обожженной стороне, черенок использовали для крепления котелка над костром, но мне он не понадобился, я как и Маша пристроил котелок на угли, а палку отложил в сторону. Так же, как и девочка все обжарил, выложил в чашку, освобождая котелок под крупу, и пока варится каша, оставив котелок на углях, пошел заниматься лошадью. Снял сбрую, обтер, дал напиться у ручья и привязал у обочины, чуть в стороне, там где трава погуще, не вытоптанная и не съеденная другими животными. Помешал крупу, хоть Маша так не делала, но я побоялся, что может пригореть, заодно и посолил немного, вспомнив, что сало и копчености соленые, постарался не переусердствовать. И тут мне снова под руку попался черенок… Наверное мне вспомнились слова Тота про копье, черенок и правда по длине подходил… В общем, в ожидании приготовления каши, я схватив палку принялся пытаться повторять те немногие движения, увиденные в упражнениях дяди. Обманное движение… Тычок! Уход… Отбить вражеское оружие… Тычок! Обманное движение в голову… Удар под щит!
И так ловко у меня это выходило, что я сам не заметил, как увлекся, что даже не сразу услышал своего мерина, тревожно всхрапывающего и перебирающего ногами. По дороге, со стороны, откуда я сам приехал, метрах в ста подъезжали двое…. Ну как подъезжали: здоровый мужик восседал на дохлом на вид коне, а рядом шел тощий мужичок, держась за стремя. Шли не торопясь, экономя силы и коня и мужичка, внимательно разглядывая меня и мой лагерь. Я быстро оглядел стоянку. Расположился я компактно, спальник с одной стороны костра, седло под изголовьем, слева от него бревна для костра, справа мои вещи, дальше полянка. С другой стороны костра вообще места навалом, будет где расположиться. Думаю, я и гостеприимство смогу оказать, каши на троих хватит, я с учетом завтрака готовил… Демоны преисподней! Каша!
Нет, кашу спасти я успел, только-только начала подгорать, но закинув туда жирную жаренную массу и перемешав мне удалось остановить ее обугливание и по поляне сразу раздался сногсшибательный аромат, особенно для того, кто последний раз съел два сухарика днем, когда давал отдохнуть коню у ручейка возле дороги.
— Добрейшего вечерочка, парнишка! — раздалось с дороги и на полянку первым зашел мелкий мужичок. Да и вправду мелкий, выше меня на полголовы, а в плечах я чуть ли не вдвое буду шире. Но жилистый, слабым я бы его не назвал. Редкая бородка клочками, волосы грязные, сальные, одежда какая то… несвежая, что ли.
— Не убегай, конем то займись! — рявкнул второй, спрыгивая с лошади. Усталая кобылка с явным облегчением вздохнула и даже как будто стала выше ростом. И было с чего.
Ростом второй мужик был с дядю, но здоровее раза в два. Правда половина этого свисала на животе, бедрах и щеках, но и того что приходилось на мускулы хватило бы, чтобы ему тащить эту захудалую лошадку, а не наоборот. Одежда также, была слишком неряшлива, и если на первом она болталась, то на этом сидела в облипку, словно с чужого плеча. В отличие от спутника здоровяк был побрит, включая голову, и выглядел несколько поухоженее, что ли…
— Ага, щас! Любишь кататься, люби и саночки… кормить и чистить, хгми-хгми! — огрызнулся первый, со странным звуком, словно посмеялся носом — И вообще, не видишь, я с юным воином знакомлюсь!
— Вот тоже мне тяжелую работу нашел! Что там сложного? Я Бронт, это Гязель.
— Весел! Располагайтесь, каша почти готова! — проявил вежество я, хоть гости мне не понравились, но стоянка была общая, от меня не зависело, где они будут ночевать.
Почему не понравились, объяснить я не мог, но точно не внешним видом — в таверну и не такие заглядывали. Скорее всего меня напряг бегающий взгляд Гязеля, которым он словно ощупал мои вещи, сумки, седло… Бронт тоже осматривал, но его взгляд останавливался на ноже на поясе, лежащем рядом топоре и почему то на черенке, который я бросил рядом с собой, одним концом упавшим в траву.
— Благодарствуем! — гулко и радостно рявкнул здоровяк, отворачиваясь от меня и снимая с лошадки седло, — Так проголодались, что живот к спине липнет.
На последнюю фразу его спутник не сдержался.
— Хгми-хгми! Чтобы у тебя живот к спине прилип, тебе всю зиму надо ячку на воде есть… раз в день! А вот я сейчас кабана готов съесть!
— Угу, не разделывая, прям из лужи! Судя по вони от тебя, ты так уже один раз сделал!
Старые приятели, сообразил я по их переругиваниям. Пока путники занимались лошадью, я перемешал кашу, отодвинул ее в сторону и наложив себе полную миску переставил котелок по другую сторону костра, как бы давая им понять, чтобы они садились там. Запашок от них и правда был… резкий. Явно в этой одежде не меньше десятка дней, и пропотели изрядно, а костер частично запах заглушал. Намек они поняли и тесниться не стали, расположившись у котелка. Странные путники — даже мисок и кружек нет, только ножи да ложки… Так с котелка и принялись есть. Спальников нет, с собой только жиденькая заплечная сумка, из которой вытащили горсть сухарей, два сморщенных яблока, головку лука и пяток помятых вареных яиц. Все это кулинарное богатство было тут же предложено мне, но я великодушно отказался, побоявшись после испоганить все окрестные кустики. Как то с гигиеной у них было слабовато, даже руки с дороги не помыли. Здоровяк как протер наскоро соломой свою кобылку, так и сел кушать.
— А изрядно готовишь, малец! — похвалил Гязель, торопливо накидывая кашу в рот, стремясь обойти своего приятеля, — где так научился?
— Знакомая научила, — коротко ответил я, чувствуя себя несколько напряженно, хоть и не понимая причины. Мужчины не проявляли враждебности, но что-то в их поведении меня напрягало.
— Хорошая знакомая. Зазноба твоя?
— Скажите тоже, зазноба, — смутился я, — рано мне еще…
— А сколько тебе лет? А то и не понять. Лицом вроде отрок, а статью — витязь!
А это уже откровенная лесть. Про такое я слышал, благо в таверне разговоров много ведется, уж историй, жизненных и не очень я наслышался…. Решил просто промолчать не зная как правильно реагировать.
— Смотрю копьем управляешься? — подал голос Бронт, обтирая тыльной стороной жирные губы, — новик поди?
Я чуть было по обоим вопросам не ответил отрицательно, но меня остановил быстрый взгляд обоих мужчин на черенок в траве и на мой топор, лежащий рядом. Уж урок льеры Асты я запомнил четко.
— Новиком меня назвать сложно, я не в дружине учусь. Дядя бывший