Ойкнула Светка и, вытащив руку, сразу же стала на нее дуть, но меня больше заинтересовали создания, которое я смог разглядеть в глубине полутемного коридора. Маленький лысый бородатый старичок, похожий на сморщенный перезрелый гриб, внимательно смотрел на нас круглыми, как плошки глазами. Всю его одежду составляли то ли шерсть, то ли густые темные волосы. За спиной старичка возвышалась костлявая некрасивая старуха в коротком передничке. Она оперлась длинными худыми пальцами об его плечи и с не меньшим интересом внимала происходящему ритуалу.
— Ой, кто это? — удивленный Светкин голос гулко пронесся по коридору.
— Знакомьтесь, Епифан и Елизавета. — Сделав полушутливый реверанс, произнес Урманский. — Наши домашние духи-охранители. Раз вы их увидели, значит, они вас признали. Теперь можете спокойно спать, и ни кто не потревожит вас.
Сомнений не возникло ни на секунду, хотя домовой и кикимора стараются без надобности на глаза обитателям не появляться, но именно они предстали перед нами. На одном из занятий Мастурадзе объяснял тонкости взаимоотношений с домашними духами, но в памяти осталось только утверждение об уважении к ним и необходимости совершения определенных ритуалов при общении. Ни одного ритуала я вспомнить не смог, но на всякий случай уважительно склонил голову, а когда поднял ее — Епифан и Елизавета с глаз пропали.
Рядом громко вздохнула Светка и, прижавшись к моему плечу, шепнула:
— Какие они интересные.
— Мои незаменимые помощники по хозяйству. — Уважительно произнес Урманский. — Эта квартира известна немногим людям из моего окружения. Посторонних здесь почти не бывает, но всегда, когда я появляюсь здесь, меня ждет прием, о котором я мечтаю по дороге сюда. А как Елизавета умеет готовить. Спасибо, Лизонька, за картошечку. — Громко крикнул в пустой коридор Инквизитор.
Дверь ванной комнаты скрипнула, из темноты сверкнул, похожий на кошачий, глаз и довольный смешок прозвучал в ответ на слова хозяина квартиры.
— Это жилье принадлежало еще до революции близким родственникам моего прадеда. После октябрьского решения жилищной проблемы в пользу победившего рабочего класса, здесь создали коммуналку, и лишь десять лет назад я смог по частям выкупить всю квартиру. Здесь теперь моя тихая гавань, о которой мало кто знает. Ведь я официально живу по другому адресу и прописан там же, а это жилье числится за маленькой фирмой моего старшего сына в качестве служебной жилплощади. Ну, ладно, теперь идите, отдыхайте. Нам предстоит много дел — день еще не закончился.
Мягкая кровать, зашторенные от дневного света окна, мгновенно заснувшая на плече подруга, ощущение надежности и покоя. Что может помешать расслабиться и окунуться в объятия исцеляющего душу и тело сна?
Я бреду по длинному коридору. Полумрак. Над головой в арочном потолке через каждые сто шагов виднеется маленький кружок неба, под ногами, петляя среди спрессовавшихся песчаных наносов бежит ручей. Я твердо знаю, что там, наверху, стоит изнуряющая жара, но здесь она не ощущается. Выложенные камнем стены местами разрываются, и темные боковые туннели уходят в непроглядную неизвестность. На очередном десятке шагов приходит узнаваемость — кяризы. Я нахожусь в старинной системе водоснабжения, характерной для Азии. Первоначальное состояние путешественника-туриста резко меняется на пронзительное чувство опасности. Отработанным жестом сдергиваю с ремня автомат и передергиваю затвор. Созданные для подачи воды подземные сооружения превратились в места столь опасные, что в одиночку там выжить очень трудно, и как бы не пугали байками о затаившихся во тьме чудовищах, самым опасным существом в этом рукотворном лабиринте является человек.
Ощущение присутствия за спиной бросило тело к стене. С разворота вскидываю автомат и тотчас опускаю ствол к земле. Светкино лицо испуганно, в руке пистолет, а на саму девушку надета военная форма. Увидев меня, она облегченно улыбается и бросается навстречу. Я пытаюсь спросить, откуда она появилась здесь, но Светка подносит указательный палец к губам, призывая к тишине.
А тишина стоит, и в самом деле, гробовая. Пружинистой походкой, совершенно не такой, какую я привык видеть у моей светловолосой подруги, она обошла меня и двинулась вперед. Ее поступь казалась такой уверенной, что я без колебаний пошел следом, по привычке контролируя задний сектор. Через пару десятков шагов Светка неожиданно свернула в боковой проход, где нет колодцев кяриза, но полной темноты также не существовало. Через несколько поворотов мы неожиданно вышли в освещенный зал. Светлые мраморные стены с золотыми прожилками образовывали высокий купол, в верхней части которого висело изображение золотой птицы, чем-то напоминающей римского орла с бородатой человеческой головой. В середине зала на роскошном кресле из ослепительно-белой кости сидела женщина.
Мы приблизились, и я с удивлением узнал женщину, которую вывез из уничтоженной зороастрийской деревни. Одетая в светлое закрытое платье с золотыми украшениями на груди, она доброжелательно улыбалась. Величественным жестом, женщина пригласила подойти еще ближе.
Как немое кино, но ощущение, что этот фильм режиссирую сам. Иной раз бывают сны, когда тебе не нравятся некоторые видения, и ты тотчас изменяешь их в нужную сторону, но, к сожалению, не всегда. Именно тогда и случаются кошмары.
Значит, я сплю. Я прекрасно понимаю, что это сон, но мне интересно.
Из ниоткуда в руках женщины появилась пластина из желтого металла с изображением человекоголовой птицы — уменьшенное изображение той, что висело над нами. Ахура Мазда.
Беседы, проведенные Дядей Арчилом по теории религиозных воззрений, все-таки даром не прошли. Одно из божеств, сражавшихся против сил зла и хаоса. Наряду с Митрой, оно считалось верховным богом зороастрийцев и имело окружение единомышленников — Амеша Спента, покровителей стихий и животных, каждое из которых имело отличительный символ — тот или иной цветок.
В подтверждение мыслей я ощутил аромат цветущих лилий. Протянутая пластина перешла в мои руки. Женщина радостно улыбнулась и взмахнула тончайшим серо-зеленым платком, в котором я узнал хиджаб. Будто летающее крыло, он взметнулся над нашими со Светкой головами… и я проснулся.
В квартире стояла тишина, а плотные занавеси на окнах не позволяли определить, сколько времени мы спали. Заелозила Светка, ища отброшенное в сторону одеяло, но я уже вскочил на ноги и бесцеремонно растолкал девушку.
— Что… — попыталась возмутиться она, но, непонимающе окинув взглядом окружающий интерьер, мгновенно умолкла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});