– А как же, – кивнул Холден.
– Певца помнишь? В смысле – оригинального исполнителя. Кто исполнял эту песню?
– М-м, – протянул Холден. – Группа называлась «Куртагам». Певец… какой-то Питер? У него еще один глаз стальной.
– Пётр Вукчевич, – напомнила Бобби и кивнула. – Ну а бас-гитарист?
Холден рассмеялся было, но сразу посерьезнел.
– Ну? – спросила Бобби.
– Да, о’кей. Дошло. Хотя мне не нравится. Я значу не больше любого другого. Разыгрывать, будто все важное идет через меня или оно не в счет… Не знаю. Буду чувствовать себя подонком.
Бобби опустила ладонь ему на плечо. Она смотрела спокойно, а губы в улыбке растянулись в прямую линию.
– Если это сработает, я буду считать, что это я использовала тебя как орудие для достижения своих целей. Так я буду меньше злиться.
* * *
Они проговорили еще минут двадцать. Бобби разъяснила свой план во всех подробностях, чтобы Холден мог его изложить. Он задал несколько вопросов, но много уточнять не понадобилось. Работая с ней, он испытал приступ странной ностальгии. Словно с их прибытия на Медину прошли годы, а не дни.
Так бывает с крупными и внезапными событиями. Меняется течение времени. Возможно, не в прямом смысле, но в том, кем были они с Бобби друг для друга. И для себя. Месяц назад Лакония представляла собой одну из тысяч деталей фона. Теперь она стала средой обитания. Истиной, основополагающей, как КЗМ или Союз перевозчиков. Если не больше.
Вернувшись к собранию, они застали всех за едой. Принесли растворимые бумажные мисочки с рисовой лапшой и фаршем из грибного бекона под рыбным соусом. Пахло все это лучше, чем следовало ожидать. Бобби подсела к Амосу с Клариссой, изящно свернулась рядом. Холдену захотелось сесть с ними, снова стать членом семьи. И никто не мешал, только вот нельзя. Была бы это помощь или помеха? Потому что совместить он не мог. Холден впервые ощутил, чего стоил ему отказ от «Роси».
И все же жалеть о своем решении он не мог.
– Все в порядке? – спросила Наоми, незаметно обняв его за талию. – Вид у тебя задумчивый. Появились мысли?
– Есть такое дело, – признался он. – В основном о том, что если я орудие, так хоть полезное.
Некоторое время Наоми переваривала сказанное. Саба, заметив их, помахал рукой. На низком столике обоих ждали миски с вилками и бутылки пива.
– Мне за тебя обидеться? – спросила Наоми.
– Не надо, – отказался Холден. – Лучше поешь. Как только Холден сел, Саба придвинулся к нему.
– Хорошая еда. Одно можно сказать в пользу Медины: продукты здесь всегда свежие.
– Верно, – согласился Холден. – И все-таки это те же грибы да дрожжи. Выращенный из клетки бекон… это отдельный разговор. Так вот, Саба, есть у меня одна мысль, надо обсудить…
Глава 22
Бобби
Физические средства отслеживания передачи данных нам на лаконском корабле не разместить, – повторяя за Бобби, говорил Холден. Саба отобрал, кого ввести в курс дела, руководствуясь соображениями, которых Бобби не знала и не хотела угадывать. Все они внимательно слушали Холдена. Казалось странным, что роль великого Холдена, который поведет их к славе, разыгрывал знакомый ей Холден. Кроме имени, ничего общего. – Нам придется пассивно мониторить вход и выход сигнала. Зеркалить данные.
– Чего ради? – спросил высокий и тощий как жердь мужчина. Звали его Рамес, и служил он в техподдержке станции Медина. По словам Сабы, имел доступ на корабль и в этом деле выполнял роль внедренки. Бобби он не понравился. – Аллес густо зашифровано. Гадать по их кофейной гуще надежней.
– Дешифровку пока отложим, – отговорился Холден, чтобы не выдавать лишних подробностей. Бобби предложила годную идею, но над способами дешифровки она еще работала. Чем меньше народу знает подробности, тем меньше шансов, что все выйдет наружу прежде, чем мысль созреет. – Пока нам нужно накопить как можно больше материалов, чтобы, когда придет время, было что расшифровывать. Сейчас главное – научиться незаметно перехватывать сигнал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Заглянуть в трубу, не коснувшись трубы. Кве пенса?
– Я привел капитана своей команды и технического эксперта: они объяснят как. – Холден кивнул Бобби и Клариссе. – Капитан Драпер.
Бобби незаметно подмигнула ему. Что ни говори об этом человеке, а роль бездумной пешки он исполнял вдохновенно.
Выступив на середину, Бобби вывела на стену позади себя объемную схему Медины.
– «Наву» задумывался как корабль поколений, – начала она.
– С хреновым видом из окна? – съязвила астерка. Остальные захихикали.
– Почитала бы что по истории, – одернул ее Саба и кивнул Бобби, чтобы продолжала.
– Они понимали, что им придется принимать сигнал на таком удалении, какого прежде никогда не требовалось, – объяснила Бобби и дала приближение на антенную установку Медины. – Поэтому система связи сконструирована с огромным запасом и гораздо чувствительнее любой системы коммерческих или военных судов.
Рамес, кивнув, выразительно повел удлиненными ладонями.
– Мы большей частью этого дерьма и не пользовались. Здесь все рядом.
Он имел в виду: в пределах медленной зоны – и был прав. Все не дальше полумиллиона километров от Медины. Пространство было физически ограничено.
– Верно, но оборудование осталось. И на этой установке имеется определитель сигнала, способный выловить отдельный фотон в волоконном кабеле метровой толщины. – Бобби опять дала приближение. – Но просто выкрасть его нельзя. Клари?
Кларисса вытолкнулась из угла, где затаилась до того, и встала рядом с Бобби. На ней был спортивный костюм механика с надписью «ТАХИ» на спине, а волосы она стянула в тугой узел. В таком наряде, да еще с запавшими щеками и глазами, выглядела она суровой и раздражительной.
– Хотя установка не используется, – без предисловий начала Кларисса, – она по-прежнему подключена к основной системе связи. Если начнем выдергивать вилки из розеток, в рубке завоет сигнал тревоги. Значит, прежде чем физически что-то оттуда изымать, надо перевести сеть в режим диагностики.
– В рубке теперь сплошь хренонцы, пинита, – заметил Рамес. – За всем следят, они.
Кларисса кивнула, соглашаясь, и продолжила:
– А вот тут вступаете вы. Нам нужно, чтобы вы попали на оперативную палубу и отключили панель на время, пока мы будем: работать. А если вы еще раз назовете меня «малышкой», я сделаю вам: больно.
– Неужто правда, нинита? – сверкнул улыбочкой Рамес.
– Нет. – Бобби шагнула к нему. – Нет, не правда. Ей предстоит тонкая работа. Я не могу позволить, чтобы она повредила руки еще до выхода. – Бобби еще на шаг подступила к Рамесу и нависла над ним. – Так что больно вам сделаю я. Мао в этом деле – моя правая рука. Не заставляй меня вколачивать в тебя правила вежливости, нинито.
Она покосилась на Холдена. Тот выглядел потрясенным и как будто загрустил. Бобби задумалась, как бы он справился с такой ситуацией. Так странно было проделывать все это в одной комнате друг с другом.
Рамес взглядом позвал на помощь рассевшихся на ящиках приятелей. Никто за него не вступился. Саба улыбался, круговым движением ладони предлагая заканчивать.
– Сабе, – сказал Рамес, отводя взгляд, как делали смущенные приматы со времен плейстоцена. – Просто подурачился, кве?
– Са-са, – кивнула Бобби и переключила экран с объемной схемы на план миссии. – Вот график с точным временем каждого действия. Мы с Мао будем вне станции и позволить себе выход в эфир не сможем – «нюхач» лаконцев почти наверняка перехватит сигнал.
– Я вызову рубку через свободный ручной терминал, который добудет для меня Рамес. – Холден кивнул названному, приглашая его ответить кивком. – Выберем время, когда дежурить будет Дафна Кол. Она теперь со мной знакома и, по-моему, без слов поймет, чего мы добиваемся. Дисциплина связи в полный рост, предполагается, что все всё слышат.
– Итак, мы все будем слушать переговоры между Холденом и Кол, – вступила Бобби. – Раздадим всем список кодовых слов, которые Холден будет использовать как сигналы. Другого способа координации действий у нас нет, и сообщить о прекращении операции или позвать на помощь мы не сумеем. Запасной вариант: сделать все с первого раза, чтобы запасной вариант не понадобился. Это попятно?