— Я оберегал тебя! Неужели ты этого не понимаешь?
— Понимаю. А вот ты, видимо, не понимаешь, что чрезмерная опека бывает в разы страшнее полного наплевательства.
— Я…
— Мне пора, у меня еще есть дела.
Ник резко выхватил свою руку и взлетел. Хорон хотел было его остановить, но передумал. Еще не наступило время правды. Сейчас Ник растолкует все согласно эмоциям. Глубоко вздохнув, он вновь посмотрел в сторону места обрушения. Отчасти Ник был прав, чрезмерная опека практически уничтожила его. Перед глазами Хорона начали появляться обрывки прошлого, и один из них резко ударил ему в голову.
Ники исполнилось четыре года. Директор привел его к себе в офис, хотел проверить, не показалось им с Еленой тогда, что его сын владеет телекинезом. Этот случай больше не повторялся, видимо, мальчик не задумывался об этом. Однако молодого человека все равно терзали сомнения.
Закрывшись с парой близких людей, одним из телепатов и генетиком, Хорон решил раскрыть им тайну, которая уже второй год мешала ему работать. Друзья удивленно посмотрели на него.
— Ты уверен, что тебе не показалось? — удивленно спросил Владимир. — У простых людей редко рождаются такие дети…
— Абсолютно. С головой у меня пока что все в порядке.
— У тебя не было родственников с похожими способностями? — задумался Иван.
— Уверен, что нет.
— А у Ленки?
Хорон задумался. Он никогда не спрашивал жену родственниках с похожими дарами, было бы неплохо поинтересоваться. Хотя интуиция подсказывала, что она явно недоговаривала о своей семье.
— Да нет вроде… — неуверенно ответил он и пожал плечами.
— Значит есть. — констатировал Володя. — Тащи своего мальца сюда, сейчас проверим. Вот только…
— Что?
— Если это окажется правдой, что ты будешь делать? — поинтересовался телепат.
— Я понятия не имею. — покачал он головой.
— Давайте для начала проверим, а дальше будем смотреть. — предложил генетик, и они согласились.
Приведя Ники в кабинет, они усадили его в кресло. Владимир, протерев руки, положил ему ладонь на лоб и приказал закрыть глаза. Мальчик испуганно выполнял все требования, и телепат увидел, что все, что происходило в тот день, было не просто правдой, ребенок использовал телекинез осознанно. Получается, он знал о нем еще тогда. Но почему он забыл о своем даре на целых два года?
— Он давно владеет техникой телекинеза. — констатировал Владимир. — Тебе бы его Игорю показать, конечно…
— Зачем? — искренне удивился Хорон.
— Тебе правда не интересно, почему твой сын, который, по сути, с рождения развивает телекинез, в один момент забыл о нем и не вспоминал вот уже два года?
— Может, он испугался моего выражения лица? — директор пожал плечами.
— Или же ему запретили… — предположил Иван.
— Да нет, она не могла…
— Для защиты его личности? Почему бы и нет? — удивился Владимир.
— Потому что… потому что… я знаю ее!
— Да ничего ты не знаешь о ней, Хорон. А узнать правду нам не суждено, ты сам говорил, что она пропала…
— Больной ты, конечно. Тебе явно пора завязывать с этой работой. — согласился генетик. — Но не мне решать. Решение в любом случае за тобой, твой же сын. Ты знаешь, лишить кого-то магии для меня — дело минуты. Но готов ли ты лишить ребенка части его сущности?
Хорон думал. Лишить ребенка дара, о котором он все равно узнает, или же лишить семьи? Первый вариант был самым логичным, однако как он будет отвечать на его вопросы, если дар снова проявит себя?
Лишить сына памяти о телекинезе казалось самой адекватной и правильной мыслью. Что с того, если эта способность в итоге проявится? К тому моменту мужчина уже сможет придумать ответы на все возможные вопросы, в крайнем случае, сделать удивленный вид. И где вообще гарантии, что телекинез в итоге все равно вылезет? Их не было, как, впрочем, не было гарантий того, что способность исчезнет навсегда. Однако лишение памяти об этом могло дать время придумать гораздо лучший выход из ситуации, нежели предоставленные в этот момент.
От второго варианта директора воротило. Он не знал, как будет скрывать свои отцовские чувства к сыну, как будет общаться с ним, что будет говорить на вполне логичный вопрос "где мои родители?". Что он скажет? Что он является его отцом, что он решил лишить его нормальной жизни только потому, что у него есть дар? Что он, пусть и косвенно, избавился от его матери за сокрытие факта владения схожими способностями? Вопросов становилось все больше и больше, и их количество с каждым годом начнет только увеличиваться в геометрической прогрессии. Однако в этом случае достаточно было придумать одну легенду и твердить ее до тех пор, пока ребенок не поверит в сказку до конца. И в этот же момент вставал еще один, главный вопрос: что будет, если Ники каким-то неизвестным образом сможет докопаться до правды? Тогда он не просто потеряет над ним контроль, он навсегда лишиться его доверия.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Хорона не удовлетворял ни один из выходов. Каждый из них нес с собой огромные потери, однако сейчас ничего другого выбрать было нельзя. Голова разрывалась, он сел перед мальчиком, положил голову на его колени и заплакал. Никогда еще в жизни молодой человек не был настолько запутан и испуган, еще ни разу ему не приходилось попадать в столь безысходную и бескомпромиссную ситуацию. Какой бы вариант он ни выбрал, исход все равно был один: Ники в итоге узнает правду, и он, Хорон, навсегда потеряет сына.
С тяжелым грузом на сердце, он принял решение. Это было, пожалуй, самым важным и самым тяжелым решением за все время его работы. За все это время он так и не смог себя простить за то, что сделал. В тот злополучный день Никанор Хорон лишился семьи. До сегодняшнего момента.
Глава 4
Инна закашляла и приоткрыла глаза. На нее смотрел улыбающийся Марк, и Зигмунд, увидев, что подруга жива, быстро подбежал к ней и обнял.
— Я боялся, что ты…
— Погибла? — с трудом произнесла она и усмехнулась. — Слишком наивно.
— Больше никогда так меня не пугай.
— Сочту это за простое переживание. — улыбнулась она. — Что произошло?
— На нас напали. Марк занят Артемом. Ник приходил…
— Он был здесь? — он резко поднялась. Зигмунд согласно кивнул.
— Боялся, что в трагедии обвинят его. Признаться, я тоже его винил в этом…
— Он бы никогда на нас не напал. Он не из тех людей, которые убивают из-за предательства.
— Хочешь кофе? Хотя о чем я, тебе сейчас бы прийти в себя…
— Чуть позже. Сначала разберемся с Артемом, а потом… Блин, точно! — Зигмунд непонимающе посмотрел на нее. — Я же должна еще с Алисой встретиться! Где мой телефон?
— Где-то в завалах наверное…
— Блин. Ладно, дай свой, хорошо, что я номера быстро запоминаю.
Девушка набрала телефон. Ей не терпелось узнать, права ли она в своих догадках, или же просто придумала идеальную историю. Парень посмотрел в сторону друзей. Артем вернулся к жизни быстрее девушки, что было вполне понятно. Увидев, что телепат отключила телефон, он вопросительно посмотрел на нее, но она отрицательно покачала головой.
— Ладно, поехали. Я так поняла, у тебя есть один вопрос, на который ты ждешь ответа.
— Как ты… — хотел было спросить он, но потом вздохнул. — Телепатия.
— Я рада, что взрыв не сломал твою систему логического мышления. — улыбнулась она. — Куда поедем?
— На твой выбор. Ты знаешь, я не очень разбираюсь в ресторанах.
— Договорились. Я покажу дорогу.
Девушка решила особо не церемониться и выбрала «Грабли». В свое время сеть ресторанов фактически домашней еды имела огромные убытки из-за резкого повышения цен и снижения спроса, однако позже, найдя оптимальный вариант решения финансовых проблем и строго следя за курсом валюты, они начали каждый месяц обновлять цены. Через пару месяцев прибыль возросла, и администрация пришла к выводу, что способна оплачивать высококвалифицированных поваров.
У Инны же с этим рестораном связаны свои моменты. Здесь она впервые откровенно поговорила с Ники, здесь она обедала в первый день в Ньюреле, здесь познакомилась с Марком. Можно сказать, что все перемены имели начало именно в этом месте. Казалось бы, уже сложилась определенная система, однако, не увидев никакой связи, кроме одного места, девушка посчитала, что это просто фатальное совпадение.