Латник развернулся ровно в тот момент, когда Левый и Правый летели ему в затылок и поясницу.
Нашла коса на камень.
Он практически не уступал мне в боевом мастерстве. Нет, не носи неизвестный латы, я бы его уже через полминуты превратил в нарезку. Увы, но он их носил.
Чувствуя, что ускорение вот-вот закончится, я резко насел на него, обрушив град ударов, а потом разорвал дистанцию, отступив к Сэнге. Противник за мной не последовал. Он замер на том месте, где я его оставил. А когда мир вокруг меня потёк с привычной скоростью, я услышал от него вопрос, который я недавно сам ему задавал:
— Ты кто такой, юнец?
Я громко хмыкнул:
— А как же принцип не разговаривать с чужими?
— С ворами, юнец, ворами. Или у тебя уже память отшибло? Вроде бы по голове не бил.
— Вежливые люди представляются первыми.
— Я не человек, — после короткой паузы ответил тот. — Но так и быть. Орл магистр ордена Семи, седьмой, а ныне последний паладин Создателя Иггриканциана!
Пафос при этом можно было резать обычным ножом, как медовые соты.
— Создателя? — воскликнула позади меня Сэнга.
Она в отличие от меня не настолько страдала от адреналина от драки, который совсем капельку, но тормозил мышление, не связанное с победой и выживанием. Она первой уловила всю суть чужой фразы. Тут уже и до меня дошло.
— Так ты мастер руны, — сказал я. — Вот оно что.
Противник молчал, не собираясь больше ничего говорить. Ждал нашего представления.
— Мастер руны Юрий паладин Создательницы Пристэнсиллы, — чётко произнёс я.
— Сэнга мастер руны Создательницы Пристэнсиллы, — выждав две секунды после моих слов, представилась напарница.
— Я рад, — уже совсем другим тоном сказал он. Прицепил свой меч к поясу и снял шлем.
«Да сколько ему лет?», — пронеслась у меня в голове мысль, когда я увидел сухое морщинистое лицо, короткую седую, белую, как снег бороду и столь же седые волосы. На Земле, увидь я такого деда, то дал бы ему восемь десятков с хвостиком. И длина хвостика могла варьироваться в ту или иную сторону.
Чуть подумав, я последовал примеру нового знакомого и спрятал в ножны мечи.
— Ступайте за мной. Здесь есть место для беседы получше этого зала, — с этими словами он повернулся к нам спиной и зашагал прямо по коридору. Я двинулся следом, Сэнга последовала за мной. Спустя пять минут мы оказались где-то на верхних этажах в просторной комнате, где даже два окна имелись, хоть и выглядели они, как бойницы из-за размеров. Здесь была уже знакомая по прочим кельям каменная кровать. От других она отличалась наличием нескольких плетёных циновок из сухой травы. Под одним окном чернел очаг из сложенных плоских камней. Немного в стороне лежали дрова — какие-то кривые, растрескавшиеся и тёмные от времени палки. Может, плавник, который к острову приносят волны? Деревьев-то я здесь не увидел. В смысле, нормальных деревьев, а не ту мелочь, чьи стволы чуть толще веток кустарника. Ещё здесь было много кухонной утвари: керамические и стеклянные бутылки, деревянные и глиняные тарелки, из той же глины горшочки и горшки, глубокие миски, два закопчённых котла литров на пятнадцать и на четыре-пять. Стол был из того же материала, что и кровать со стульями — каменная плита, поставленная на каменные блоки-стулья.
Одна стена была занята пучками травы, веточек, сушёных ягод и незнакомых мне плодов. На другой Орл развесил куски вяленого мяса и тушки мелких зверьков. Возможно тех самых, которых своей магией ощущала Сэнга, пока наш отряд сюда шёл.
Третью стену полностью скрывало оружие. Там было всё, от засапожного кривого ножа, до двуручной секиры. Некоторые образчики имели очень экзотический вид. Я что-то в этом духе видел на выставке и в музеях, посвящённых оружию древних воинов Азии и Востока. Там у одних только китайцев было столько причудливой ерунды, что закрадывалась мысль о том, что изобретали их или сумасшедшие, или владельцы не относились к виду хомо сапиенса.
Стоит ещё отметить, что вид у коллекции или арсенала был крайне убогий. Рукояти почти все нуждаются в ремонте, клинки покрыты крупными кавернами от ржавчины или с сильными зазубринами, которые убрать может только перековка оружия. Все эти ножи, мечи, чеканы с боевыми молотами и секирами с радостью примет или музей, или кузнец в качестве металлолома.
И напоследок замечу, что пахло в комнате совсем не розами. Не туалетом, не бомжатиной, но слегка близким к этому.
— Садитесь, где угодно, — сказал нам Орл. — Сейчас я приготовлю напиток из трав, чтобы было чем смочить горло во время разговора.
— Я не откажусь и перекусить, — произнёс я.
— Только солонина из островных крыс. Понравится ли? Сам я уже давно привык к их вкусу.
— Тогда воздержусь.
Отвар наш новый знакомый делал в маленьком котелке. На это у него ушло с полчаса времени и большая часть кучи палок. За это время я и Сэнга пару раз делали попытки разговорить его. И не преуспели в этом.
— Обычно я жгу сухой крысиный помёт, но его запах вам понравится ещё меньше, чем вкус солонины, — это было единственное, что он нам сказал за эти тридцать минут.
«Ага, теперь понятно, чем тут так пованивает», — догадался я. — Небось, ещё и вкус отвара из-за такого дыма отличается».
Наконец, гость разлил отвар по кружкам, две передал нам, третью взял себе, сделал из своей посудины большой глоток и посмотрел на меня:
— Рассказывай.
Глупых вопросов и предложений в духе «о чём рассказывать?», «давай, ты первый» говорить я не стал. Вместо этого очень кратко пересказал причину появления нашей пары в этом месте.
— Всё переврали, надо же. От паразитов-то я не ждал другого, но разумные?! Те, кого создали Создатели? — недовольно покачал он головой. — Нет никакого храма Семи Верховных Жрецов. Это, — он обвёл вокруг себя кружкой с дымящимся отваром, — последний оплот ордена Семи. Просто Семи. Он был создан на самой заре создания нашего мира и заселения его разумными расами. Семь представителей из них создали орден, который должен был защищать этот мир, помогать всем и решать конфликты. Семь мастеров руны каждой расы из тех, кого выбрали Создатели или кто смог привлечь их внимание.
— От кого защищать? От паразитов? — задал я ему вопрос.
— В