Читать интересную книгу "Эмиссар - Валерий Листратов"

от общения не по обучению и разошлись до следующего раза. У меня усиливается ощущение, что девушки о чём-то между собой договариваются. Но выяснять даже не собираюсь. Мне именно сейчас так удобнее. Нужны хотя бы пара недель. Я всё-таки надеюсь открыть дневники Останина дальше.

Так что неделя рутины оказывается просто подарком. Появляется очень много времени на работу на Арене и на работу в библиотеке. Значительно больше, чем планировал.

Это меня спасает.

Книга, которую затребовал в своих дневниках умерший видящий маг Останин, оказывается, довольно сложной в переработке, в отличие от предыдущих трудов. Книгу мне все же библиотекарь выдает, но наблюдение за своей тушкой я ощущаю постоянно. Особенно когда переворачиваю наиболее ветхие страницы.

Книга оказывается очень старой. Думаю, что она была старой еще во времена видящего. Язык у неё архаичный до невозможности. Книга написана еще без пробелов, а кое-где еще и без гласных. Да ещё на одном из многочисленных диалектов западных славян, что, как оказалось, понятности не добавляет. Хорошо хоть, все же на тот момент языки не так сильно разошлись, как сейчас. Так что читать все же можно. Со словарем. Заглядывая туда раз за разом, что надоедает, и в какой-то момент весь словарь славянского — русского оказывается у меня в голове.

Так что легко и просто, как со всеми предыдущими магическими трудами, у меня ее понять не получается. Кроме того, некоторые страницы даже не то что утеряны — они существуют на треть или восстановлены. А восстановитель писал другим почерком, и то ли он имел в виду, точно ли передал смыслы — теперь и не спросишь. Подозреваю, что этот товарищ умер задолго до моего рождения.

В общем, неделя оказывается подарком. Даже будущие два приема у соучениц в ближайшем времени, да и мой — сразу после них, не меняют этого ощущения. Благо подготовку к своему я теперь могу спокойно сбросить на тех людей, что суетятся у меня в большом доме.

Да, и сбрасываю ее я серьезной даме, которую ставит на управление домом Обломов.

Дама вообще задает всего три вопроса: кто, сколько и каков бюджет — и это идеально. На все про все хватает пары минут, пока я иду из телепорта в подвале к паре охранников на выходе из дома. Редкий я тут… гость.

Обязательно познакомлюсь со всеми назначенными Обломовым людьми, только чуть позже. Пока же в доме появляюсь за неделю ровно один раз. И то, по просьбе духа дома, чтобы в кабинете Главы активировать ему доступ к разблокированным счетам. Так что и охрана пока без дела, и дом только приобретает жилой вид.

За неделю ко мне никто не подходит, не знакомится, не налаживает связи. Все обходят стороной, несмотря на очевидный интерес, который я периодически ловлю на себе Аспектом. Это сейчас очень радует. Двух встреч с Прозоровской и Сабуровой мне вполне достаточно для социальных взаимодействий.

И как раз сегодня я планирую вечером открыть-таки дневник. Но планы — они такие планы…

— Господин Рысев? — ловит меня на территории Академии человек в форме фельдъегерей.

— Да? — удивляюсь. Парень в форме совершенно точно не одаренный и на территории Академии в первый раз. С интересом посматривает по сторонам, но в первую очередь, делает дело.

— Извольте получить. — протягивает мне запечатанные тяжелой сургучной печатью пакет.

— Что это? — удивляюсь еще больше.

— Пакет из рекрутского подразделения Генерального штаба. Призыв на действительную военную службу. — уточняет парень, хотя, вообще-то, и не должен был.

Однако.

— Подождете? — спрашиваю.

— Конечно, — кивает фельдъегерь. — Сколько угодно. Мне от вас нужна подпись.

Расписываюсь и вскрываю пакет.

На старом пергаменте действительно призыв, написанный старинной формулой «…конно, людно и оружно» явиться завтрашним днем в расположение части, куда я приписан, судя по документу. В район Минска. Дата на документе стоит позапрошлая аж неделя. Выдано распоряжение Военным Министерством, подпись некоего Астафьева. Ничего мне не говорит. Единственно, что формула призыва относится к очень старым документам, и основанием в конце документа ставит закон полуторасталетней давности.

Прикидываю. Полторы недели назад это как раз примерно тогда, когда мой прототип — Максим Рысев достигает совершеннолетия, вроде даже документы с этой датой видел. Просто не обратил внимания. Свой-то настоящий день рождения даже примерно не знаю. Ладно. То есть кто-то озаботился призывом боярина еще даже до войны. Или просто поставили удобную дату в документе.

— Я вам еще нужен? — напоминает о себе фельдъегерь.

Вообще, на мое мнение и желания парень мог честно наплевать — его служба вообще не подчиняется никому постороннему, но, видимо, ему интересно как тут у магов.

— Нет, благодарю. — отрицательно качаю головой. — Спасибо за пакет.

— Не за что! Служба. — парень кланяется и быстро уходит.

Задумываюсь. Нет, тут нужна консультация.

— Добрый день, Матвей. — вызываю безопасника.

— Привет, Максим. По делу звонишь? — безопасник в кои-то веки слегка расслаблен. Ну точно — кризис они купировали. — Или узнать, как у нас проходит использование твоего амулета.

— Да нет, в общем-то, по делу, я думаю. Тут мне доставили интересный пакет с призывом на действительную службу. Сформулирован с отсылками к законам еще поместного воинства «…конно, людно, и оружно…». Не подскажешь, к кому бы обратиться за консультацией?

— Да я и здесь могу все, что нужно узнать. Подожди, как это призыв на действительную службу? Маги призываются после обучения. Или после лицея. При заключении контракта. Ты же не заключал, верно?

— Нет. Я как-то тоже думал о службе после Академии. Но меня больше смущают мои люди, те, что переходят из лицея в Академию. Мне нужна консультация.

— Я узнаю. Как быстро нужно? — с сомнением спрашивает безопасник.

— Очень быстро. Дата стоит завтрашний день. И если я имею возможность успеть, то если призыв касается моих людей — они, как раз, точно нет.

— Жди тогда. Закон уточни? — спрашивает безопасник.

— Это Уложение о Созыве поместного воинства. Так и написано, — читаю с листа. — Пункт о боярах и детях боярских.

— Понятно. Удивительно. У нас же поместное воинство это двадцать человек, и это синекура во дворце. Ладно. Узнаю. Озадачил ты меня с утра пораньше.

— А как я был удивлен! — хмыкаю. — Не прощаюсь.

Тут же вызываю Рогволда.

— Рыжий, утро! Вопрос к тебе есть. — сразу же перехожу к делу.

— Это не