интересные. Вроде как должников записывал, кто и сколько ему должен. И последняя запись – там сумма нехилая. В долларах. И фотография. Но я не покажу, пока не заплатите.
Мы переглянулись со Славиком, я молча достала деньги из сумки и потянула их довольному посетителю. Спрятав купюры в задний карман, тот пошарил за пазухой и извлек на свет пошарпанный блокнот. Из него и правда торчала фотография.
– А в ту ночь, когда рядом со стройкой пожар случился, кто дежурил? – догадалась спросить я.
– Так я и дежурил, – обрадовался работяга. – Вася к тому времени пропал. Меня Михалыч за него попросил пока выходить, я непьющий. Ну, в рабочее время.
– Как все было?
– Короче, я в тот вечер обход сделал. И уже в кабинете фифы нашей прилег. Но шторы не задернул. Мне нравится просыпаться с первыми лучами солнца, когда они ласково заглядывают в комнату на рассвете, – пояснил наш гость, приложив руку к области сердца, а я подумала, что папе № 3 надо с ним поработать. Его клиент.
– Да вы романтик, – вставила я, а он, важно кивнув, продолжил:
– И вот лежу я, а в комнате вдруг стало светло, как днем. Я к окну – и увидел зарево пожара. Испугался, сразу пожарных вызвал. Думал, в лесу что-то загорелось. Не дай бог перекинется на объект. Но сам не пошел, каюсь. Страшно стало, да и объект оставлять. А вдруг провокация?
– Ты что, крепкий орешек? – заржал Славик. – Какая там у вас провокация?
– Ничего не знаю. Мне было велено стройку охранять, как самого себя. Босс сказал, ожидаются провокации от плешивого барсука. Правда, я не понял, кто это, но спрашивать постеснялся. Только потом узнал, что там, в том доме, человек сгорел. Но чем бы я помог? А Вася так и не появился. Я же не дурак, понимаю: раз его ищут – значит, чего-то стырил, так?
– Как думаешь, куда Вася делся? – решила я оставить его риторический вопрос без ответа.
– Может, назад в свой город подался? Он же на стройке так, полулегально был оформлен. Ну, без трудовой.
– Что-то же он имел в виду, когда суммы проставлял, – ляпнул Славик.
– Ну, там мелкие долги. Я сразу понял, потому что сам у него занимал пятихатку. И он меня так и записал – Левша. Но я отдал.
– А крупная сумма в долларах? Это правша занимал? – саркастически поднял брови вверх Славик, все еще не понимая, почему меня интересует этот Вася.
– Может, халтура нарисовалась денежная? Тогда, может, и снова запил, раз бабки были, – пожал плечами работяга. – Мне какая печаль? Наоборот, радость, хлебное место освободилось.
Как только за предприимчивым малым закрылась дверь, Славик презрительно замахал перед носом рукой:
– Представляю, в каком состоянии его носки. Поди, играть в крокет можно. После такого амбре нужно срочно сделать очищающий обряд, генеральное проветривание и вылить на пол флакончик лавандового экстра…
Тут Славик заметил, что лицом я стала похожа на шалайку, взявшую след, и тоже насторожился. А я за пару минут сбивчиво рассказала Славику все, что успела узнать от Алены. И покрутила у него перед носом фотографией из блокнота. Она была почти такой же, как та, что мы видели в альбоме у Алены: молодые Вадим и моя подруга вместе отмечали какой-то зимний праздник. Елка на фоне и теплые свитера на это указывали весьма красноречиво.
История про первую жену Вадима, которую я поведала Славику шепотом, вызвала эффект разорвавшейся бомбы. Приятель три раза сменил цвет лица, прошептал: «Вот это поворот!» – и даже перекрестился.
Уже вдвоем мы набросились на записи в блокноте. Интересовавшие нас денежные потоки оказались на последней странице. Речь шла о мелких суммах, в основном должен был чаще Вася, периодически фигурировали иные личности. Типа Левши. Но последняя запись прямо ошеломила. Возле буквы «В» действительно стояла сумма с шестью нулями, показавшаяся мне просто огромной для скромного сторожа, любившего заложить за воротник.
– Ты же знаешь адрес этого пропавшего сторожа? – вспомнила я сбивчивые рассказы Славика о тех страшных днях, когда они «посеяли» скелет.
– Ну да. Мужики местные знали, где он жил, подвозили его пару раз. Вася этот с приятелем каким-то хату снимал, таким же непутевым. Я сам и ездил. На квартире той его не нашли. Да и не то чтобы прямо его разыскивали. Тогда мы еще ничего не понимали, просто хотели задать ему вопросы. Вдруг что-то или кого-то видел, когда уходил в тот вечер?
– А давай мы к нему на квартиру съездим, – предложила я.
– Зачем? Мы же там были уже. Вряд ли этот тип там появится. Если он когда-то убил Амалию, выкрал скелет, а потом зачем-то убил Вадима, то должен понимать, что его могут разыскивать.
– Сам Вася не появится. Зато его приятель может знать, где его еще можно поискать. Полиции он, может, и не скажет, а мне вполне. Совру, что я нанимала его на халтуры, он мне адрес оставлял, а теперь не могу дозвониться. Придумаем что-нибудь.
Под разговоры и перепалку мы переместились сначала в мою машину, а потом и на улицу Кукольникова. Где в каменной пятиэтажке, построенной еще при Хрущеве, жил наш предполагаемый злоумышленник. А точнее – его дружок, что сдавал ему комнату. Но это мы узнали потом.
В подъезде воняло жареным салом и немного кошачьей мочой. Славик попытался включить «парфюмера» и разложить аромат на составляющие, но мы уже пришли. Нас интересовала третья квартира, дверь которой неожиданно оказалась приоткрытой. Судя по удалой песне, доносившейся из глубины жилища, там отдыхали с толком, с чувством, с расстановкой.
Славик было ринулся в бой, но я посчитала, что соблюдать приличия все же стоит. Но после того, как звонок два раза проигнорировали, тоже махнула на это рукой.
Отправившись в сторону лихой казачьей песни, мы оказались на крохотной кухоньке. В хрущевках эта часть квартиры и без того не может похвастать метражом, а данная кухня была еще и изрядно захламлена.
На подоконнике притулился бритый налысо мужик с голым торсом и в джинсах. Он курил и стряхивал пепел в форточку, что не мешало ему лихо выводить что-то про ракитовый куст. За столом сидела его подруга: потасканная брюнетка неопределенного возраста в ярко-алой водолазке и с размазанной помадой. Наверное, до этого в меню были поцелуи. Пара была настолько увлечена хоровым пением, что наше вторжение осталось незамеченным.
Я переминалась с ноги на ногу, но Славик не любил казачьи песни, оттого сразу же завопил: «Браво!» – а исполнители вздрогнули. Брюнетка от неожиданности икнула, торопливо прикрыв рот ладошкой.
– Вы че? – удивился