— Ага… — сказал атаман, задумчиво хмурясь. — Ну, понятно… Ходил слушок, что они опять тут маячили.
— Кто они?
— Бандиты, — сказал атаман. — Только глупые… Да не стоит о них, к нам они не суются, потому что я свои земли защищать умею, за что и уважают…
— У вас есть телефон?
— Откуда?..
— Но вы же власть!
— Тем более, — сказал атаман. — С подданными и без всяких телефонов управлюсь. А столица все равно по телефону не скажет ничего толкового. Собирай налоги, пиши бумаги… Нет, спокойнее без всяких телефонов, по первобытному…
— Чтото в этом есть… — сказала Марина, поддерживая непринужденную светскую беседу. — А ближайший телефон далеко?
— Километрах в пятидесяти. У военных. А самый ближайший город еще дальше. Возвращаться на дорогу вам смысла нет, что вы там делать будете? Поезду махать? Так следующий все равно не раньше чем через сутки…
— Как же быть? — без всякого притворства спросила Марина. — Я ехала в Снежинск…
— По делам?
— Я — ученый. Социолог. Это, как бы вам объяснить…
— А вы и не объясняйте, все равно не пойму, — к ее огромному облегчению, махнул рукой атаман. — В науках не силен. Что такое ученый, примерно представляю, и мне достаточно. Издалека же вы к нам…
— Работа такая, — сказала Марина.
— Понятно… Ну, переночуете у меня, не к мужикам же вас селить… Обязан приютить, как представитель власти. А утром посадим вас в экипаж и отвезем прямиком к военным, они люди государственные, доставят вас в Снежинск. Не волнуйтесь, не стесните. Домик у меня просторный.
Миновав деревню, они свернули вправо. Широкая дорога вела вроде бы в чащу, но вскоре деревья расступились, на огромной поляне показался высоченный забор, сплошной, не менее двух метров высотой, из хорошо оструганных бревен. Над ним виднелась деревянная крыша. Все это напомнило Марине форт из фильмов о Диком Западе. Ну да, почти такие же башенки по углам, над гребнем стены идет невысокий заборчик с бойницами. Жизнь тут простая и незатейливая, надо полагать, найдется ктото, выполняющий роль индейцев из тех фильмов, взять хотя бы экстремистов…
Человек в такой же форме, с ружьем на плече, распахнул створку ворот. И все прошли внутрь, ведя лошадей, под ожесточенный лай полдюжины прыгавших на цепях здоровенных кудлатых псов.
Дом был высокий, деревянный, но нисколько не похожий на убогие деревенские лачуги: выкрашенный совсем недавно в зеленый цвет, с коричневой крышей, высокими, чистыми стеклами в окнах, затейливым крыльцом на резных столбиках. Поодаль, у забора — с полдюжины какихто сараев, амбаров, других помещений. Все это, вместе взятое, походило даже не на форт, а на поместье средневекового барона. Ну что ж, рассуждая с необходимой долей цинизма, надо думать, атаман таковым и является для здешних туземцев. И не стоит лезть со своими представлениями в здешний сложившийся уклад…
С крыльца сбежала молодая женщина, стройная, черноглазая, с длинной косой. Причесана она была совершенно поместному, но платье носило другое, городское, вполне модное, и золотых украшений нацеплено изрядно.
— Позвольте познакомить, — сказал Атаман. — Моя супруга, Татьяна. А это — заблудившаяся гостья из Питера. Нынче самая настоящая заграница. Погостит у нас, что поделать, а завтра отвезем к военным…
Татьяна опятьтаки погородскому протянула ей руку.
— Меня зовут Наталья, — сказала Марина.
— Таня, — сказал атаман укоризненно, — что ты стоишь? Сведика для начала девушку в баню, я вижу, топится…
— Ну, я ведь знала, что ты приедешь…
— Я успею. Сначала пусть гостья помоется. Отстала от поезда, бродила по тайге, видишь, как перемазалась… Проводи и платье ей подбери, это все выбросить проще…
— Пойдемте, — сказала Татьяна и повела Марину к какомуто странному небольшому домику в глубине двора, под стеной. — В русской бане были когданибудь?
— Нет, — сказала Марина чисто сердечно. О пресловутой бане она до сих пор только
читала. Оказалось, все в точности так, как на рисунках: примитивная печь, от которой исходит удушливый жар, все вокруг деревянное, крохотное окошко, какието небольшие бочки, веники…
Татьяна проворно зажгла экзотический светильник — фитиль горел внутри высокой, причудливой стеклянной трубки, укрепленной на прозрачном резервуаре с какойто жидкостью.
— Раздевайся, не стесняйся. Я тебе потом принесу платье. Ты как, хочешь попариться понашему, с вениками?
Проворно раздевшись, Марина улучила момент и опустила в сапожок нож, в другой — паспорт и рулончик денег. Сказала:
— Повашему — это когда вениками друг друга лупят? Я читала… Нет, спасибо, я просто помоюсь. И сапожки пусть останутся, ладно? Они дорогие и не испортились совершенно, я к ним привыкла…
— Да пожалуйста! — пожала плечами Татьяна и подхватила ее грязную одежду. — Может, тебе спинку потереть?
Окинув ее быстрым взглядом, Марина подумала: при другом раскладе я бы тебе сама потерла спинку, черноглазая, и обстоятельно! Но не станешь приставать с подобными намеками к супруге гостеприимного хозяина, здешнего владетельного барона! Обидится, чего доброго, собаками затравит, как среди приличных феодалов испокон веков положено… А жаль, симпатичная туземочка, так и подмывает заняться ее сексуальным воспитанием…
— Нет, спасибо, — сказала Марина. — Сама справлюсь.
— Ну, мойся…
Татьяна вышла, тщательно притворив за собой дверь, и Марина осталась в полном одиночестве, уселась на теплую широкую лавку, перевела дух. Пока что все складывалось неплохо, и от террористов смылась, и военные всего в полусотне километров, и гостеприимство оказывает не хозяин вонючей хижины, а местный барон…
Слышно было, как на обширном дворе лениво побрехивают собаки, как гдето неподалеку всхрапывают кони. Оглядев тускло освещенную баню, Марина помотала головой, усмехнулась тихонько:
— Романтика, блядь, экзотика, на хрен…
Разобраться во всем этом хозяйстве особого труда не составило. Приятно пахнущая полужидкая субстанция в широкогорлом стеклянном сосуде — определенно мыло. Где горячая вода, где холодная, сразу ясно, стоит только пальцем попробовать. Дальше совсем просто…
Она вымыла волосы, вымылась сама, неторопливо, старательно. Вытираться оказалось нечем, но она обсохла и так, сидя на сырой широкой лавке. Татьяна чтото задерживалась, приходилось ждать, вряд ли в здешней глуши поймут, если она отправится в дом голышом разыскивать хозяйку, при здешних патриархальных нравах… Куда она запропастилась? После этой экзотической бани так и тянет опрокинуть стаканчик чегонибудь крепкого. Может, в том шкафчике на стене найдется? Туда Марина еще не заглядывала. Согласно справочному материалу, русские пьют и после бани, и в самой бане.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});