его горла, – будешь продолжать угрожать ей самоубийством, я тебе помогу реализовать задумку, – зло прошипел ему в лицо. – Ты меня понял?!
– Убери руки! Гендиректор крупной компании решил вспомнить свое бойцовское прошлое?! Ты не посмеешь! – принялся он вырываться, но даже у мухи, попавшей в паутину, больше шансов освободиться от капкана.
– Ты меня понял?! – встряхнул его с такой силой, что зубы клацнули.
– Я тебе Лесю не уступлю! Не мечтай даже, что сможешь ее у меня забрать! Думаешь, я не вижу, как ты смотришь на мою невесту, как вьешься вокруг нее?! Хрен тебе, а не Олеся! Она моя! – я не сразу понял, что он задыхается, злость застлала глаза, и я слишком сильно сжал ворот его футболки с кофтой на шее. Брат посинел и стал громко ловить воздух опухшими губами. Пытаясь оторвать мою руку от ворота, Олег царапал ногтями кожу на моей руке.
– Я прямо сейчас звоню Ирине и все ей рассказываю! Если тебе, беспомощному, нужно зад подтирать, то пусть это делает твоя родная мать!
– Не смей ей ничего говорить! – откашливаясь, хрипло сипя, проговорил он.
– Это зависит от тебя! Оставь девушку в покое!
– Хочешь мою невесту? Не получишь! – голос к нему еще полностью не вернулся, а мне очень захотелось снова его заткнуть.
– Условия меняются! Я готов отдать тебе акции, но только при одном условии: ты перестанешь преследовать Олесю, – к этому я давно себя готовил, поэтому произнес абсолютно безэмоционально. За спокойствие моей девочки я отдал бы и больше. Тем более, брат получит только деньги, которые тут же просадит. Видеть его ежедневно в компании мне не придется.
– Ты не сможешь нарушить условия договора, – пристально вглядывался он в мои глаза, ища там подвох.
– Смогу! Сомневаешься? Не согласишься – будешь гнить в вонючей канаве! Я не позволю Ирине тебе помогать.
– Интересно, что скажет моя мамочка, когда узнает, что ты пытаешься увести у меня девушку? Такой правильный, честный, благородный Руслан Аваров пытается соблазнить невесту сводного брата! Хороший заголовок для бульварной прессы, – ехидно говорил он, но при этом я видел животный страх в его глазах. Чего он боялся больше – потерять Олесю, лишиться материальной поддержки или моего гнева?
– Не угрожай мне, Олег! – понял я, что прессу и мать он упомянул не просто так.
– Знаешь, а я рискну! Может, хоть раз в жизни моя мать посмотрит на тебя моими глазами! Только последний подонок может пытаться увести любимую девушку у брата!
– Подонок – это ты! – не выдержав накала эмоций, раздирающих меня, приложил его разок о стену, кое-где посыпалась старая штукатурка. Сводный брат болезненно застонал, но это меня не остановило. – Любимую?! – еще раз ощутимо встряхнул я его. – Ты не знаешь, что такое любить! Удерживаешь ее возле себя шантажом! Эгоист! Слабак! Поймал Лесю на крючок, угрожая ее брату?! Если не отойдешь в сторону, не оставишь Олесю в покое, лишишься всего. Пусть она сама решает, с кем хочет быть! – я не собирался перед ним раскрывать все карты, и так в порыве гнева упомянул Андрея, а делать этого не собирался. Теперь сводный брат не будет спать днями и ночами, станет думать, как нам отомстить.
– Знаешь, я даже не удивлен, что моя невеста тебя заинтересовала. Олеся не похожа на твоих бывших, да? Как, впрочем, и на моих! Красивая, умная, чистая, – ухмылялся по-злому Олег. – Вот и я не устоял. Не получишь ты ее! Она моя! – и вновь мне захотелось закрыть его рот, я даже кулак сложил для удара, но смог сдержаться.
– Леся не вещь! Она не трофей, за который мы боремся! Я тебя предупредил: продолжишь ее запугивать – пожалеешь! Если тебе требуется уход и помощь, позвони матери! – оставив его в полутемном пролете, заваленном окурками, я быстро поднялся в отделение и по коридорам поспешил покинуть здание.
В приемном покое было шумно и людно. Несколько карет скорой помощи одновременно подвезли экстренных больных. Проход в вестибюле был заставлен каталками и штативами для капельниц, о чем-то громко спорили медсестра и пациент, между собой переговаривались врачи, заполняя у стойки бланки, санитарка грязной тряпкой, намотанной на швабру, размазывала темные разводы по полу. Маневрируя в этом потоке людей, мебели и медицинского оборудования, спешил скорее оказаться на улице.
В углу на кушетке одиноко сидела девушка. Не останавливаясь, мазнув по ней взглядом, подошел к дверям, уже потянулся к ручке, и тут что-то щелкнуло в сознании. Обернулся резко.
«Олеся?!»
Глава 27
Олеся
Смущенная и счастливая я поднялась в квартиру и по хаотичным сборам мамы поняла, что случилась беда, прежде чем она произнесла:
– Андрей в больнице. Его избили какие-то хулиганы, – черными дорожками из-за поплывшей туши слезы текли по маминым щекам. Она громко всхлипывала, пытаясь обуться.
– В деревне? Как это произошло? – забывшись, я прислонилась к входной двери, которую так и не закрыла, и чуть не выпала на лестничную площадку.
– В городе! В городе, Олеся! Ты где так долго была? – выпрямившись, мама посмотрела на меня укоризненно. Наверное, сейчас она все поймет, мне отчего-то стало очень стыдно. Рука сама потянулась к лицу и прикрыла припухшие от поцелуев губы.
– Где папа? – вместо ответа задала я интересующий меня вопрос.
– Одевается, мы едем в больницу.
– Я с вами.
– Володя, где ты там? – мама душой уже была в больнице рядом с сыном, неудивительно, что ее нервировала любая задержка. – Оставайся дома, я поеду одна!
Отец с суровым выражением лица вышел из комнаты, снял ключи с крючка и негромко произнес:
– Такси еще не подъехало. Ты куда спешишь?
– Андрюша… – готова была вновь разрыдаться мама.
– Как только поправится, поедет служить! – грозно произнес папа, у мамы всхлип застрял в горле,