— Давай сядем здесь, — предложил Хэл, отыскав свободный столик на шесть человек. — Что будешь пить? Правда, здесь подают только соки и кофе, таковы правила на шахте.
— Кофе — это то, что надо, — ответил Сост, усаживаясь в кресло.
Хэл заказал кофе для них обоих — вернее то, что называлось так здесь, на Коби, — и принес его в медных кружках с керамическими ободками на кромке, позволявшими пить горячий напиток, не обжигая губы о нагревшийся металл.
— Я не знал, что ты бываешь у нас, — сказал Хэл.
— Меня могут отправить куда угодно, — пожал плечами Сост. — Так тебе нравится здесь?
В этот момент в дверь вошла Тонина.
— Тонина! — окликнул ее Хэл. Она оглянулась по сторонам, увидела его и направилась к их столику. — Да, мне хорошо на шахте... Садись, Тонина. Я хочу познакомить тебя с Состом. Ты выпьешь чего-нибудь?
— Попозже, — ответила она, подсаживаясь к ним.
Они с Состом присматривались друг к другу.
— Мне знакомо твое имя, — сказала Тонина.
— Я бываю в этих местах, — пояснил Сост. — Вот и Тэда встретил недалеко от зоны ожидания той станции, куда его направили. Он показался мне тогда самым глупым двадцатилетним мальчишкой, какого мне приходилось видеть. Я так ему и сказал. Но в конце концов мы поладили.
— Вот как? — медленно произнесла Тонина. Было заметно, что ее настороженность проходит. Хэл еще раньше заметил, как легко поддается она тревоге в любой незнакомой обстановке. И обычно тревожное состояние не оставляет ее так скоро. — А здесь он с каждым днем становится все сообразительнее.
— В самом деле? — нарочито удивился Сост, прихлебывая кофе.
— В самом деле, — решительно подтвердила Тонина. — Сейчас он уже считается одним из лучших подручных, а ведь работает на шахте чуть больше месяца.
— Шесть недель, — уточнил Хэл.
— Теперь я вспомнила тебя. — Тонина пристально взглянула на Соста. — Ты заезжал на старую шахту Трид Майн. Это было почти два года тому назад. Я там начинала. Ты помнишь Альфа Сьюмеджари, шеф-повара?..
Они стали вспоминать людей, чьи имена ничего не говорили Хэлу, но то, что он перестал принимать участие в разговоре, его ничуть не смутило. Он с удовольствием сидел и слушал их оживленную беседу, а когда через несколько минут в зал вошел Джон Хейккила, Хэл окликнул своего бригадира и пригласил присоединиться к ним.
— У него все идет нормально, — сказал Джон Состу, с которым, видимо, был уже знаком.
— Так, может, уже пора? — спросил Сост.
— Я решу это сам, — ответил Джон. — Ты что, будешь теперь часто наведываться к нам?
— Строгого графика у меня нет, — сказал Сост. — Но сейчас мне поручено некоторое время обслуживать этот район, а кое-какие дела потребуют, чтобы я появлялся и на Яу Ди.
Он отставил в сторону пустую кружку и встал. Джон и Тонина также поднялись из-за стола, и Хэл последовал их примеру. У него внезапно возникло острое ощущение, что какое-то важное для него обстоятельство обсуждалось сейчас за этим столиком, но в чем оно заключалось, он не понял.
— Ты едешь прямо сейчас? — спросил он Соста. — А я думал, мы часок-другой побудем вместе...
— Не могу задерживаться, меня ждут, — пояснил Сост. Он кивнул Джону и Тонине. — Надеюсь, когда-нибудь встретимся в порту.
Он повернулся и направился к выходу. Джон и Тонина уже шли по залу, каждый в свою сторону. Какое-то мгновение Хэл смотрел им вслед, затем поспешил вдогонку за Состом.
— Ну когда же мы снова увидимся? — спросил он Соста, который уже поднимался в кабину.
— Это может случиться в любое время. Думаю, скоро.
Он запустил вентиляторы, оторвавшие грузовик от земли, развернулся на месте и укатил с центральной площадки. Несколько секунд Хэл смотрел вслед удаляющемуся грузовику, потом вернулся в бар. Ему хотелось узнать, что Джон и Тонина думают о Состе. Но войдя туда, он увидел, как Джон вышел на площадку и повернул к офису, а за ним — Тонина, направляясь к бараку.
Хэл отправился было следом за ней, но, глядя на ее спину и плечи, понял, что сейчас ей не хочется никого видеть, и замедлил шаги. Ему стало немного досадно. С той ночи, после его стычки с Найфом, она фактически не подпускала его к себе ближе, чем на расстояние вытянутой руки, хотя во всем остальном оставалась такой же дружелюбной и сердечной, как и прежде.
Он смотрел, как она уходит. Под руководством Уолтера Хэл овладел экзотской системой интуитивного восприятия душевного состояния человека и сейчас понимал, что сердце Тонины вновь растревожено давним несчастьем, забыть о котором она не может. Теперь она просто сжилась с ним настолько, что почти не ощущала его. Сейчас она не хотела, чтобы ее утешали, даже если бы Хэл и знал, как это сделать. А он этого не знал. Он мог лишь чувствовать эту боль и соболезновать ей.
Однако на следующий день, когда он вместе со своей бригадой спускался в клети вниз, для его интуиции нашлась новая область применения. Он не мог не заметить, что отношение к нему всех его товарищей в этот день в чем-то изменилось. Но это изменение не имело враждебного оттенка. А поскольку такая перемена не таила в себе никакой угрозы для него, он не стал особенно ломать себе голову над тем, что бы это могло означать.
Когда они оказались у жилы, которую теперь разрабатывали, Хэл взял, как обычно, пару захватов, надел их на перчатки и, повернувшись, чтобы направиться к уступу, нос к носу столкнулся с Уиллом Нэнни. С того памятного дня своего первого появления на шахте Хэл не обменялся с ним ни единым словом, и сейчас он удивился и насторожился, увидев чужого бригадира в рабочей зоне своей бригады.
— Значит, так, — начал Уилл, — ты работаешь здесь уже около двух месяцев, верно? — У него, так же как у Хэла и остальных шахтеров бригады, шлем сейчас болтался за спиной. Лицо Уилла было, как обычно, мрачным и непроницаемым.
— Точнее, около полутора месяцев, — ответил Хэл.
— Срок достаточный, — сказал Уилл. — Мне в моей бригаде нужен еще один резчик. Хочешь перейти к нам? Я обучу тебя.
— Резчик?
Хэл смотрел на него широко открытыми глазами. Втайне он давно мечтал о том, чтобы наступил такой день, когда Джон Хейккила разрешит ему взять в руки резак. При этом увеличение той доли общего заработка бригады, которую он получал бы, став резчиком, было вовсе не главным в этой мечте. Главным было то, что он стал бы в своих собственных глазах, так же как и в глазах всех окружающих, полноценным шахтером.
Какое-то мгновение его одолевало сильное искушение согласиться; но затем он подумал о дружеских отношениях, сложившихся у него за это время с Джоном и со всеми остальными членами бригады, и понял, что не может принять этого заманчивого предложения, которое, впрочем, звучало не очень правдоподобно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});