Читать интересную книгу Джон Картер, марсианин - Эдгар Берроуз

Вас обоих я больше всего жаждал видеть в конце того длинного странствия, которое мне предстояло. Время шло, а ты все не возвращался к Дее Торис, которая утешалась мыслью, что ты только временно вернулся на свою планету. Наконец, я решил отправиться в последний путь. Месяц тому назад я вышел из Тарка, а сегодня ты был свидетелем конца путешествия. Понимаешь ли ты теперь, где мы находимся?

— Так значит, это река Исс, несущая свои воды в мертвое озеро Корус в долине Дор? — спросил я.

— Это долина любви, мира и покоя, к которой с незапамятных времен стремится каждый житель Барсума в конце своей кровопролитной жизни, полной независимости и борьбы. Это наш рай! — ответил Тарс Таркас.

Тон его был иронический и холодный. Горечь его слов слабо выражала то разочарование, которое он испытал. Я положил руку ему на плечо.

— Мне очень жаль, — сказал я, не находя других слов.

— Подумай только, Джон Картер, о тех бесчисленных миллионах барсумцев, которые с начала мира добровольно отправлялись к этой жестокой реке, чтобы попасть в свирепые лапы тех отвратительных чудовищ, которые напали на нас сегодня!

Существует старинная легенда о красном человеке, который вернулся однажды с берегов мертвого озера Корус, вернулся из долины Дор по таинственной реке Исс. В легенде говорится, что он рассказал о страшных животных, населяющих долину изумительной красоты, о животных, которые набрасываются на каждого барсумца в конце его странствия и пожирают его на берегах мертвого озера, где он надеялся найти любовь, мир и счастье. Но люди приняли его слова за богохульство и убили его, как велит обычай, потому что каждый вернувшийся с берегов таинственной реки должен умереть.

Но теперь мы знаем, что рассказ этого человека не был богохульством, что легенда — быль и, что красный человек рассказал только то, что видел. Положим, что нам это мало поможет, Джон Картер, потому что, если бы даже нам удалось спастись, с нами поступили бы точно также, как с богохульниками. Мы находимся между диким тотом и бешеным зитидаром — спасения нет!

— Или, как говорят у нас в Виргинии, между чертом и пропастью, — ответил я и не смог улыбнуться.

— Нам не остается ничего другого, как ждать, что будет. Во всяком случае, у нас остается удовлетворение — знать, что с нами покончить нелегко. Кто бы ни был тот, кто захочет отнять нашу жизнь, белая ли обезьяна, растительный ли человек, зеленый или красный барсумец, он узнает, как дорого стоит жизнь Джона Картера, члена семьи Тардос Морса, и Тарса Таркаса, джеддака тарков.

Я рассмеялся, и он тоже присоединился ко мне в одном из тех редких припадков веселья, которые отличали его от соплеменников.

— Но ты, Джон Картер? — вскричал он наконец. — Если ты не был здесь все эти годы, где же ты пропадал, и как попал сегодня сюда?

— Я был на Земле, — ответил я. — Десять долгих земных лет я молился и верил, что наступит день, когда я снова буду отнесен на вашу угрюмую старую планету, к которой, несмотря на всю жестокость обычаев, я более привязан, чем к миру, в котором родился.

Десять лет продолжалась мука ожидания, мука хуже смерти, десять лет терзали меня сомнения, жива ли Дея Торис. И вот теперь, когда в первый раз мои молитвы были услышаны, мои сомнения рассеяны, по жестокой насмешке судьбы я оказался заброшенным в единственное место на всем Марсе, откуда, очевидно, нет спасения. Да если бы оно даже и было, нет надежды, что я смогу когда-нибудь увидеть мою принцессу в этом мире.

Всего за полчаса до того, как я увидел тебя сражающимся с растительными людьми, я стоял, освещенный луной, на берегу широкой реки в одном из благословенных уголков Земли. Я ответил тебе, мой друг. Веришь ты мне?

— Верю, — ответил Тарс Таркас, — хотя и не могу понять.

Во время нашего разговора я осмотрел комнату. Она была футов в двести длиной и во сто шириной; в середине стены, противоположной той, через которую мы прошли, тоже была дверь.

Помещение было высечено в скале, и при тусклом свете радиоиллюминатора, находящегося в центре потолка, стены тускло сверкали, как темное золото. Повсюду на стенах и потолке сверкали полированные рубины, изумруды и алмазы. Пол был из другого материала, очень твердого, и от долгого употребления был отполирован, как стекло. Кроме двух дверей не было никакого признака другого выхода, и так как одна дверь была закрыта, то я направился к другой.

Когда я протянул руку, чтобы найти кнопку, снова раздался тот же жестокий насмешливый смех, на этот раз так близко от меня, что я невольно отшатнулся и схватился за рукоятку меча.

В это время из дальнего угла большой комнаты глухой голос пропел:

— Здесь нет надежды! Мертвым нет возврата! Воскресения нет! Не надейся, потому что здесь нет надежды!

Хотя наши глаза немедленно повернулись к тому месту, откуда, казалось, раздавался голос, там никого не оказалось. Должен признаться, что холодная дрожь пробежала по моей спине, и короткие волосы на голове поднялись дыбом так, как поднимается шерсть собаки, когда ночью она видит таинственные вещи, скрытые от людского взора.

Я быстро направился по направлению к зловещему голосу, но он замолк раньше, чем я достиг стены, а в это время из другого угла комнаты раздался другой пронзительный и резкий голос:

— Глупцы! Глупцы! — визжал он. — Думаете ли вы презреть законы жизни и смерти? Хотите ли вы отнять у таинственной Иссы, богини смерти, то, что ей принадлежит по праву? Разве ее могущественный вестник, древний Исс, не принес вас по вашей собственной просьбе в долину Дор?

Думаете ли вы, глупцы, что Исса откажется от своей собственности? Думаете ли вы спастись из этого места, откуда за все века спаслась лишь одна единственная душа?

Идите обратно той дорогой, которой пришли, идите к милосердным лапам детей дерева жизни или к блестящим клыкам больших белых обезьян; там ждет вас скорое освобождение от страданий. Но если вы останетесь при своем дерзком намерении пробиться сквозь золотые скалы горы Оц, захотите пройти укрепления неприступных крепостей святых жрецов, то вас настигнет такая ужасная смерть, что даже святые жрецы, постигшие жизнь и смерть, отвратят глаза от ее дьявольской злобы и закроют уши, чтобы не слышать воплей ее жертв.

Вернитесь, о, глупцы, той дорогой, которой пришли!

И снова из другого конца комнаты раздался леденящий кровь хохот.

— В высшей степени странно, — заметил я, обращаясь к Тарс Таркасу.

— Что нам делать? — сказал он. — Мы не можем сражаться с пустым воздухом. Я предпочитаю вернуться и очутиться лицом к лицу с настоящим врагом. Я вонжу в его тело свой меч и буду знать, что дорого продам свою жизнь, прежде чем перейти в то вечное забвение, которое, по-видимому, единственное будущее смертного!

— Если, как ты говоришь, мы не можем сражаться с пустым воздухом, — ответил я, — то ведь и пустой воздух не может сражаться с нами! Я, который в своей жизни побеждал тысячи сильных воинов, не испугаюсь ветра, так же, как и ты, Тарс Таркас!

— Но невидимые голоса могут исходить от невидимых существ, владеющих невидимым оружием, — возразил зеленый воин.

— Глупости, Тарс Таркас! — вскричал я. — Эти голоса исходят от существ таких же реальных, как ты или я. В их жилах течет живая кровь, которую также легко выпустить, как и нашу. То, что они не показываются нам, лучшее, по-моему, доказательство того, что они смертные, да и к тому же не чересчур храбрые смертные. Неужели ты думаешь, Тарс Таркас, что Джон Картер убежит от первого крика трусливого врага, который не осмеливается выходить, боясь моего меча?

Я нарочно произнес эти слова очень громко, чтобы наши устрашители услышали меня. Мне уже начинала надоедать эта история, действующая на нервы. Мне пришло в голову, что все это было затеяно с целью прогнать нас обратно в долину смерти, откуда мы спаслись, и где с нами живо справились бы дикие звери.

Долгое время царило молчание. Затем мягкий крадущийся звук позади меня заставил меня обернуться, и я увидел огромного многоногого бенса, подкрадывающегося ко мне.

Бенс — хищное животное, наподобие нашего льва, который скитается среди низких холмов, окружающих высохшие моря Марса. Как почти все марсианские животные, он лишен волос, и только на толстой шее его растет длинная щетинистая грива.

Его длинное гибкое тело, поддерживается десятью сильными лапами; огромные челюсти снабжены, наподобие челюстей калота, марсианской собаки, несколькими рядами длинных острых клыков. Его огромная пасть раскрывается до самых ушей, а большие зеленые глаза навыкате придают этому чудовищу еще более страшный вид.

Подкрадываясь ко мне, зверь бил сильным хвостом о свои могучие желтые бедра. Видя, что я заметил его, он испустил ужасающее рычание, которым он часто парализует добычу.