мелкие осколки били по экрану шлема, мешая видимости и грозясь повредить его смотровое стекло. Кроме того, пришлось потратить время на страховочные тросы и специальное освещение.
«Муторо не дремлет, — Глан мысленно связался с капитаном. — Подкидывает задач».
«Оставим эту часть звездолёта как есть. Основные усилия направим на повреждение левого борта. Будем варить обшивку там».
— Капитан, — Егор вмешался в скрытый диалог илланцев, — ещё целый час по земному времени, но спутник пошёл на второе кольцо. Ты увидел? — Егор скинул информацию на модуляторы. — Мы должны успеть, капитан.
— Нет. Варим левый борт. У Муторо нет правил игры, — возразил землянину Рай. — Следуй за нами.
— Капитан, я останусь здесь. Я справлюсь. Можете положиться на меня. Оставлять в таком виде обшивку рискованно.
— Ладно, — согласился капитан, — выручай, землянин.
Внутри звездолёта кипела своя работа. Алеката загрузила чип памяти Данилы инструкцией по управлению звездолётом Велибора и самой простой тактикой ведения боя и начала тестировать Данилу. Она моделировала ситуации битвы, Данила находил решение.
— Ну как? — усмехнулся землянин. — Тебя удивляют мои новые способности?
Алеката сдержанно, но одобрительно кивнула.
— Вижу, — приосанился Данила. — Давно понял, отчего илланцы так круты.
Алеката спрятала улыбку.
Нея решала свои сложные задачи. С помощью автоматики скафандры были выгружены наружу, установлены каждый на своей платформе и поставлены на предполётный «разогрев». Осталось только погрузиться в них в условиях песчаного бурана — и взлёт. Хрупкая Нея перемещалась от платформы к платформе, рискуя быть сбитой с ног ветром, но страховочный канат и автоматика делали своё дело. Наконец Нея перевела дыхание: задание Рая выполнено. На мгновение она ощутила счастье единства со своим капитаном и командой. Но не успела Нея вернуться в капитанскую рубку, как тревожный сигнал разнёсся по кораблю. Передышка закончена.
Капитан и его помощник вошли в звездолёт, все члены команды собрались в зоне сбора, но Егора всё не было, несмотря на то, что Рай отдал приказ немедленно возвращаться на корабль.
— Капитан, — Нея коснулась локтя Рая, — мы не можем ждать. Скафандры занесены песком, лазы, которые выстроила автоматика к каждой из платформ, начинают сужаться. В конце концов мы останемся отрезанными от скафандров. Мы не песчаные змеи… Хотя этот жуткий песок и песком‑то не назовёшь.
Рай не успел ответить. Весь в алмазной стружке, вошёл, шатаясь, Егор. Глан подставил землянину плечо.
— Еле хватило сил вернуться. Муторо, видимо, решил добавить градусы буре, — отшутился землянин. — Входной люк звездолёта закрыт.
— Молодчина, — Рай подал ободряющий знак Егору. — Итак, Глан, выводи членов экипажа к скафандрам. Следи за нашей игрой с Муторо, момент взлёта определишь сам. Не упусти шанс выжить.
— Ясно, капитан, — Глан положил руку Егора себе на плечо — так будет быстрее идти.
Алеката на минуту задержалась и кинула прощальный взгляд, в котором Данила уловил лиловый отблеск печали…
— Данила, за дело. Мы должны любой ценой сохранить звездолёт. Он — единственная надежда на спасение, — резюмировал Рай.
Капитан занял место за центральным управлением, Данила — за блоком боевой защиты звездолёта.
Спутник почти закончил свой второй круг…
Двигатели заработали на всю мощь, но не успел Рай приподнять звездолёт над «песками», как всё на планете оказалось в зоне «невесомости». «Песок» стал плавно взмывать вверх, покидая планету, рискуя оголить скафандры экипажа и отнять шанс на спасение, ведь Муторо не знал, что экипаж разделился. Песчаная буря была своеобразной маскировкой для тех, кто покинул звездолёт Велибора по лазам, которые выстроила автоматика к скафандрам. Всё было надёжно укутано толстым слоем «песка», из него скафандры должны были подниматься в звёздное небо и держать путь к ещё одной слепой зоне.
Рай увеличил скорость отрыва от планеты, ему нужно было любой ценой отвлечь внимание Муторо на себя. Рай вышел на связь со злобным интеллектом.
— Ну что, достойный противник, мы в игре! — звездолёт сделал вираж и оказался в открытом космосе.
— Ты слишком польстил ему, капитан, — возразил умышленно громко Данила.
— Кто‑то не согласен с капитаном? — хихикнула машина. — Добавлю бонус за «достойного противника». Убью тебя, Рай, последним. Ты первый — Данила.
— Я польщён, — съязвил землянин. — Ты выучил моё имя?
— От тебя только имя и останется. Хотя нет! Зачем мне его помнить, — машина злобно хихикнула.
— Жестокие у тебя игры, Муторо, — ответил Данила и открыл огонь по невидимому противнику, желая отвлечь злобный интеллект от планеты, затерявшейся уже в космосе.
Муторо начал атаку, Рай всячески старался спасти звездолёт, уворачиваясь от ударов противника. Наибольшую нагрузку звездолёт выдерживал в той части обшивки, где отличился Егор.
— Ну, Егор, ну молодчина, отлично справился! — уже в который раз капитан оценил работу землянина.
— Ещё как справился, — подхватил Данила. — Мы такие, земляне.
Но тут вновь прямо по курсу нарисовалось огромное вращающееся веретено, по мере приближения оно снова приобрело форму улья диких пчёл, и из него посыпались жужжащие боевые корабли.
— Рай, переводи управление на меня, — решил Данила. — Тебе его не обыграть.
— Ты? Управлять кораблём? — капитан не поверил словам.
«Звездолёт окружён. Звездолёт окружён!» — несколько раз предупредил бортовой интеллект. Удар по звездолёту — пробоина! Включилось предупреждение об опасности разрушения звездолёта.
— Долго думаешь, капитан! Я ставлю задачу — бортовой интеллект выполняет. А уж пострелять я и сам смогу, — сжал зубы Данила.
Прямо перед глазами Данилы, в чёрном космосе, среди осколков бывших планет возник образ лёгкой Алекаты, красивой илланки в синем воздушном платье. Такой он видел её на Земле. Отчаяние сдавило сердце.
— Господи, — произнёс вслух Данила, — любовь — это программа, которая, как вирус, может разрушить все надежды, а может построить красивый мир для двоих.
— Данила, о чём ты? — не понял Рай, изо всех сил пытающийся разорвать кольцо противника.
— О любви, капитан.
— О любви… — Рай замолчал, точно задумался, тряхнул головой, собрался: — Перевожу управление на тебя, землянин. Рискнём ради любви.
Данила повёл звездолёт каким‑то своим, никому непонятным способом.
— Жёлтый флаг — на трассе источник опасности! — кричал он то ли себе, то ли Муторо, но себя он точно ощущал участником автогонок. — А теперь зелёный флаг— опасность миновала! Флаг красно‑жёлтый — скользкая дорога!
По каким таким «космическим» правилам боя играл Данила, понять было совершенно невозможно, корабль, казалось, абсолютно хаотично метался в космическом пространстве, потому что бортовой компьютер по нескольку раз менял траекторию полёта, звездолёт дрожал, валился «на крыло», крутился по определённой оси, пытаясь выполнять странные команды новоиспечённого капитана. Боевые корабли Муторо сбрасывали скорость, прекращали огонь, точно искусственный интеллект на время зависал, пытаясь изучить логику неизвестного ему вождения и боя, а звездолёт Велибора упорно шёл к своей цели — слепой зоне. Данила не упускал из виду эту