Читать интересную книгу Фарс-мажор. Актеры и роли большой политики - Андрей Колесников

– А ты до бара пил что-нибудь?

– Разумеется. Бутылку коньяка выпил, ну и еще… Но при чем здесь это? Мистика.

Дуэт

часть 8

Я спросил господина Путина:

– С преемником-то определились?

– А почему вас это так интересует?

– Потому что это всех интересует. И вас, по-моему, это интересует не меньше, чем всех остальных.

– Ну, – произнес он, – допустим, я определился.

– Тогда давайте вы нам скажете, – от всей души попросил я.

– А вы считаете, что надо уходить? – поинтересовался он.

– Конечно, – искренне ответил я.

– Что, так не нравлюсь? – спросил он. – Вы считаете, не надо менять Конституцию?

– Конечно, не надо. Вы сами знаете, что не надо.

– А почему, кстати?

Он первый раз смотрел на меня, по-моему, с настоящим интересом.

– Потому что если вы сейчас что-нибудь поменяете, через год от нее вообще ничего не останется.

– А, ну ладно, тогда не будем, – легко согласился этот человек.

* * *

– Так кто преемник? – еще раз спросил я.

– Скажите, если бы это был человек, который был бы во всех отношениях порядочный, честный, компетентный, вот вы бы, лично вы стали бы помогать, чтобы он стал президентом? – спросил он.

– А почему я должен помогать? Я работаю журналистом. Я никому не должен помогать.

– Нет, ну вы гражданин тоже. Вот почему бы вам не помочь стать президентом честному человеку?

– Вы ему лучше меня поможете.

– Нет, ответьте! Почему на меня не смотрите? Я и правда смотрел куда-то левее и выше него.

– Что, портрет Сталина там хотите найти? – спросил он.

– Портрет Путина, – ответил я.

– Засчитывается, – кивнул он. – Но и его там нету. Ну так что, будете помогать?

– Не буду, – сказал я.

– Ну а если человек-то хороший? – неожиданно сказал он. – И честный. И порядочный. И компетентный. Такому помогли бы?

– Такому помог бы. Но такого нет, – произнес я.

– О! – кивнул он. – Все-таки помогли бы. Ну вот, а вы не хотели отвечать. Он был, по-моему, доволен этой победой.

– Да не собираюсь я никому помогать. Вы можете сказать, что это за человек? – сказал я.

– Вам понравится, – сказал он после некоторого молчания.

И вот с тех пор я смотрю на некоторых людей в Кремле и думаю: он мне нравится или нет? А вот он? Или он?.. Нет, он не понравится никак. Ну, значит, он, слава богу, не будет преемником. А вот он… Ну да… Так, ломаю голову я. Он думает, что человек, с которым он определился, мне понравится. Но я ведь понимаю, кто мне может понравиться… Думая об этом, не так уж и сложно сойти с ума. Не этого ли, кстати, добивался господин Путин, произнося все это?

* * *

Разговор продолжался. Я говорил о том, что меня интересовало. Ну про свободу слова, про что же еще. Я сказал, что на телеканалах ее нет и что нормального человека это не может устраивать.

– А что именно вас не устраивает? – спросил он.

– Меня не устраивает, что через некоторое время после того, как арестовали Ходорковского, у меня пропало ощущение, что я живу в свободной стране. У меня пока не появилось ощущения страха…

Я хотел добавить: «Но, видимо, вот-вот появится», но он перебил меня:

– То есть ощущение абсолютной свободы пропало, а ощущения страха не появилось?

– Да, пропало ощущение, которое было при вашем предшественнике, – сказал я.

– Но ощущения страха не появилось? – еще раз уточнил он, казалось, размышляя над тем, что я говорю.

– Пока нет, – ответил я.

– А вы не думали, что я, может быть, такого эффекта и стремился достичь: чтобы одно состояние пропало, а другое не появилось?

– Не думал, – ответил я.

Он пожал плечами и снова сделался безразличным.

* * *

Председатель законодательного собрания Самарской области господин Сазонов процитировал Цицерона. Этот безнадежно устаревший философ в свое время утверждал, что благо народа есть высший закон. Философа Цицерона законодатель Сазонов и не постеснялся привести в пример на заседании Совета законодателей. Да еще и, кажется, хотел создать рабочую группу для исполнения этого закона…

Я подошел к председателю Мосгордумы Владимиру Платонову:

– А вы что думаете насчет Цицерона?

– Я не люблю, когда насилуют классику, – быстро ответил он.

– А разве цитирование является изнасилованием?

– Вот я юрист, – резко сказал господин Платонов. – А вы кто?

Я понимал, конечно, что любой ответ будет использован против меня. Но и молчать было не по-мужски.

– Я журналист.

– Ну вот видите! – обрадовался он. – Я-то и смотрю, что не понимаете разницы между насилием и изнасилованием.

– Так насчет Цицерона что? Ошибся или не ошибся?

– Вы даже не представляете себе, – воскликнул господин Платонов, – как может ошибаться личность! Охренеть можно! А вот коллектив людей уже не может.

– Совет законодателей, например?

– Вообще-то Совет законодателей может ошибиться, – признал господин Платонов. – Выйдет с решением к народу… Это будет…

– Групповое изнасилование?

– А с другой стороны, – задумался он, – вы знаете, как один человек может менять мнение целого коллектива? Я знал таких людей. Анатолий Собчак выступал – и менял.

– А Путин не может, что ли?

– Я в этом смысле предпочитаю жить воспоминаниями, – сказал Владимир Платонов.

* * *

Генералы и штатские, встречаясь между собой, долго и с удовольствием крепко целовались. Это не осталось без внимания солдат, стоявших поблизости от командирских палаток.

– А что это они все время целуются? – недоуменно спросил один.

– Так тут же баб нет… – пояснил ему другой.

* * *

Валентина Терешкова призналась, что не отказалась бы слетать на Марс. Я с большим удивлением убедился, что Валентина Терешкова не шутила.

– Понимаете, – сказала она, вздохнув, – молодой человек… Каждый из нас, кто хоть раз летал в космос, всю жизнь мечтает о новом полете. И не верьте тому, кто будет говорить вам, что это ерунда. Мечтаем! И я мечтаю.

– Скажите, есть ли жизнь на Марсе? – очень осторожно спросил я отметившую 70-летие именинницу.

– Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе. Я вам точно отвечу на этот вопрос, только слетав на Марс! – кивнула она.

– А правда, что вы, говорят, готовы даже не возвращаться обратно на Землю? – поинтересовался я.

– А чего возвращаться-то? – спросила она, пристально глядя на меня. – Какой смысл?

* * *

Время от времени господин Путин пытался вслушиваться в то, что говорит министр регионального развития РФ Владимир Яковлев. Получалось не очень хорошо.

– Что будет нарастать? – вдруг начинал переспрашивать президент министра.

– Острота экологических проблем, – пояснял господин Яковлев. – Со временем.

– И это будет препятствовать?.. – неуверенно переспрашивал президент.

– Это не будет препятствовать, – отвечал министр. – Но и не поможет.

* * *

На полигоне учебного центра Сибирского военного округа один боец стал говорить президенту Путину, что ветераны Чечни не имеют таких льгот, как ветераны Афганистана.

– Справедливо, – сказал президент. – Надо подумать.

– Значит, будет? – переспросил пытливый боец.

– Я сказал, что это будет справедливо, – раздраженно сказал Путин. – Надо, конечно…

– Конечно, надо!

– Надо подумать.

* * *

Я спросил главу администрации президента, решен ли вопрос с его первым замом.

– Нет у меня первого зама, – как-то горько сказал господин Медведев. – Есть просто замы.

– И сколько?

– Два всего, – снова вздохнул он.

– А остальные?

– Какие остальные?

– Ну те, кто раньше были вашими замами?

– Они теперь помощники.

– Чьи?

– Не мои, – с каким-то уже опустошением сказал Дмитрий Медведев.

– А зачем было делать всех замов помощниками? – спросил я. – Разве это реорганизация?

– Так это же гораздо красивее! – пояснил Дмитрий Медведев.

* * *

– А я хочу спросить, заводить мне детей или нет, – озабоченно спросил президента Путина горнорабочий Нефедов.

– Заводи! – кивнул Владимир Путин.

– Для этого, к сожалению, должны заработать какие-то механизмы, – пожаловался Нефедов.

* * *

Поздно вечером в субботу, в тот день, когда агитация на Украине была запрещена и вся насилу успокоившаяся страна готовилась отойти ко сну, чтобы попытаться вздремнуть перед тем, как сделать свой окончательный выбор, в эфире оппозиционного «5-го канала» появились двое в черном: политологи Станислав Белковский и Глеб Павловский. Два сумрачных гения предвыборных технологий, встав напротив друг друга, долго рассказывали вертлявому ведущему и дремлющей Украине, что это было.

* * *

– Драгметаллы экономически целесообразнее вывозить все-таки с Магадана, – заявил губернатор Магаданской области Николай Дудов. – Из Москвы приходится отправлять партии драгметаллов, которые идут туда из Магаданской области, за большие деньги. Дело в том, что не урегулирована работа таможенного поста здесь, у нас, в Магадане…