Он отодвинул часового с дороги, как отодвигают мебель. Тот выругался, но за оружие хвататься не стал — видимо, загадочная блондинка была очень важной персоной.
— Что за бордель, — ворчал шофер, поднимаясь по лестнице. — Скоро чихнуть нельзя будет без разрешения!
— Пожалуйста, — попросила Катя, — поставьте меня на ноги.
Фрицци остановился и осторожно опустил ее на землю. Катя прислонилась к стене и постаралась привести в порядок разбегающиеся мысли. В Вороновице находится еще и штаб-квартира службы безопасности. Петр говорил, что ею руководит какой-то доктор Гегель. Она запомнила, потому что ей показалось это смешным — главу службы безопасности звали, как старого немецкого философа.
Если Петр провокатор и работает на немцев, то он наверняка сообщил этому Гегелю о том, что Дайна Кайните на самом деле русская разведчица. А это значит, что здесь, в Вороновице, ей грозит смертельная опасность!
— Пойдемте, фройляйн, — бритый осторожно подтолкнул ее к двери. — Мы уже почти пришли.
— Кто ваша начальница, Фрицци? — спросила Катя. — И зачем вы меня сюда привезли?
Катя и сама вряд ли понимала, для чего задавать эти вопросы. Ответ шофера все равно ничего не изменил бы. С пулей в ноге она не могла ни драться, ни убежать. Но безропотно идти, куда ее ведут — как телка на убой — было унизительно.
Как ни странно, шофер ответил.
— Штандартенфюрер Мария фон Белов. Адъютант самого фюрера. А почему она решила привезти вас сюда — я не знаю. Но если уж она обещала вам помочь, значит, поможет.
Они вышли в ярко освещенный коридор. Несмотря на поздний час, по нему сновали люди в форме — вид у них был чрезвычайно озабоченный, каждый второй держал в руках какие-то бумаги. На Катю, поддерживаемую бритым Фрицци, косились, но делали вид, что все в порядке.
Они уже дошли до конца коридора, когда сзади раздался удивленный возглас:
— Фройляйн Дайна!
Катя обернулась — так резко, что у нее сразу же потемнело в глазах. По коридору шел Рихард Кох — в застегнутом на все пуговицы кителе, очень аккуратный. Увидев окровавленную повязку у нее на ноге, Кох остановился, будто налетев на фонарный столб. Стопка бумаг, которую он нес под мышкой, разлетелась по всему коридору.
— Что с вами, Дайна?
— Все нормально, Рихард, — с натугой выговорила Катя. Кох дернулся было к ней, но наткнулся на мрачный взгляд Фрицци и замер на месте. — Правда, все хорошо.
Кох наклонился и принялся собирать бумаги. Фрицци мотнул головой — пойдемте дальше.
Они завернули за угол и оказались перед высокими двустворчатыми дверьми. Бритый достал из кармана ключ и открыл замок.
— Входите, фройляйн.
Щелкнул выключатель. Катя, преодолевая головокружение, огляделась. Они стояли на пороге большого, загроможденного мебелью зала — судя по всему, этим помещением не пользовались очень давно. С потолка свисала огромная люстра, которая некогда должна была заливать хрустальным сиянием весь зал — теперь же среди пышных гирлянд и подвесок горело всего несколько лампочек, и свет ее был тусклым и пыльным. На окнах висели плотные бордовые портьеры. У дальней стены высилось зеркало — огромное, в два человеческих роста, в массивной раме из черного дерева. Как и все в зале, оно было покрыто пылью, отчего казалось матовым.
— Штандартенфюрер приказала ждать ее здесь, — словно извиняясь, сказал Фрицци. Он взял Катю за руку и повел в глубину помещения. Смахнул какие-то коробки с глубокого, с высокой резной спинкой кресла и осторожно усадил в него Катю. — Не волнуйтесь, она скоро придет.
— Мне надо переменить повязку, — пробормотала Катя. Она чувствовала, что вот-вот потеряет сознание — силы оставляли ее стремительно. — У вас не найдется бинта?
— Разумеется, найдется, — ответил ей знакомый хрипловатый голос. Катя повернула голову — в дверях стояла Мария фон Белов. — И бинт, и инструменты, и даже анестезия.
Она подошла и поставила на хрупкий антикварный столик тяжелую брезентовую сумку.
— Я обо всем позаботилась, Дайна. Фрицци, закрой дверь.
Мария фон Белов извлекла из сумки металлическую фляжку и протянула ее Кате.
— Пей. Сделай два добрых глотка — это приглушит боль.
Катя осторожно попробовала жидкость на вкус. Это был не алкоголь — скорее, настой каких-то душистых трав, горьковатый, но не противный.
— Пей, пей, — засмеялась Мария. — Нам ведь совсем ни к чему, чтобы ты корчилась и выла от боли, не так ли?
Она сноровисто развязала мокрую от крови повязку и осмотрела рану.
— Сама по себе рана не опасная, — сказала она, бросая блузку на пол. — Но задета артерия, поэтому так много крови. Что ж, это удачно.
— Почему? — испуганно прошептала Катя. Мария подняла голову и улыбнулась ей.
— Потому что кровь нам нужна. Фрицци, жгут!
Бритый подал ей резиновый жгут. Фон Белов подмигнула ему, и Фрицци неожиданно схватил Катю за руки.
— Не хочу, чтобы ты брыкалась во время операции, — пояснила Мария.
Катя попыталась вырваться, но Фрицци держал ее крепко. Фон Белов обмотала резиновый жгут вокруг ее запястий и завязала двойным узлом.
— Теперь ноги.
Катя пнула бритого здоровой ногой, но он этого даже не почувствовал. Обхватил своими лапами ее лодыжки и держал, пока Мария связывала их вторым жгутом.
— Отлично, — констатировала фон Белов, оглядев свою работу. — Теперь ты при всем желании не сможешь мне помешать. Фрицци, ты нам больше не понадобишься. Постой у двери с той стороны, чтобы никто нас не беспокоил.
— Слушаюсь, — сказал бритый. На Катю он так ни разу и не посмотрел.
— А мы, пожалуй, приступим к операции, — сказала Мария. Она достала из сумки набор инструментов и баночку спирта. Небрежно протерла спиртом скальпель и наклонилась над Катиной раной. — Для начала извлечем пулю.
— Пулю извлекают щипцами, — проговорила Катя сквозь зубы.
— О, ты разбираешься в военно-полевой хирургии? Да, ты права. Обычно щипцами. Но мне нужно несколько расширить отверстие.
Она полоснула скальпелем по ране. Катя зажмурилась. В висках плеснула боль — то ли снадобье из фляжки еще не успело подействовать, то ли фон Белов ее обманула.
Потом она почувствовала, что в ее ране что-то шевелится. Открыла глаза — Мария выковыривала пулю пальцами.
— Кажется, это называется «вложить персты в раны», — засмеялась она. — Прости, если тебе все еще больно — это скоро пройдет. А вот и пуля.
Она вытащила окровавленный кусочек металла, равнодушно повертела в руках и отбросила в сторону.
— Гадость. Нам ведь не нужно лишнее железо в крови, не так ли, Дайна?
Она встала, потянулась. Осторожно понюхала вымазанные кровью пальцы.
— Сама судьба подарила мне тебя, Дайна.
— Что вы хотите со мной сделать?
— Хочу? Брось, Дайна. Я не хочу, я уже делаю. Представь, как удачно все складывается — мне нужна была кровь для того, чтобы провести ритуал — и тут посреди дороги появляешься ты, окровавленная и нуждающаяся в помощи. Вот и не верь после этого в судьбу!
— Зачем вам моя кровь?
Мария фон Белов подошла к ней поближе, наклонилась и расстегнула пуговицу на кителе. Провела кончиками пальцев по лицу и груди Кати, оставив на них красные полосы.
— У тебя красивое тело, Дайна. Ты молодая, сильная девушка. Твоя кровь должна им понравиться.
— Кому это им?
Фон Белов улыбнулась.
— Ты слишком любопытна. Но думаю, что ты успеешь увидеть их своими глазами.
Она вновь взяла скальпель и встала у Кати за спиной.
— Не шевелись, Дайна, иначе я сделаю тебе больно.
Лезвие распороло китель от воротника до пояса. Еще несколько взмахов скальпеля — и Катя осталась в одном лифчике. Ее била крупная дрожь.
— Хорошая грудь, — одобрила фон Белов. — Думаю, не хуже, чем у Главки.
«Она сумасшедшая, — подумала Катя, — просто шизофреничка… Что она собирается со мной делать?»
Ей стало так страшно, что она забыла и про боль, и про головокружение. Страх удивительным образом вернул окружающему миру четкость.
— Главка — это дочь царя Коринфа, на которой хотел жениться Ясон, — объяснила фон Белов, хотя Катя ни о чем ее не спрашивала. — Медея, подруга Ясона, убила Главку. Все думают, что она сделала это из ревности, но на самом деле она просто принесла жертву.
— Жертву? — дрожа, переспросила Катя.
— В основе ритуала, вызывающего Высших Неизвестных, всегда лежит кровь, — продолжала Мария. — Но этого мало — еще требуются зеркала и предметы. Не знаю, какой предмет был у Медеи, но уверена, что Высшие Неизвестные приходили на ее зов. Пусть даже зеркало у нее было бронзовое.
— Какие предметы?
— Особенные, — в руке фон Белов сверкнула фигурка из серебристого металла. Она покачала его на ладони перед Катиным лицом. — Например, вот такие.