Читать интересную книгу Подъем Китая - Рой Медведев

Расширение и углубление российско-китайского сотрудничества на многих направлениях вызывают недовольство и беспокойство многих западных политиков и людей, влияющих на выработку какой-то общей стратегии Запада в современном мире. Отражая эти настроения и интересы, западные политологи давно уже пугали и пугают Россию «китайской угрозой». Типичным для этой группы людей являются суждения известного проповедника американского лидерства Збигнева Бжезинского, который писал в одной из своих книг, что Россия просто не имеет иного выбора, чем сотрудничество с Западом, «если она желает сохранить важнейшие из своих территориальных приобретений. Можно уверенно заявить, что без помощи Запада российское владение Сибирью не будет долгим».

На самом деле российское владение Сибирью будет вечным – на этот счет не может быть никаких сомнений. Однако развивать и осваивать просторы Сибири, Дальнего Востока и северных морей Россия должна не в одиночку, а в сотрудничестве с соседними странами. У России нет никакой необходимости, да и возможности следовать совету А. Солженицына и переносить в Сибирь и на Северо-Восток «центр государственного внимания и центр национальной деятельности» с «далеких континентов, даже из Европы и даже с юга нашей страны». Но и оставлять российский Северо-Восток таким, каким он существует сегодня, Россия не имеет права, ибо освоение территории и богатств этого обширного региона – это залог развития и процветания всей России.

К сожалению, не только в США и в Западной Европе, но и в самой России есть немало экспертов, политологов и геополитиков, которые настойчиво и непрерывно запугивают российскую публику «китайской угрозой». Показателен в этом отношении пример весьма компетентной и популярной в военных кругах газеты «Независимое военное обозрение». Один из авторов этой газеты из Института политического и военного анализа Александр Храмчихин опубликовал здесь в последние несколько лет больше десятка статей о «китайской угрозе». Сами названия его очерков весьма характерны: «Пекинский тигр изготовился к прыжку», «Ближайший сосед – будущая военная сверхдержава», «Оккупация России Китаем неизбежна», «У Москвы остается невеселый выбор», «Китай готовится к ядерной войне» и т. п. Автор этих статей настойчиво и назойливо пытается убедить своих читателей в том, что у Китая слишком много тяжелейших внутренних проблем, которые он может решить только за счет внешней экспансии, и самое простое решение – оккупировать Сибирь и Казахстан. «Китай наконец достиг такого этапа в своем развитии, – утверждал А. Храмчихин, – когда он стал настолько силен, что может начать расширение стратегических границ жизненного пространства силовым путем. С другой стороны, внутренние проблемы Китая достигли такой остроты, когда такое расширение границ становится необходимым. При этом никто ему не в состоянии помешать…» «Внутренние проблемы Китая таковы, – повторял наш военный эксперт, – что Поднебесной не удастся выжить без внешней экспансии. Наиболее перспективными ее направлениями являются Россия, Центральная Азия и Казахстан. Силовой вариант такой экспансии не исключен» (НВО, 26 июня – 2 июля 2009 г.; 9—15 октября 2009 г.; 10–16 сентября 2010 г.). По мнению А. Храмчихина, у России есть на сегодня только один выбор – между китайской военной агрессией и китайской же мирной экспансией, но под угрозой военной агрессии. Но этот вывод не только слишком пессимистичен, он ошибочен. Агрессия против такой ядерной державы, как Россия, – это самоубийство, и никаких планов на этот счет у Китая нет.

Да, конечно, никто не может помешать Китаю наращивать свою экономическую, политическую и военную мощь. У меня нет никаких сомнений в том, что уже через 10–15 лет Китай станет самой крупной в военном и экономическом отношениях державой мира. Россия должна жить рядом с такой гигантской и динамично развивающейся страной, и мы должны научиться сотрудничать с Китаем. Наиболее разумная форма такого сотрудничества – это создание совместных предприятий в самых различных отраслях экономики, включая строительство железных дорог и всей другой инфраструктуры. Россия заинтересована в притоке иностранных капиталов, так как ее собственных накоплений не хватит для быстрого и максимально эффективного, но экологически разумного освоения Сибири и Дальнего Востока. Однако российские пространства на Востоке наиболее интересны не для западных инвесторов, а для инвесторов из Китая, Японии и Кореи. Поэтому близость с Китаем должна стать не источником каких-то угроз, а конкурентным преимуществом России.

Все те, кто продолжает твердить об опасности китайской экспансии в районы Сибири и Дальнего Востока, исходят обычно из того простого факта, что население Китая превысило 1,3 млрд человек, тогда как население всей Сибири и Дальнего Востока составляло в 1990 году 29,1 млн человек и уменьшилось в 2005 году до 26,3 млн человек (Российский статистический ежегодник. М., 2006. С. 83). Нужны годы и годы, а также многие миллиарды долларов, чтобы переломить эту демографическую тенденцию. Поэтому и экономисты, и демографы, и работодатели считают желательным приток в Сибирь и на Дальний Восток рабочей силы и из республик Центральной Азии и из Китая.

Китайская демографическая экспансия шла тысячи лет, и она направлялась главным образом на юг и на юго-запад Азии. Китайская диаспора в западных штатах США несравнимо больше, чем китайская диаспора в восточных регионах России. В последние несколько десятилетий можно было наблюдать массовую китайскую эмиграцию в Австралию и отчасти в Новую Зеландию, но не в Россию. В США, в Канаду, в Австралию, в Южную Америку китайцы приезжали, как правило, на постоянное местожительство. В Сибирь и на Дальний Восток, а также в Поволжье и в Центральный регион России китайцы приезжают, как правило, только для заработка и без семей. На протяжении многих столетий китайцы заселяли территории севернее Великой Китайской стены, но они остановились у рек Амур и Уссури, хотя никто им тогда не мешал продвигаться и дальше на север. Население Северо-Восточного Китая и прилегающих к Амуру провинций Хэйлунцзян, Цзилинь и автономного района Внутренняя Монголия еще в 2003 году достигло 70 млн человек. По масштабам Китая это немного, и в Пекине есть планы по перемещению на север страны еще 60–80 млн человек в течение нескольких десятилетий, но Китай не собирается и никогда не планировал заселять пустыни Монголии, степи Северного Казахстана или холодные области Южной Сибири. Китай страдал от перенаселения и тысячу лет назад, но в Сибирь и на Дальний Восток пришли не китайцы, а русские. Самым сильным препятствием для освоения и обустройства были тогда и остаются сегодня суровые природные и климатические условия этого огромного региона. Китайская цивилизация возникла там, где можно было возделывать землю круглый год. Сибирь и Дальний Восток покорились только русским переселенцам, которые были привычны к самым суровым зимам и уже освоили европейский Северо-Восток и Уральский регион. Во второй половине XIX века Россия начала осваивать и Сахалин, но отказалась от освоения Аляски. Весь образ жизни китайцев, основанный на интенсивном сельскохозяйственном производстве, не позволял им идти за Амур – в суровые северные края, которые тогда не принадлежали еще России и были мало освоены. Эти демографические ограничения сохранились и сегодня. Но сегодня существуют и международно признанные государственные границы, которые охраняются не только силой международного права. И в России, и в Китае хорошо помнят печальные уроки острова Даманский. Никаких планов войны с Россией у Китая на сегодня быть не может даже с теоретической точки зрения, как и у России с Китаем. И Китай, и Россия являются великими державами, которые обладают всеми видами ядерного оружия. Поэтому какой-либо конфликт между ними из-за тех или иных территорий ни предположить, ни представить невозможно.

Никакой заслуживающей внимания китайской демографической экспансии из Китая в Россию не происходило и не происходит в последние 10 лет. Еще в годы Первой мировой войны в России по контрактам работало около 500 тысяч китайских рабочих. Они работали в Сибири и на Урале, на шахтах Донбасса и на строительстве морского порта Мурманск и железной дороги от Петрозаводска в Мурманск. После революции 1917 года большая часть этих рабочих вернулась в Китай. Согласно переписи 2002 года, в России живут на постоянной основе 34,6 тысячи китайцев, 148,5 тысячи корейцев, 26,2 тысячи вьетнамцев и 835 японцев (Российский статистический ежегодник. М., 2006. С. 91–92). На временной основе – по контрактам – в торговле и в сельском хозяйстве в России работает немногим более 1 млн китайцев. Китайцев-нелегалов работает в России, вероятно, не более 500–600 тысяч. По всем этим категориям миграции узбеков или таджиков в России гораздо больше, чем китайцев.