любила старого итальянца и восполняла этот пробел в объятьях молодого любовника Донато. А еще любвеобильная Верещагина в тот свой последний приезд завела любовника и на родине. И как подруге удается так просто находить мужиков, которые в ней души не чают? Этот русский любовник, по рассказам Верещагиной был умен, красив и сексуален. И вроде даже бизнесом каким-то занимался. Нелька в красках описывала Димку, но познакомить с ним наотрез отказалась. Эта скрытность подруги несколько озадачивала. Но, возможно, подружка не хотела афишировать новую связь, потому что еще сама толком не разобралась в своих чувствах. Когда придет время она обязательно этого Диму выставит напоказ, как когда-то познакомила с Донато. Правда, только с ней. В этот памятный день дети со Скворцовым и Пепе развлекались в аквапарке, и они были предоставлены сами себе. Вот тогда-то Нелька и решилась продемонстрировать своего любовника. Они встретились с Донато в миленькой кафешке и провели несколько часов довольно весело, раскатывая по Милану в шикарной тачке красавчика итальянца.
Да, в те времена жизнь била ключом и ни что не предвещало в ее жизни крутых перемен: ухода Скворцова из семьи, стремительного развода и обретения статуса одинокой женщины с двумя детьми.
Раздавшаяся трель звонка моментально выхватила Олю из воспоминаний, и она неторопливо направилась в прихожую. Открыв входную дверь, Оля оторопела. На пороге стоял виновато улыбающийся Михайлов. Он был в той же куртке и старой бейсболке. Только пакет с его пожитками выглядел почище и поновее.
Оля быстро справилась с волнением и тихо спросила:
– Зачем ты здесь?
– Я думаю, что нам надо серьезно поговорить, – переминаясь с ноги на ногу, ответил Андрей.
– А нам не о чем разговаривать. Уходи. Тебе здесь не рады.
Оля решительно попыталась закрыть дверь, но Михайлов успел поставить ногу в проем и сказал в образовавшуюся щель:
– Я хочу извиниться и объяснить…
– Мне не нужны ни твои извинения, ни твои объяснения, – уже не удерживая дверь, мрачно проговорила Оля.
Михайлов слегка поднажал на ручку двери и нагло просочился в прихожую.
Оля вынужденно отступила назад и наблюдала, как Михайлов сбрасывает кроссовки. Снимая куртку и пристраивая ее на вешалку, мужчина запоздало поинтересовался:
– Так я пройду что ли?
– Ты уже вошел, хотя я и не разрешала, – огрызнулась Скворцова и громко хлопнула дверью.
Из глубины квартиры раздался голос Юли:
– Мам, кто там?
– Никто, не волнуйся, – отозвалась хозяйка дома и поплелась в кухню. Михайлов обогнал Олю и демонстративно открыл перед ней кухонную дверь. Она словно и не заметила этого театрального жеста гостя. Женщина медленно уселась на стул, ощущая, как внутри сердце бухает как бешеное. Михайлов же нахально примостился напротив нее и принужденно улыбнулся:
– Мне трудно начать разговор. Я виноват перед тобой, Оля. Я могу все объяснить.
Скворцова не проронила ни слова. Сейчас она пыталась понять, что чувствует в эти минуты. Злость, гнев, ненависть или радость и удовлетворение от того, что Михайлов вновь появился на ее горизонте.
– Я собственно, Ольга Николаевна, зашел по делу…
Оля вопросительно уставилась на нежданного визитера, но по-прежнему молчала. Она просто не находила слов и энергии, чтобы вытолкать взашей из квартиры беспардонного нахала, у которого хватает бесстыдства еще и разговаривать с ней о каких-то делах. Нет и не может быть у них общих дел. Никогда!
– Оля, послушай, я тут вот подумал, что твоей квартире необходим ремонт, – деловито, как ни в чем не бывало заговорил Михайлов. – Можно начать с ванной. Ты же знаешь, что я умею делать многие вещи.
Скворцова не знала плакать ей или смеяться. Простодушие и бесцеремонность этого человека просто зашкаливали. И вновь повинуюсь какому-то безумному порыву, она сдержанно улыбнулась и почти прошептала:
– Думаю, для начала твое мастерство стоило бы проверить на ком-то другом.
– Согласен. На ком? Есть предложения?
– Мне надо подумать, – неопределенно ответила Оля.
– Отлично, – весело потер руками Михайлов и воспользовавшись моментом, спросил: – Чаю нальете, Ольга Николаевна?
Оля согласно кивнула и неохотно поднялась. Пока она заваривала чай, то чувствовала, что Михайлов не отрываясь смотрит на нее.
– Я полагаю, что от бутерброда ты тоже на откажешься?
– Не откажусь. Спасибо.
Это чаепитие плавно перешло в обед. Михайлов был весел и очарователен в своей беззаботности. Он как-то незаметно и быстро расположил к себе детей, несколько озадаченных его внезапным появлением. И после обеда, предложив Оле помощь с мытьем посуды, отправился в комнату детей. Какое-то время там было тихо, но потом послышался смех Дениса и громкие возгласы дочери. Заинтригованная Оля решила проверить, что происходит в детской, и быстрым шагом направилась туда. Ее удивлению не было предела: на пятнадцати квадратных метрах детской Михайлов с сыном играли в бадминтон, старательно избегая препятствий. Юлька исполняла роль судьи, подсчитывая очки.
Оля плюхнулась на стул, предусмотрительно вынесенный игроками в коридор и от души рассмеялась. Этот смех окончательно разрушил невидимый барьер между ней и Михайловым. Стену, которую она так долго и так старательно возводила с момента его исчезновения в начале зимы. А еще она подумала о том, что человек, который так легко и непринужденно общается с ее детьми не может быть подлецом. Просто надо понять его и простить обиду, которую вольно или невольно он причинил ей когда-то. И он обязательно все объяснит. Только не стоит его торопить. Для этого разговора у них будет много времени. Только надо быть терпеливой.
Наблюдая за порывистыми движениями Михайлова, Оля вдруг представила, как он отбрасывает ракетку и приближается к ней. Андрей нежно берет ее за руку и ведет в гостиную. Там немножко грубовато бросает на диван и навалившись на нее всем телом, начинает быстро расстегивать пуговицы халата. А потом, целует грудь, живот и в нетерпении стаскивает кружевные трусики. Он входит в нее настойчиво и страстно. И ее истосковавшееся по мужской ласке тело, откликается. Она принимает его любовь и… сквозь заволакивающую пелену полета своей фантазии, Скворцова услышала жизнерадостный голосок сына:
– Мама, мамочка, я победил Андрея!
Яркая иллюзия моментально разлетелась в стороны и мелкими осколками начала быстро опадать на пол.
– Да! И с разгромным счетом, – весело вклинилась Юля.
А Михайлов, притворно разведя руками, задорно рассмеялся:
– Честное слово, я не поддавался!
В этот день они так никуда и не выбрались. А вечером Оля предложила Михайлову остаться. Он только улыбнулся в ответ и тихо сказал:
– Только я не хочу спать один.
– Согласна, – прошептала Оля и прильнула к Михайлову.
Поцелуй был долгим.
6.
Оля с нетерпением ожидала вечера и того момента, когда она сможет остаться