а сам углубился в принесённый мною материал. Примерно за четыре минуты он пробежал глазами всё что я кропал несколько часов и, лениво потянувшись, сказал:
— Н-да, любопытно. То есть боец предсказывал, кого в ближайшем бою убьют, а свою смерть предсказать не сумел? Байка. А вот это, лётчик выпрыгнул из подбитого самолёта, получил по голове куском обшивки и, не успев раскрыть парашют, камнем полетел вниз. Очнулся в сугробе после падения с высоты в сто метров, и оказался невредим! Ну, ведь чушь же!
— Почему? У нас физрук со школы зимой катапультировался, тоже ни царапинки не получил, — возразил я. — Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
— Ладно, допустим, — пробубнил, посмотрев на меня исподлобья, Павел Тимофеевич. — Но последний материл про то, как простой кот Васька в блокадном Ленинграде спас от голода целую семью — это просто невероятно! Ты тут пишешь, что этот кот каждый день ходил на охоту и приносил мышей и крыс, из которых получался неплохой гуляш. Ладно, допустим. А то, что кот раньше всех предчувствовал бомбёжку, начинал крутиться и жалобно мяукать, это как? И в самом конце ты указал, что похоронили Ваську как человека, поставили крестик и написали Василий Бугров. Это как понимать?
— Так и понимайте. — Пожал я плечами. — Когда люди каждый день ходят по краю пропасти, когда каждый час может стать для них последним, жизнь всегда преподносить невероятные сюрпризы.
— Ладно, военные байки — это и есть военные байки. — Махнул рукой главный редактор газеты. — А твою статью про маньяка я покажу в Горисполкоме на следующей неделе. У тебя всё?
— Тугрики за свой труд уже хочется пересчитать. — Хитро улыбнулся я. — И, наверное, следующие материалы я подготовлю к ноябрю.
— Не-не-не, — запротестовал Павел Тимофеевич. — В следующую пятницу неси всё, что напишешь. Мы уже и тираж увеличиваем. Поэтому военные байки дадим отдельной рубрикой. Деньги получишь у бухгалтера, она через полчаса будет. Хе-х, кот спас целую семью, чего только люди не придумают. — Усмехнулся неверующий главный редактор.
* * *
На автовокзале, куда я пришёл после посещения театрального кружка в городском дворце культуры, дул холодный и пронизывающий ветер. Можно конечно было спрятаться в приземистом здании вокзала, где продавали билеты на междугородние рейсы, но тогда нужный мне таксист был бы вне поля зрения. А кучковались водители, подрабатывающие частным извозом, на отдалённой асфальтированной площадке. Когда же подъезжал автобус из соседнего города или близлежащего посёлка, «таксисты» выскакивали из своих тёплых кабриолетов и вступали с потенциальными пассажирами в нехитрый диалог: «Куда ехать? Машина нужна? Могу подвезти недорого».
Поэтому я мёрз на открытой площади, делая вид, что жду трамвая, которых у нас отродясь не было. Благодаря чему, удалось расслышать имя статного и здорового таксиста. Звали подозреваемого мной человека — Никита. Ржал этот товарищ аки конь, особенно когда мимо проходила какая-нибудь барышня. «Эх, я бы ей вдул, ха-ха-ха!» — гоготал он, веселя тем самым своих подельников по водительскому ремеслу. А затем начинал сыпать рассказами, как и кого он недавно отчпокал, при этом безбожно матерясь.
«Неужели этот горластый пошляк — тот самый маньяк и есть? — подумал я, всё же решив перебраться под крышу автовокзала. — Слишком ведёт себя расковано, как душа компании. Такой по пьянке может растрезвонить все свои тайны и секреты. Не чувствуется в нём второго дна, покрытой мраком страшной тайны. Да, товарищ он сексуально озабоченный. Однако способен ли на то, чтобы месяцами, похитив девушку, где-то её держать и измываться над ней? И ещё такой тип 100% будет отпугивать домашних девчонок, которые стали жертвами маньяка».
Я посмотрел на круглые настенные часы, что висели в здании автовокзала, которые вот-вот уже должны были показать половину первого часа дня, время, когда приходит электричка из Перми, и заметил в окно, как тронулись с места все «таксисты» разом. «Поехали на железнодорожный вокзал», — догадался я и, не успев нормально согреться, побежал следом. Благо электрички и поезда останавливались рядом в пятидесяти метрах от автостанции.
— Стой! — Ухватил меня кто-то за плечо, и я резко принял боксёрскую стойку.
— Широкий! Ху, напугал. — Усмехнулся я. — Ты чего не в школе?
— Да, б…ь, задолбала школа. — Махнул он рукой, и мы вместе пошагали к железной дороге.
— Вон наш клиент. Только не пялься на него. Здоровый гад, метр девяносто не меньше, — тихо сказал я. — Сейчас делаем вид, что встречаем электричку.
Мы чуть-чуть прибавили шаг, так как поезд из Перми уже давал о себе знать длинными гудками в тумане. Заморосил противный дождь, и невыносимо захотелось куда-то далеко на тёплый морской берег погреть косточки, выпить коктейль и позагорать. В нашем же шахтёрском городке теперь до первого снега будет стоять угнетающая мозг, промозглая серая хмарь.
— Думаешь это он? — Спросил «Широкий», когда мы смешались с толпой на перроне вокзала.
— Да запросто, — ответил я и начал про себя отсчитывать прибывающие пассажирские вагоны. — Он своим коллегам, вольным таксистам, только про баб и рассказывал.
— Ну, а как ты его хочешь взять? — Мой товарищ задал вопрос, который сам меня давно волновал, ведь кроме как на живца я других быстрых способов взять маньяка не знал.
— Завтра поговорим. Пятый вагон.
— Чё? — Не понял Толик.
— Пятый вагон останавливается прямо напротив таксистов. — Я кивну головой. — Завтра выйду из него первым и сразу же рвану к этому Никите, чтобы его никто не перехватил.
— Он же тебя узнает. — Усмехнулся «Широкий».
— Обижаешь, дорогой, ха-ха. — Я похлопал по своей школьной сумке, висевшей через плечо. — Я в театральном кружке за отдельную плату взял для КВНа три парика, одну бороду и накладные усы. Больше там ничего не было, кроме нескольких шутовских картонных носов. Так что завтра я надену отцовское пальто, чёрные очки, шляпу и усы с бородой. Не узнает. Больше тут делать нечего, валим домой.
Я посмотрел на таксиста, который повёл в свои красные «Жигули» семью: маму, папу и двоих весёлых ребятишек. «Хрен знает», — повторил я про себя, имея в виду вероятность причастности к убийствам этого горластого пошляка.
* * *
К сожалению или к счастью в той своей школьной юности я ни разу не был в ресторане «Урал». В принципе