Читать интересную книгу Это другое 3 (СИ) - Солин Иван

— Ты не поняла, Сонь, — с аппетитом нажимая на содержимое тарелки, ответила, с виду и не скажешь, но явно ценительница вкусной еды. Особенно после блокады. Благо располнеть ей ни тогда не удавалось, видимо из-за особенностей организма, ни теперь не суждено, на этот раз из-за способности. — Я-то за... столько лет в людях разбираться научилась и прекрасно понимаю, что мерять нашей стариковской меркой молодежь — глупо. Да и, ты знаешь, за глаза я никогда и ни про кого не говорю, а Гаус прекрасно осведомлена мною же, как я к ней отношусь. Вот только не о том я сейчас. Не об испорченной жизнью золотой, в общем-то, девчонке, что вполне-то ещё и поправимо. Если сама захочет, разумеется. Я о том, Сонь, что... не такая она. Что то и дело нечто... такое не здешнее, эм, потустороннее даже, в ней возьми да проклюнься. И вот она уже как не от мира сего. Чую я, что и жизнь ей отнять, в такие вот моменты, как... как мне аденоиды удалить.

— Да? Ну, наверное, — задумчиво жуя, проговорила Силина. — Хотя, в какие времена живем, Валь. Может, это у неё от способности так? Ой, забыла ж сказать. Лисички после обеда приглашают на подзарядку накопителей колечек. Не забудь, Валюш, а то рассыплется в пыль твое целительское могущество.

— Я помню, спасибо, — вполне искренне поблагодарила Громова, отодвинув опустевшую тарелку из-под первого и придвинув со вторым. — Жаль всё же, что так мало сеансов в день теперь могу проводить. Детвора-то здешняя, да и взрослые тоже, пусть и удивительно живучие, а иммунитет у них не то что на зависть, просто мечта любого Землянина, но всё одно — порой такое встречается, что на голову не налезает. Всё ж не всё отсеивает естественный отбор, тот ещё беспощадный сукин сын. Да и образ жизни у мохнатоухих соответствующий. Мда, жаль. Ну ничего, Слава обещал, что, как закончит работу над своей задумкой какой-то там, то обеспечит нам централизованную подпитку всех, вместе с носителями сюда мигрировавших из Воднинска, наших способностей, и тогда я уже без особых ограничений смогу всем помочь! А пока и того оборудования в организованной «клинике» мне хватает. Хм, чудно́. Никогда не думала, что однажды жизнь моя, уж к концу подходившая, такой резкий поворот примет, да ещё и вверх, получается. Фух, вкусно! Цули, передай Зурабу, что он просто кудесник. Только сама, пожалуйста, а то он меня уже доканал, если честно, своими ухаживаниями.

— Меня, кстати, тоже, — поддержала Силина, приступившая к компоту.

— И меня хотеть, — со смешным акцентом за компанию покачала головой вроде как возмущенная, но отчего-то жутко довольная «зайчиха». Ну и, колыхая всеми своими прелестями, счастливая упорхнула на кухню к улыбчивому знойному брюнету, уже без седины в аккуратной бородке, но в ребре — всё, как полагается.

****

И ещё через день, Воднинск.

— Как дела в школе, господин? — с дежурной вежливостью поинтересовалась Елена Прекрасова в строгом брючном костюме и при фуражке, когда, закрыв за пассажиром дверь роскошного лимузина, заняла место за рулем и тронула авто.

— Лен, ну просил же: не зови меня так! — закатив глаза, устало взмолился Силин, когда в окружении цветника из мило щебечущей троицы Сомова, Котова, Рогова вольготно расположился на самом лучшем месте и потянулся к элегантно встроенной в шикарный интерьер эдакой кадке с занятным кустиком, на ветвях которого висели легкие закуски и напитки. Понятное дело, тут же отрастающие после срывания предыдущего «плода».

— Как скажете, Ваше Сиятельство, — не отвлекаясь от дороги, с серьезным видом приняла к сведению даже чуть поклонившаяся миниатюрная брюнетка, когда как чуть раздраженный блондин в окружении всё так же болтающих о своём странной рыжей, фигуристкой блондинки и высокой брюнетки лишь с шумом выдохнул и страдальчески запрокинул голову.

— Прошу, Лен, давай просто... эм, босс. Во, точно: босс — сойдет! Договорились? — предложил выход из бесящей его ситуации на миг запнувшийся от внезапно возникшей странной ассоциации Силин, который, как, впрочем, и Прекрасова, похоже, не помнил о некогда бывшем между ними. — Тем более, Лен, официально я пока не был введен в упомянутое достоинство, и формально графом ещё не числюсь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Как скажете... босс.

— А что касается школы, то — всё, как всегда. Скукотень(зевнув). По этикету и политологии — неуды схватил(отвернувшись к окну). По конкуру и фехтованию(воодушевленно) — сегодня отлично, причем по второму — даже с плюсом! Физика — зачет. С натяжкой(вздохнув). Математика(задумчиво) — последнее время что-то совсем не дается. Чего-то словно не хватает. Эм, стимула какого-то, что ли(почесав затылок). Да и препод... препод, короче, а не тяночка, как по Физре. Ну, которая ещё очень хвалит меня за моё, как она сказала, врожденное умение ездить верхом. Я ведь на коня только в нашем новообразованном лицее впервые и сел. Ох, а как она верхом ездит! В своих обтягивающих штанишках-то(натурально облизнувшись). Уммм, загляденье... Ай, я ж шутя, Лер. Чего щипаешься? — возмутился Силин, с негодованием указав Котовой на «ранение», а также потерев и ушибленное место, после пинка Роговой локтем в бок, ну и заодно подмигнув от участившегося дыхания покрасневшей да закусившей губу странной Сомовой. — Кроме вас, мои хорошие, мне ж никто больше и не нужен! Вон, даже ж с прекрасной Прекрасовой не мучу. А это, я вам скажу, достижение! О, приехали. Выходим. До завтра, Лен, Тимуру привет.

И быстренько сбежал, даже не дожидаясь того, как перед ним будет открыта дверь лишь скептически улыбнувшейся на эдакий завуалированный комплимент Еленой Прекрасовой.

Однако далеко уйти проказнику-Силину не удалось, так как на входе в отведенное ему с гаремом левое крыло дворца юношу дожидалась горничная. Не самая обычная, прямо скажем.

— О, Кицни, привет, — на ходу поприветствовал Сизоухую Силин. — Смотрю, всё хорошеешь и хорошеешь. Не надумала ещё пойти в мои персональные горничные? Нет? Зря. Там, глядишь, и... эм, карьерный рост(громким шепотом) не за горами(украдкой заозиравшись). Шучу, конечно(натужно громко). Я у вас, девочки, быстроногие вы мои, такой шутник, такой балагур и... Только без рук, Кристиночка! И без когтей — у меня кожа, знаешь ли, чувствительная. Эльвирчик, не теряй сознание, милая. Кицни, лапушка, дай ей платочек — кровь из носа вытереть. Лерунь, верни садовнику метёлку! Вот так. Ты ж всё равно(хрюкнув) летать на ней пока не умеешь, как и положенно всем ведь... Шутка!

— Господин! — всё ж не дала умчать что-то совсем утомившему нас своим шутовством Силину прочистившая горло «кошка» в костюмчике горничной. Ну и продолжила, причем на чистейшем здешнем языке, пусть и с забавным урчаньем-мурчаньем. — Васмя приглашает ваша сестррра. Она в оранжерее. Прррошумя.

— Что ж, девочки. Как видите, вынужден откланяться. Дела-с, — поправив сбившийся галстук и застегнув блейзер с гербом на груди, чинно распрощался балагур с троицей ревнивиц. А затем обратился к личной горничной какой-то внезапно сестры, которой ещё несколько дней назад точно не имел. — Веди, хвостатая!

Ну а уже вскоре Силин, даже причесавшийся по случаю, предстал перед как всегда идеальной Заболоцкой:

— Сестра!

— Брат!

— Юленька, ты как всегда прекрасна, — поцеловав руку, порывисто выдал Силин, мгновением ранее подскочивший к в ответ прянувшей к нему златовласке.

— Ах оставь, братик, — кокетливо и слегка жеманно отмахнулась чуть зарумянившаяся остроухая. — Ты вечно, ещё с самого-самого детства, постоянно вгонял меня в краску. Как у тебя в лицее, Славочка, всё ли в порядке?

— Твоими молитвами, звезда моя!

— Вот и ладненько. Вот и хорошо. Эм, можешь уже отпустить мои руки.

— Ах, прости. Ты же знаешь — традиционно утонул в твоих глазах.

На этих словах несколько опереточный сегодня Силин всё же разомкнул ладони, в которых всё время разговора сжимал ручки отчего-то далеко не братские позывы вызывающей в нём «эльфийки», как всегда в своем соблазнительном комбинезончике из лоз и листиков.