, даже не заляжешь толком. Попробуйте с расстояния больше километра попасть в конкретную точку в хаосе каменных узоров. Тем более что человек из нее скорее всего уже ушел. А прижим под снайперским огнем пройти невозможно.

Что мы и доказываем сейчас Бодхани Ахмадову. Весь вчерашний день его джигиты драпали от страшных «кара-шайтанов», демонстрируя совершенно не свойственную бандитам выучку и дисциплину. Весь день «ребенки» преследовали их по пятам, отщипывая по кусочку от вкусного пирога убегающей армии. В крупные столкновения не ввязывались, в привычном стиле патрульных уничтожая отставших. Ночь на перевале дорого обошлась баши. «Ребенков» не остановили увеличенные караулы, усиленные еще и добровольными помощниками, так и не сомкнувшими глаз. Хотя если бы баши выбрал не столь удачное место для ночевки, мог остаться и без половины армии.

А утром процесс начался по новой. Теперь наших диверсантов прикрывал не только сборный отряд Лаймы, спустившийся с Казнока, но и подтянувшиеся бойцы Дивизии. Отборная рота капитана Петрова, отставшая от «ребенков» всего лишь на день. Сейчас детки оставили врага, расположившегося на верхнем конце озера, в покое, но перекрыли ему пути отступления. Прорваться назад Бодхани не сможет. Ему дорога только вперед. Через прижим.

Баши уже пытался. Дважды. А сейчас начинается третья попытка. С полсотни джигитов, подбадривая себя воплями, бегом поднимаются по тропе. Смелые ребята, однако, ничего не боятся! Скорее, как раз боятся. И именно отчаянный страх гонит их вперед. Они в ловушке, из которой нет выхода. Первые выскакивают на прижим. Раздаются выстрелы: дети начинают работать. То, что джигитов сравнительно много, играет нам на руку, редкий убитый не сбивает с ног товарища, а то и двух. Потерявшим равновесие путь один — в озеро.

Мы с Лехой пока не стреляем. Ищем подвох в действиях противника, не мог же он просто бросить на убой полсотни человек. Ахмадов вовсе не так глуп, как хочет казаться. Ага! Вот и решение: перед самым прижимом, пытаясь укрыться от меткого огня, за единственным условным прикрытием — полуметровой высоты камнем — четверо джигитов пытаются установить пулемет. Отрабатываем безделье двумя парами выстрелов. Все четыре в цель. Нужно поддерживать реноме перед детишками, они-то не мажут! Атакующие, сообразив, что снова ничего не вышло, бросаются обратно. Многим везет: умирают сразу.

На долину опускается тишина. Можно делать зарубки. Хоть и не наша это традиция. И не приживется. Иначе придется отпиливать приклады верных «драгуновок».

Таджикистан, Фанские горы, озеро Большое Алло Бодхани Ахмадов

— О, Великий баши, разреши своему верному слуге, недостойному целовать след твоих сапог, сказать тебе пару слов наедине?

Ахмадов скривился, как будто засунул в рот какую-то кислятину.

— Кадрид, кончай придуриваться! Что у тебя?

— Отойдем, баши, — сразу посерьезнел Кадрид, — есть разговор. Важный.

Бодхани внимательно окинул взглядом джигита, с этого утра назначенного начальником его охраны. Предыдущий бесследно пропал прошлой ночью. И если бы он один! Простая мысль, что джигиты сбежали, даже не приходила в голову: не только люди преследовали армию по пятам. От тех не убежишь…

— Что ты хотел сказать, Кадрид? — устало спросил Ахмадов, когда они отошли на несколько метров.

— Только выслушай до конца, баши, — сразу предупредил джигит.

— Хорошо, — когда не остается ничего, можно и выслушать.

— Мы проиграли эту войну. Там, — последовал взмах руки вверх по ущелью, — не только оросы, но и урусы.

— Ты решил сообщить то, что ясно любому барану?

— Подожди, баши, сначала выслушай. Ты обещал. Вдоль берега мы не прорвемся. Сколько бы ты ни отправил человек. Там — Кадрид указал вниз, за озеро, — мало воинов, но их позиция неприступна.

— Ну, — поторопил баши. — Не тяни ишака за хвост!

— Однако туда есть еще один путь. Старая тропа пастухов. По ней можно обойти озеро.

— И?

— Она обвалилась задолго до Большой Войны, и про нее мало кто знает. Армию там не провести. Но хорошие скалолазы пройдут. От моего отделения осталось шесть бойцов. Мы уйдем ввосьмером.

— И что потом? — Баши чувствовал подвох, но вот в чем он? А Кадрид продолжал:

— Год или два нас будут гонять по горам, как бешеных собак. Если узнают. Но армия скажет, что ты бросился в озеро, и сдастся в плен. Урусы не наказывают рядовых бойцов. И не сажают в тюрьмы, которых у них нет. Отпустят просто жить. Ты же не думаешь, что они станут дехканами? В удобный момент бросишь клич. Или создашь новую армию. У тебя есть тайные склады. И золота на оплату наемников припрятано с запасом. — Кадрид улыбнулся.

— Ты когда-нибудь видел однорукого скалолаза? — Бодхани понимал, что согласится с предложением. Но спросить был обязан.

— Мы поднимем тебя веревками.

— Кадрид, я давно не верю в бессребреников. Что мешает тебе уйти без однорукой обузы?

— Ты мудр, баши. Я хотел бы быть баши сам. Но без тебя не справиться. Люди не пойдут за мной. Не знаю, почему идут за тобой. До сих пор идут! Но за мной не пойдут точно. Вторым быть лучше, чем никем.

Бодхани думал недолго. Что умел зеравшанский баши, так это быстро принимать решения.

В поднявшейся суматохе никто не заметил, как загнанная в ловушку армия уменьшилась на семь джигитов. И одного баши…

Таджикистан, Фанские горы, Мутные озера Виктор Юринов

Возле коша двое. Высокий мужик в камуфляже и… Борьчик… Да, действительно, Борьчик. Сын изменился: стал шире в плечах, оброс мускулатурой, появились уверенные движения опытного бойца… Но это он, мой Борьчик. Да и как он мог не измениться, если сумел прийти сюда.

Ира всхлипывает и бежит вперед. Сын поворачивает голову и бросается навстречу. Еле сдерживаюсь, чтобы не бежать. Не хватает только словить инфаркт в такой момент. Подхожу не торопясь. Жена рыдает, уткнувшись Боре в грудь. Он растерянно гладит мать по голове, как заведенный повторяя раз за разом:

— Я пришел, мама… Все хорошо! Я пришел… Я пришел, мама…

Честно говоря, очень хочется на Ирино место. Но ей нужнее. И еще… я не вижу внучки, которая должна быть здесь.

Борин спутник подходит ко мне. Капитан. Надо понимать, тот самый, очень вовремя пристреливший Тимура Ахмадова.

— Капитан Урусов, — представляется он и добавляет, — Андрей.

— Виктор.

— Я знаю, — улыбается Андрей, кивая на Борю. — Доложили.

Но тут же улыбка сползает с его лица.

— Санька ушла вон туда, — палец упирается в Чимтаргу. — Сказала, есть какая-то тропа, которую надо перекрыть, и про которую никто не знает. Извини, Вениаминыч, я совсем плохой был, не сумел задержать. Мы как раз за ней собирались.

Смотрю на осунувшееся, заострившиеся лицо, черные круги вокруг глаз. Слышу Борино хриплое дыхание…

— Нет, капитан, Чимтарга вам сейчас не по зубам. Горняшка у вас. Удивительно, что на ногах держитесь.

— Но…

— На подходе Потап с бойцами, они пойдут. А вы вниз. В Лагерь и отдыхать. Эта война для вас закончена.

— Но пап, там же Санечка! — Боря отрывается от матери и поворачивается ко мне. — Ты не думай, я теперь не только в шахматы играть умею.

— Знаю, — отмахиваюсь от сына. — Можешь за сутки без аклимухи дойти от Искандеркуля до Мутных. Но после этого тем же темпом пройти Чимтаргу не сможешь. Вообще не сможешь. Только отвлечешь людей на свое спасение.

— А…

— Моя внучка не домашний ребенок. И…

От неожиданного толчка чуть не падаю в снег. Ленг поворачивает морду к Коно. Санькин пес смотрит в сторону перевала, потом оборачивается и требовательно-вопросительно гавкает.

— Да, Коно, — говорю ему, — найди ее. И вытащи. И ты тоже, Ленг.

Псы мгновенно исчезают за гребнем ближайшей морены.

Таджикистан, Фанские горы, Мутные озера Коно

Запахи. Много. Здесь было много Друзей. Но давно. Маленькая тоже была. Сейчас нет. Есть люди! Двое. Чужие. Один не совсем чужой. Тот, который не умер в пургень. Второй незнакомый. В коше. Вышли. Посмотреть, чтобы не обидели Старых Друзей, которые с нами. Не нападают. Обнимаются. Плачут. Чужой — не чужой. Это новый Друг. Хорошо. Друзья — это хорошо. Но где Маленькая? Запахи. Она была здесь. Куда ведет след? Вон туда за морену. Недавно, можно догнать. Надо спросить Друзей. Старый Друг, ты не против? Плохой запах. Она беспокойна. Надо к Маленькой! Вместе с братом? Хорошо! Нужно спешить!