Читать интересную книгу Цена зла (ЛП) - Дарк Рэйвен

— Пансионат Рози, — говорит приятный пожилой голос, который, как я предполагаю, принадлежит Рози.

Когда я спрашиваю женщину, живет ли там Сара, она говорит мне, что съехала несколько недель назад и не оставила ни адреса, ни номера для пересылки.

Черт.

Я благодарю Рози и заканчиваю разговор, в меня закрадывается беспокойство. Джейкоб пришел сюда в поисках меня. Я надеюсь, что кто-нибудь из Колонии не нашел ее. Она видела в этом месте гораздо более опасные вещи, чем я, и ее не защищал более высокий член церкви, как меня защищал мой отец. С ней обращались намного хуже, чем со мной. Они не позволили бы ей просто сбежать и забыть о ней не больше, чем они сделали со мной. Не тогда, когда они знают, что она может сообщить о том, что там происходит, и выдать секреты.

— Держи, — говорю я, возвращая Сэм ее телефон. — Спасибо, что разрешила мне им воспользоваться.

— Нет проблем. Я надеюсь, ты найдешь своего друга.

— Я тоже, — бормочу я, прислоняясь головой к стене позади меня.

В течение четырех оставшихся часов моей смены у меня не было возможности покинуть стрип-клуб. Беспомощность охватывает меня, когда я быстро переодеваюсь из формы.

Спайдер оставил мне едва достаточно времени, чтобы подготовиться к отъезду, но я не поеду на этом байке в этой юбке с голыми ягодицами снова.

Я сажусь на стул у черного входа, где встретила Спайдера в тот день, когда украла чаевые. Тони наблюдает за мной от двери, как хищник, скрестив руки на груди и нахмурившись.

Да, Спайдер определенно поставил его на стражу. Теперь у меня нет шансов сбежать.

Спайдер сказал, что мы начнем с одного дня в неделю. Если я не смогу убедить его дать мне вторую смену, теперь мне придется неделю ждать другого шанса.

Спайдер въезжает в переулок с Кэпом за спиной несколько минут спустя, противный рев двигателя. Ровно в пять утра, если верить часам, которые он мне дал.

Этот придурок даже заставил меня синхронизировать свои часы с его.

Спайдер выключает двигатель и слазит, когда я встаю и потираю ладони о джинсы, принадлежащие его последней игрушке-девушке. Кэп, как обычно, кивает мне и улыбается. Я машу рукой.

Спайдер шагает ко мне, весь такой развязанный и сексуальный. — Она хорошо себя вела, Тони? — спрашивает он вышибалу, обхватив ладонью мой затылок.

— Она и близко не подходила к двери.

— Хорошо, — говорит он, переплетая свои губы с моими и говоря против моего рта. — Проваливай.

Дверь с глухим стуком захлопывается.

Спайдер поднимает голову. — Как прошла ночь? Ты сделала банк?

— Это отстой, но это лучше, чем получать холодное отношение от каждой девушки в клубе.

— Ты ожидаешь, что с тобой будут обращаться так, как будто ты их лучший друг, воровка?

Я вздыхаю. — Пожалуйста, перестань называть меня так.

— Нет. — Его глаза танцуют, когда он обхватывает пальцами мои волосы. — Как у тебя дела с чаевыми?

— Я все сделала правильно. Я заработала около четырехсот.

Он отступает на шаг и протягивает руку.

За деньгами.

Роль смиренного пленника сменяет гнев, который вспыхивает во мне. — Серьезно?

У меня внезапно всплыло воспоминание о том, что, по словам пасторов, иногда случается с девушками за пределами колонии. Иногда девушки, которые сталкиваются не с тем парнем, оказываются обманутыми, чтобы работать на кого-то, кто забирает всю их зарплату и отказывается отпускать их. Обычно это сутенер, который выдает себя за джентльмена, помогая им уйти с улицы, только для того, чтобы в конечном итоге заставить их продать себя.

Хотя это правда, что я совершила ошибку, предложив работать бесплатно, я не ожидала, что он вот так возьмет у меня деньги. Не перед Кэпом и не таким образом, чтобы я чувствовала себя пленницей. Это слишком похоже на то, о чем предупреждали пасторы, особенно учитывая природу того, что Спайдер делает со мной за закрытыми дверями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Желание отказаться или, по крайней мере, придержать несколько счетов нарастает, но воспоминания о том, что случилось со мной в ночь вечеринки Дизеля, достаточно, чтобы подавить эту мысль. Кроме того, если он заставит меня уволиться, я никогда не смогу выйти.

Я стискиваю зубы и шлепаю пачку банкнот ему в ладонь.

— Разумный выбор. — Он берет мою сумку и открывает ее, роясь в ней. — Выверни карманы.

Я поднимаю голову.

— Сейчас же, — говорит он низким опасным голосом.

Господи, это унизительно.

Инстинктивно я бросаю взгляд на Кэпа, который наблюдает за мной с таким отстраненным выражением лица, что я не могу сказать, что он думает.

Я подавляю приступ гнева и выворачиваю карманы. Спайдер кивает и быстро пересчитывает деньги. Затем он убирает их в свой порез, и ведет к своему байку. — Не густо. Хотя ты бы заработала больше, если бы не была такой резкой.

Он серьезно жалуется, что я не заработала ему достаточно денег?

Мой акт смирения взрывается, как бомба. — Извини, что разочаровала, — говорю я, отталкивая шлем, когда он надевает его мне на голову. — Я думаю, тебе придется подождать до следующей недели, чтобы заработать на мне еще.

Кэп удивляет меня громким фырканьем.

— Уоу, — протягивает Спайдер, и внезапно его лицо становится опасным. — Это то, что ты думаешь? Ты думаешь, я у тебя ворую? Должен ли я напоминать тебе, что привело тебя в эту ситуацию?

Я делаю глубокий вдох. Я сама попала в это.

— Нет, — натянуто отвечаю я. — Не нужно.

— Эти деньги не для меня, сладкая, — добавляет он, вынимая их и показывая мне. — Это для клуба.

Почему-то это не заставляет меня чувствовать себя менее ограбленной.

— Если ты думаешь, что с тобой обращаются несправедливо, я могу снять тебя с этой работы прямо сейчас.

Это возвращает меня к действительности. Срываться на него было глупой ошибкой, импульсом, порожденным гневом. Я не могу позволить этому случиться снова.

Заставляя себя смотреть ему в глаза, я качаю головой. — Все в порядке. Деньги твои. Я больше не буду спорить об этом.

Он кладет купюры обратно в карман и хватает меня за затылок. — Нет, это не мое. Это принадлежит клубу. Пойми это правильно. Я не гребаный сутенер и не вор. И ты чертовски права, ты не будешь спорить, если хочешь иметь работу, которая не предполагает стояния на коленях.

Интересно, слышит ли он иронию в том, что сказал, или насколько он просто походил на сутенера.

Он привязывает мою сумку к своему байку и надевает шлем мне на голову, грубо застегивая ремень.

Мы молча садимся на байк и направляемся обратно к зданию клуба. Мышцы на спине Спайдера кажутся твердыми, как стена. Я уверена, что он мчится по дороге со скоростью, необычной для него, как будто он срывается свое разочарование на своем байке. Без единого слова между нами, напряжение, кажется, густо висит в воздухе, следуя за нами через пустыню, как гнетущее облако.

Господи, я ненавижу, когда этот человек сердится. Он напоминает мне дикого зверя, красивого на вид, но злого и смертельно опасного, если его разозлить, и всегда на грани потери контроля, каким бы спокойным он ни выглядел внешне.

За последние пару дней я стала меньше ненавидеть его, даже думая, что со временем он может мне понравиться. Теперь ненависть к нему камнем оседает у меня в животе, едкая и разжигающая мою потребность сбежать. Это стирает остатки вины, которую я испытывала за то, что солгала ему.

Кэп остается в нескольких футах позади нас, хотя места для езды рядом со Спайдером более чем достаточно. Обычно его спокойное, отеческое присутствие немного успокаивает, когда присутствие Спайдера угрожает вывести меня из равновесия, но сегодня утром этого не происходит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

До рассвета еще несколько часов, темнота превращает бесплодную пустыню в черную пустоту. Только желтоватые лучи фар на байках Спайдера и Кэпа прорезают тени, узкие лучи света, освещающие дорогу.

Вскоре после того, как мы проедем через Койот-Спрингс, мы достигнем участка земли, усеянного большими пещерными образованиями, которые почти обнимают дорогу. Поднялся ветер, принося легкий холод и завывая в глубоких проходах между скалами. Это глухой, одинокий звук.