– Тогда почему бы вам не найти такой же для себя, милорд? – тихо спросила Луиза. – Почему вам понадобился именно мой?
Их глаза снова встретились. Лицо лорда Кастэрса с каждой секундой почему-то становилось все более румяным.
– У меня есть на то некоторые причины личного свойства. – Как будто только сейчас отдав себе отчет, что остальные двое мужчин, сидящие за столом, смотрят на него с явным недоумением, он впервые за все время разговора несколько смутился. – Эта легенда – она мне нравится. Вы оказали бы мне неоценимую услугу, миссис Шелли. – Он улыбнулся, отчего все его лицо озарилось, и Луиза почувствовала, что подпадает под магию его обаяния. Мгновение она колебалась – и вдруг с ужасом поняла, что уже открыла рот, чтобы сказать «да». Она почти заставила себя протянуть руку и взять флакончик.
– Мне очень жаль, мне и правда очень жаль, но я собираюсь оставить его себе. Я уверена, что вам удастся найти другой, менее интригующий сувенир, милорд. – Другой рукой она поспешно схватила листок с легендой о проклятии и, встав, слегка поклонилась. – Милорд, джентльмены, прошу извинить меня. Я очень устала от поездки на остров Элефантина. Я ненадолго удалюсь в свою каюту. – Повернувшись к дамам, она тоже произнесла что-то в свое оправдание и вышла.
Вернувшись к себе, она села на кровать и со вздохом посмотрела на лежащий на ладони флакончик – подарок Хассана. После того, что произошло на острове Элефантина, он стал ей вдвойне, втройне дороже. Безотчетно она поднесла его к губам, и они ощутили прохладу синего стекла.
Она вздрогнула от стука в дверь. Кто бы это мог быть? Уж, наверное, не Джейн Трис, явившаяся, чтобы помочь ей переодеться к ужину. К ее удивлению, это оказалась Августа Форрестер. Войдя в каюту, она плотно закрыла за собой дверь.
– Я хочу, чтобы вы еще раз подумали о предложении Роджера Кастэрса, Луиза. Этим вы окажете большую услугу нам с Джоном. – Обе женщины взглянули на флакончик, все еще лежащий на кровати. – Я вполне могу понять, что вы держитесь за этот интригующий сувенир, но вы же не настолько к нему привязаны, чтобы проявлять подобную несговорчивость! – Улыбнувшись Луизе, она села на пуф перед туалетным столиком и выжидательно посмотрела на нее.
– Мне очень жаль. Не хотелось бы огорчать его, но я не хочу продавать это, – твердо ответила Луиза, складывая руки на коленях.
– Но почему? Что в нем такого, осмелюсь спросить, что имеет для вас такое значение?
– Ну, с одной стороны, эта романтическая история… Полагаю, именно из-за нее лорду Кастэрсу так хочется заполучить флакончик. Собственно, в общем-то она и делает эту вещицу такой… такой особенной. А потом у меня есть еще и другие причины. Флакончик был найден специально для меня, он именно то, что я хотела. Нет, простите. Мне не хочется огорчать вашего друга, но это мое последнее слово. Если он джентльмен, он не будет настаивать.
При этих словах Августа чуть заметно поджала губы.
– Вам известно, моя дорогая, кто он такой?
– Мне все равно, кто он. – Руки Луизы, лежавшие на коленях, непроизвольно сжались в кулаки. – А сейчас, если вы не против, я хотела бы переодеться к ужину.
– Роджер остается ужинать. Мы все будем чувствовать себя неуютно, если вы откажете ему.
– Тогда я останусь здесь. Очень сожалею, но я не изменю своего решения. – Луиза чувствовала, как внутри у нее поднимается волна раздражения. Усилием воли сдержав себя она встала, взяла флакончик и заперла его в одном из ящиков туалетного столика.
– Хорошо, – вздохнула Августа, – я постараюсь объяснить ему… А вас прошу все-таки присутствовать за ужином; иначе мы с Джоном очень огорчимся. – Она встала, onpaвила складки своего фуксинового[7] шелкового платья. Она всегда была одета так, словно находилась в своем Лондонском доме и не было этой изматывающей жары. – Мне жаль, что все так случилось, – холодно улыбнулась она. Надеюсь, вы не слишком расстроились. Я уверена, что Роджер перестанет настаивать, когда я передам ему наш разговор. Сейчас я пришлю к вам Трис, чтобы она помогла вам переодеться.
После того как Августа вышла, Луиза еще некоторое время смотрела на закрывшуюся дверь, потом встала, вынула из замка ящика, где лежал флакончик, миниатюрный ключик и повесила его на тонкую золотую цепочку, которую носила на шее. Теперь флакончик не мог исчезнуть. К тому моменту, когда явилась Джейн Трис, Луиза уже освободилась от платья и сидела перед туалетным столиком, расчесывая щеткой волосы.
Опустив дневник на грудь, Анна лежала в раздумье, все еще погруженная в мир Луизы. И вдруг сердце у нее замерло: она скорее ощутила, чем услышала какое-то движение за полуприкрытой дверью ванной. Она рывком села.
– Кто там?
Ночь за окном все еще была чернильно-темна. Анна взглянула на часы: без четверти три. Значит, она читала несколько часов. На пароходе было абсолютно тихо. Заставив себя вылезти из постели, она на цыпочках пересекла каюту и, резким движением распахнув дверь ванной, зажгла свет.
Там было пусто и еще влажно после того, как она принимала душ перед сном. Анна пристально осмотрела каждый уголок, но так ничего и не обнаружила. Медленно закрыв дверь, она выключила свет и опять легла. Она чувствовала себя совершенно обессиленной, но сна не было. Она была там, на борту дахабеи, вместе с Луизой, видела ее глазами запертый ящик туалетного столика и пальцы лорда Кастерса, бережно держащие флакончик, ощущала ее страх перед фигурой в белом, явившейся ей среди теней храма. Вздрогнув, она откинулась на подушки. Не было смысла уговаривать себя уснуть: все равно эта ночь не сулила ей отдыха. Вздохнув, Анна повернулась на бок, зажгла лампу возле постели и снова взялась за дневник.
Выяснилось, что Филдинги, которые, как узнала Луиза, познакомились с Форрестерами несколькими годами раньше, в Брайтоне, наняли свою дахабею в Луксоре два месяца назад. Луизе не составило труда понять, что Дэвиду Филдингу, оказавшемуся между двух огней – с одной стороны, болезненная жена, с другой – сестра, обладавшая весьма дурным характером, – приходилось не сладко. Сам он был легким, добродушным человеком, явно не созданным для роли арбитра между двумя озлобленными женщинами. Луиза узнала также, что причиной их задержки здесь была встреча с Роджером Кастэрсом, судно которого стояло у причала где-то к северу от Луксора. Лорд Кастэрс был богат и давно овдовел, так что ни одна семья, где имелись незамужние особы женского пола в возрасте от двадцати пяти до тридцати с небольшим, не пожалела бы никаких усилий, чтобы заполучить такого завидного жениха. На юг, к Исне и Идфу, обе дахабеи поплыли вместе, и Кастэрс, похоже, не собирался расстраивать откровенно захватнических планов Вениции и Кэтрин Филдинг.