Узнав об измене, он жестоко накажет ее, превратив ее и без того непростую жизнь в настоящий ад. Хуже того! Оливия смертельно боялась, что муж выместит злобу на беззащитной маленькой Анне, отлично зная, что дочерью она дорожит сильнее всего на свете!
Они вошли в дом. В вестибюле царила приятная прохлада. Сжимая в руке письмо, Оливия думала о том, что новая поездка в Лондон была бы ошибкой. Нужно оставаться у себя в деревне до тех пор, пока де Вер не женится наконец на Сьюзен Лейтон. И тогда она заставит себя забыть его навсегда. Единственная ночь, проведенная в его жарких объятиях, станет приятным, но очень далеким воспоминанием.
Оливии хотелось плакать.
Но у нее хватило силы духа сдержать навернувшиеся слезы. Неожиданно в ее сердце закралась слабая надежда на то, что помолвка будет расторгнута, если человек, называвший себя Лайонелом де Вером, и впрямь будет объявлен единственным законным наследником графа Стэнхоупа.
Впрочем, даже это не изменит того непреложного факта, что сама она замужем.
* * *
– И как только тебе удалось уговорить меня пойти на такое? – недовольно проворчал Гаррик.
– Наверное, мне помог джин, выпитый тобой вчера в немалом количестве, – добродушно усмехнулся Лайонел.
Они ехали верхом на высокорослых гнедых жеребцах по одной из центральных аллей городского парка. Как раз в это время сюда на прогулку выезжала вся оставшаяся на лето в городе знать. Аллеи были заполнены живописно разодетыми всадниками на породистых лошадях и легкими открытыми экипажами, в которых сидели нарядные дамы и господа.
От выпитого накануне у Гаррика раскалывалась голова, и он искренне сожалел, что согласился отправиться с Лайонелом на верховую прогулку в надежде на то, что при более тесном общении ему удастся наконец понять, мошенник перед ним или когда-то горячо любимый старший брат.
Мимо них в открытом экипаже проехали две хорошенькие юные блондинки. Лайонел галантно привстал в седле и поприветствовал их, приподняв свою шляпу. Девушки кокетливо улыбнулись, а одна из них даже игриво подмигнула ему.
Гаррик искоса наблюдал за самодовольным выражением его лица. Лайонел всегда умел обращаться с женщинами, всякий раз добиваясь своей цели, будь то простая служанка или знатная особа.
– А ты совсем не изменился, – небрежно заметил Лайонел, не упуская случая помахать рукой в лайковой перчатке проезжавшей мимо симпатичной пышной брюнетке. – Все такой же бука. Ты не знаешь, кто эта красотка?
– Ты что, забыл? Я сам вернулся в Лондон пару недель назад, – огрызнулся Гаррик. Должно быть, это действительно Лайонел, а не мошенник. Уж очень живо он интересовался всеми хорошенькими жительницами Лондона!
Или Гаррик, подобно родителям, тоже поверил в это, потому что очень хотел, чтобы он оказался его настоящим братом, а не самозванцем?
– Почему ты вчера после карточного клуба не поехал со мной к мадам Болье? – поинтересовался Лайонел.
Гаррик молча отвернулся. В детстве у него никогда не было тайн от старшего брата, но теперь он не мог открыться, что после ночи с Оливией Грей у него нет ни малейшей охоты проводить время в постели шлюхи. Честно говоря, он с трудом подавлял в себе желание забыть обо всем на свете и очертя голову броситься к Оливии в Эшбернэм.
– Это, случайно, не связано с твоей кратковременной поездкой за город? – лукаво спросил Лайонел, окидывая брата внимательным взглядом.
– Что ты имеешь в виду? – напрягся Гаррик, несмотря на то что считал, что Лайонелу ничего не известно. Миссис Райли, конечно, догадалась о том, что произошло той ночью между ее хозяином и молодой гостьей, но перед отъездом в Лондон Гаррик, улучив момент, убедил ее в том, чтобы она держала язык за зубами во избежание неприятных для нее же самой последствий.
– Ты уехал из Лондона, никого не предупредив, и отец был не на шутку рассержен этим. Твое возвращение в город было столь же неожиданным, сколь и отъезд днем раньше. Мама говорит, что с того дня, когда ты снова появился в Лондоне, тебя не покидает дурное настроение, – беспечно проговорил Лайонел.
Гаррик жадно следил за выражением лица брата, но так и не заметил никакой наигранности или иных признаков излишней осведомленности об Оливии. Прекрасно зная о жестокости Арлена, виконт не хотел подставлять ее под удар.
– Я уже давно не тринадцатилетний юнец, постоянно готовый к любовным играм, – проворчал Гаррик. – Женщины легкого поведения больше меня не интересуют.
Лайонел откровенно удивился:
– Тебя не привлекают красивые женщины? Какая разница, принадлежит ли она к представительницам древнейшей профессии или же к так называемым порядочным женщинам? Красавица всегда достойна мужского внимания, а у мадам Болье их предостаточно…
– Я рад, что тебе у нее понравилось, – равнодушно обронил Гаррик. Его мысли и сердце теперь были заняты только Оливией. Ах, как ему хотелось снова увидеться с ней!
– А вот и отец! – негромко воскликнул Лайонел, расплываясь в любезной улыбке.
Навстречу им верхом на роскошном буланом коне ехал граф Стэнхоуп. Завидев сыновей, он остановился, они тоже натянули поводья своих скакунов.
– Мне сообщили, что вы вдвоем отправились в парк, – сухо проговорил он, переводя взгляд с Гаррика на Лайонела. – Ты не забыл, Лайонел, что мы договорились вместе отобедать в клубе?
Гаррик был поражен! Уж если граф пригласил в клуб для избранных знатных господ Лайонела, значит, он собирался официально признать его своим старшим сыном.
– Я не забыл, отец, – торопливо ответил Лайонел. – А почему бы не захватить с собой Гаррика?
– Отличная идея, – кивнул граф, окидывая Гаррика внимательным и не слишком одобрительным взглядом.
Младший сын с покрасневшими от ночного бдения за карточным столом глазами, припухшим с похмелья лицом, ненапудренными волосами, стянутыми сзади косичкой, а также в одежде темных, мрачных тонов являл собой весьма непривлекательное зрелище.
Лайонел, напротив, выглядел настоящим светским щеголем в своем бирюзовом камзоле, синем жилете и серебристо-серых панталонах, из-под которых выглядывали ослепительно белые чулки.
Гаррик мог по нескольку дней не снимать с себя одного и того же камзола. Лайонел же, напротив, был очень щепетилен в этом отношении и всегда заботился о своей внешности.
– Едем с нами! – Лайонел дружески положил руку на плечо Гаррика. Тот молча отшатнулся. – Ну?
– Не хочу вам мешать, – выдавил он наконец, не смея взглянуть на пристально смотревшего на него графа.
– Ты нам нисколько не помешаешь, – быстро проговорил тот. – Я тоже хочу, чтобы ты поехал с нами. Только одна к тебе просьба – переоденься и напудри волосы. В клубе немало моих друзей, которым захочется поближе познакомиться с тобой, Гаррик.