Меган подарила ему сладчайшую улыбку.
– Только если у тебя будет время и желание.
Когда он выходил из комнаты, глаза его метали молнии.
Позволив себе лишь минутное наслаждение теплом, Меган окунулась в воду и принялась мыть голову. Зная, что Лукас тоже захочет воспользоваться ванной, она воздержалась от своего любимого розового мыла и душистых бальзамов. Быстро помывшись, она сполоснулась, вытерлась полотенцем и облачилась в ночное белье.
– Теперь твоя очередь! – крикнула она Лукасу, который толкнул дверь в тот момент, когда она завязывала пояс халата. – Я буду в гостиной, – сказала она, проходя мимо.
Он поймал ее за руку.
– Э нет, ты не уйдешь отсюда. Я рассчитываю на обещанные кофе и теплый пирог.
– Я приготовлю сразу же…
– Как нехорошо! Ай-ай-ай! Ты сказала, что все будет готово, как только я шагну из ванны. Я желаю, чтобы кофе и пирог были на столе в ту же минуту. И то и другое должно быть достаточно горячим, так, чтоб дух вышибало. – Лукас повернул ее к плите и слегка наподдал по мягкому месту.
Как у него все ловко получается, подумала она, изо всех сил стараясь сдерживаться, чтобы не сорваться. Из нее он точно весь дух вышиб.
Меган поместила пирог в духовку, всыпала кофе в кастрюльку, влила воду и поставила на огонь, стараясь не обращать внимания на Лукаса, раздевавшегося прямо у нее за спиной.
Было слышно, как на пол упал сапог. Потом до нее донесся отчетливый шорох джинсового материала. Она вцепилась ногтями в кухонный стол и сказала себе: «Ведь ты уже видела его нагим. Какой смысл смотреть снова?»
О, дьявольская напасть! Она круто повернулась. Ровно в тот момент Лукас уже садился в ванну, поэтому она лишь мимоходом увидела его загорелую мускулистую спину. В следующий миг он погрузился целиком, лишив ее даже маленького удовольствия созерцать его.
Проклятие! Она отвернулась.
«Возьми себя в руки, Меган. Ты начинаешь вести себя как шлюха», – подумала она, вспомнив о здравом смысле.
«Тебе ли говорить так, после того что ты ему позволила? – возразила она здравому рассуждению своего второго «я». – Ты сама хотела близости с ним».
«Да, но я люблю его. Люблю с самого начала», – не унималось первое «я».
«Ха! Ты его даже не знала. Ты знала только, что он убийца, насильник и грабитель, вот и все!» – Второе «я» отстаивало свою позицию.
«Неправда! Я заглянула ему в глаза. Они были такие синие, лучистые, кристально чистые, что я сразу в него влюбилась». – Первое «я» вздохнуло.
«Ты не заглядывала в его лучистые синие глаза. Это делала я».
«Тогда ты должна быть влюблена в него тоже».
«Я – нет», – твердо отрицало первое «я».
«Нет, да», – настаивало второе «я».
«Говорю тебе, нет. Он всеми силами стремится убить человека. И никогда не угомонится. Я не собираюсь следовать за ним по всей стране, как последние две недели. Если ты так думаешь, тогда ты превосходишь меня в безумии, в коем я вынуждена признаться». – Здравый смысл первого «я» был очень убедителен. Но второе «я» не сдавалось: «Согласись, Меган. Ты любишь его. В нем есть все, что тебе всегда нравилось в мужчине. Сильный, красивый, мужественный. Неистовый, нежный, благородный. Вылитый герой всех тех дешевых романов, которые ты привыкла читать. Ты готова ехать за ним на край земли, если он тебя попросит. Ты влюблена в него…»
– Прекрати все разговоры!
За спиной у нее послышался плеск воды.
– Я ничего не говорил, – сказал Лукас.
Меган повернулась и, увидев, что он смотрит на нее, недовольно сдвинула брови:
– Что такое?
– Ты сказала, чтобы я замолчал, но я ничего не говорил.
– Я с тобой не разговаривала, – сказала она, продолжая хмуриться, и обернула полотенцем ручку кастрюльки, чтобы снять кофе с плиты.
– Если не ты, то кто тогда разговаривал?
– Никто. – Меган поставила кастрюльку на стол вместе с двумя кружками. – О, уж не ты ли?
– Или та заслонка вновь не сработала? – спросил Лукас. Меган бросила на него сердитый взгляд:
– Какая еще заслонка?
– Та, что у тебя в голове и постоянно выходит из строя. Оттого ты и говоришь вещи, которые, как ты думаешь, не слышат другие.
– Спасибо за заботу, с моей заслонкой все в порядке, – сказала Меган. Щеки ее залились краской. – Ты не хочешь замолчать и просто принимать ванну?
– Слушаюсь, мэм, – шутливо поклонился Лукас. Меган вынула из духовки противень, вывалила пирог на стол и стала ждать на другом конце кухни, когда Лукас закончит с мытьем и наденет чистую одежду, вынутую из седельных сумок.
– Теперь можешь смотреть, – объявил он.
– Конечно, могу, – огрызнулась Меган, направляясь через всю комнату, чтобы занять место за столом. – В своем доме я могу делать, что мне нравится.
Лукас проткнул вилкой свой ломоть и, отделив кусочек, не обращая внимания на исходящий пар, забросил в рот.
– М-м-м… Вкусно. – Он прожевал и, откусив другой кусочек, запил глотком обжигающего черного кофе.
Меган смотрела на него с удивлением, не прикасаясь к своему десерту.
– Что с тобой, язык проглотила?
Сильный, красивый, мужественный. Неистовый, нежный, благородный. Ее критерии оказались негодными. В них отсутствовало слово «естественный». Ему оно подходило в самый раз.
Она встала из-за стола, и ее пирог так и остался нетронутым. Дверь качнулась и закрылась за ней, когда она вышла в гостиную.
Глупый внутренний голос со своим здравым смыслом! И что ему вздумалось вдруг объявиться? Она уже окончательно смирилась с тем, что ее посадят в тюрьму и что они с Лукасом больше не увидятся. И вдруг он привозит ее сюда, в ее собственный дом, и остается с ней вдвоем, отпустив ей уйму времени на размышления и догадки.
Она уселась в углу дивана, подобрав под себя ноги.
Но думать ей не хотелось. Каждый раз при этом у нее возникали безнравственные мысли. Наподобие тех, которые посетили ее в дороге. Какой же нужно быть слабоумной, чтобы влюбиться в такого мужчину, как Лукас Маккейн!
Голос в голове со здравым смыслом второго «я» тут же раскрыл свой большой рот: «Такой, как ты».
«Замолчи! Немедленно закрой рот! Когда мне потребуется твой совет, я скажу», – скомандовало первое «я».
«Хорошо. Я больше не скажу ни слова», – смиренно согласилось второе «я».
Меган повернулась. В дверях стоял Лукас. В одной руке он держал кружку с кофе и на ней блюдце с десертом, в другой – вилку.
– Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? – спросил он.
– У меня есть выбор?
– Нет. – Лукас плюхнулся на диван рядом с ней.
– Я вспомнила, ты мне уже говорил. И заверил, что не собираешься произносить ничего другого.
– Я лгал.