Осеннее наступление российских войск
Уже во время боев в Дагестане в августе и в начале сентября 1999 года армия и внутренние войска России показали себя много лучше, чем это можно было наблюдать в 1994–1996 годах. Однако и здесь были примеры несогласованности и торопливости. Авиация наносила порой удары по своим, а войска несли лишние потери при штурме горных высот и селений. Были примеры растерянности отдельных генералов из внутренних войск; не всегда адекватно оценивалась ситуация в районе боевых действий и в московских штабах.
Иную картину мы наблюдали в октябре и ноябре 1999 года в Чечне. К удивлению западных военных обозревателей, к удивлению российских политиков и прессы, даже части генералитета, российская армия, которая вела военные действия на территории Чечни, предстала совсем в другом облике, чем это было за несколько лет перед тем. Откуда появились, — спрашивали некоторые газеты, — эти уверенные в себе, умелые и хорошо вооруженные солдаты и офицеры? Где была раньше эта стотысячная армия, которую даже скептически настроенные в августе журналисты называли теперь хорошо отлаженной «военной машиной»? Откуда взялись эти грубоватые, но отлично знающие свое дело генералы: Виктор Казанцев, Геннадий Трошев, Владимир Шаманов, которые, продвигаясь с севера, с запада и с востока, при минимальных потерях в живой силе и технике сумели взять под свой контроль к концу осени около 60 процентов территории Чечни?
«Владимир Путин ведет войну не спеша», — писала одна из западных газет. И действительно, российская армия двигалась вперед медленно и осмотрительно, без атак и прорывов, наращивая свои удары по противнику, выполняя новые и все более сложные задачи и проводя даже учебно-показательные стрельбы и тренировки.
Она разумно использовала свое преимущество в огневой мощи, применяя тактику огневого катка, против которой отряды боевиков оказались бессильны. При этом войска не давали им никакой передышки. Не вступая с боевиками в непосредственное соприкосновение и не пытаясь взламывать созданные на разных чеченских территориях укрепленные позиции, российская армия обходила их, вынуждая противника, боящегося боев на открытом пространстве и окружения, к поспешному отступлению. Армия не штурмовала ни сел, ни городов, но одним движением вперед вынуждала их население или к подчинению, или к бегству. Было немало случаев, когда не только русское, но и чеченское население небольших городов и поселков начинало оказывать российской армии поддержку и помощь в наведении порядка — чтобы спасти свои дома и имущество. Десятки тысяч беженцев шли главным образом в Ингушетию — под защиту не только ингушских властей, но и российской армии.
Хотя война развертывалась явно не по заранее составленному плану, и новые подразделения, а также отдельные офицеры и генералы прибывали на театр военных действий со всей России, они как-то быстро и органично включались в работу общего военного механизма. Не было заметных противоречий между родами войск и между армейскими подразделениями и частями внутренних войск. Потери в живой силе и технике в октябре и ноябре оказались не просто минимальными, но несопоставимыми с потерями прошлой войны. В отдельные дни армия продвигалась вперед практически без потерь.
Российские войска не остановились на рубеже Терека, а, подтянув тылы, быстро форсировали эту водную преграду, начав освобождение густонаселенных районов Чечни между горами и рекой. От оборонительных боев в Дагестане до освобождения Гудермеса, Аргуна и окружения Грозного войну можно было разделить на несколько этапов. При этом переход от одного этапа к другому происходил лишь после тщательного анализа итогов и уроков завершенной операции, после закрепления и «зачистки» освобожденной территории. Внимательно оценивались собственные силы, силы противника, поведение населения Чечни и изменения в общественном мнении России.
Нет нужды говорить здесь о чисто военных факторах успеха российской армии, которая сосредоточила в Чечне крупнейшую группировку: на 1 декабря 1999 года численный состав федеральных сил с учетом внутренних войск и милиции приближался к 150 тысячам против 20 тысяч боевиков. О превосходстве в бронетехнике, артиллерии и авиации тоже говорить не приходится. Но не менее важны были и другие факторы, например, неожиданная для многих поддержка российских бойцов мусульманским населением Дагестана. В прошлой войне жители пограничных районов Дагестана относились к российским войскам безо всякой симпатии, а то и с явной враждебностью. Перебрасывая сюда морских десантников и части ВДВ, генералы ждали в лучшем случае нейтралитета. Но получили одобрение и помощь, включая боевую поддержку от быстро созданного здесь народного ополчения.
Очень важной для армии стала и поддержка общественного мнения почти всего населения России, потрясенного наглостью напавших на Дагестан ваххабитов и взрывами жилых домов в Москве и Волгодонске. Привычно начатая «демократической» печатью кампания против «бездарных генералов» захлебнулась, так и не развернувшись. Недоброжелатели Путина осенью 1999 года оказались в растерянности: они не ожидали подобного развития событий. Сообщения ангажированных газет были полны противоречий. Одни газеты писали об огромных, но тщательно скрываемых потерях российской армии. Другие — о том, что танки и бронетранспортеры внутренних войск и ВДВ продвигаются по дорогам Чечни, обвешанные дорогими персидскими коврами из ограбленных чеченских домов, а пьяные солдаты и офицеры по расстреливают по сторонам всех чеченцев.
Особенно отличалась такими выдумками Анна Политковская и другие авторы из «Новой газеты». Но столь же вздорные материалы публиковали «Общая газета», «КоммерсантЪ», журналы «Итоги» и «Власть». Там можно было прочесть, что «настоящая война в Чечне еще не начиналась», что «главные бои и потери впереди», что «армии придется штурмовать Грозный» и идти воевать в горы, что силы боевиков не просто отступают, а «заманивают» российскую армию в глубь Чечни, создавая эффект «сжатой пружины», что чеченцы еще покажут себя ударами с тыла; что «боевой дух российских бойцов падает», а сопротивление чеченских боевиков, напротив, растет и т. п.
Но разведка сообщала о растерянности и раздорах среди чеченских лидеров и полевых командиров на юге Чечни и в Грозном, о нехватке боеприпасов и продовольствия. Некоторые из газет выражали надежду на вмешательство Запада, который должен заставить Ельцина сместить премьера Путина и остановить наступающую в Чечне армию. И российские, и западные обозреватели писали в октябре, что российская армия не сможет без огромных потерь форсировать Терек и что Гудермес превращен в неприступную крепость. Но Терек был форсирован почти без потерь, а чеченские лидеры и большая часть боевиков, контролировавшие Гудермес и прилегающий район, перешли на сторону России, позволив превратить этот второй по величине город Чечни во временную столицу республики.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});