— Проняло значит уродов, как сами наших раненых убивать, так это с удовольствием, а как сами в ответ по полной программе получили, так не понравилось. И о чём вы договорились?
— Полное прекращение обстрелов и уничтожение госпиталей и санитарных колон, а также недопущение убийства захваченных раненых.
— Всё равно эти уроды будут убивать наших раненых, я тут с пленными общался, которых освобождал, так они рассказывали, что тех, кто не мог сам идти, немцы добивали.
— И тем не менее бомбёжки госпиталей и санитарных колон прекратились. Ты похоже основательно проредил немецких медиков, раз фон Рундштедт сам запросил прекратить это делать.
— А эта нелюдь по другому не понимает, только язык грубой физической силы, сверхлюди хреновы.
— Что за сверхлюди?
— Да они себя считают расой сверхлюдей, господ, а всех остальных расово неполноценными, а потому рабами. Забыли сволочи, как мы их постоянно били на протяжение веков, но ничего снова напомним, пусть выжившие потом с ужасом просыпаются по ночам в холодном поту, как будут вспоминать свой Русский поход.
Наконец удовлетворив своё любопытство, начальство меня отпустило, но у меня ещё было дело к начальнику штаба, требовалось утвердить новый штат своего полка, а потому я, выйдя из кабинета, остался ждать генерала Тупикова. Видимо начальство обсуждало мой рассказ, но вышли они из кабинета Кирпоноса почти час спустя, причём сам Кирпонос остался.
— Товарищ генерал-майор, вы свободны?
— Майор, ты ещё тут, что хотел?
— Да мне бы товарищ генерал-майор новые штаты полка утвердить.
— Ну пошли ко мне тогда, покажешь, что хочешь.
Была у меня мысля, что поскольку мой полк как бы официально приписан теперь к штабу фронта, то начальство не будет против его значительного усиления, тем более если и использовать его намереваются, как пожарную команду по ликвидации немецких прорывов. Мы зашли в кабинет начальника штаба и я, достав из планшетки листок со списком штатов обновлённого полка, подал его Тупикову. Взяв лист, начальник штаба стал его читать, много времени это у него не заняло. Наконец прочитав, он поднял на меня свои глаза и произнёс.
— Знаешь майор, видал я много нахалов и наглецов, но ты переплюнул всех их. В то время, когда не каждая дивизия имеет пару артиллерийских дивизионов, ты на один свой полк хочешь три противотанковых, три дивизионных и один тяжёлый гаубичный дивизионы и это не считая еще трёх батальонных и одного полкового миномётных дивизионов. Для начала стоит учесть хотя бы то, что у нас нет столько тяжёлого вооружения для пополнения частей.
— Товарищ генерал-майор, а ничего искать не надо, у меня всё это уже есть и расчёты ко всему вооружению тоже. Мне надо только всё это официально оформить и всё, ничего, кроме боеприпасов мне поставлять не надо.
— Вот значит как, а о других ты майор не думал? Другие части тоже крайне нуждаются в тяжёлом вооружении, так что придётся забрать у тебя часть из него.
— Товарищ генерал-майор, почему не подумал, другим я передам то, что мне не очень подходит. У меня полк механизированный, создан для маневренной войны, вот я себе и отбирал из трофеев только то, что меня в передвижении тормозить не будет. А вот все остальные трофеи я готов хоть сейчас передать армии, мне они без надобности, взял с собой исключительно только для повышения боевой мощи наших войск.
— И что ты хочешь нам передать?
— Не особо много, но всё же, 49 противотанковых орудий калибра 45 миллиметров 19-К и 53-К, 61 орудие Ф-22, 41 гаубица А-19 и 27 гаубиц МЛ-20, 58 миномётов БМ 36/37, причём все тяжёлые орудия со средствами транспортировки.
— А остальные орудия?
— Извините, но транспорт нужен самому. Далее, кроме орудий есть ещё и танки, один Т-35, 8 КВ-1 и три КВ-2 и 14 Т-34.
— Ну ты и жук майор! Действительно, отдаёшь не меньше, чем себе хочешь, а не жалко танки отдавать?
— Ни сколько, я себе три Т-28 оставил и десяток БТ, мне и этого вполне хватит.
— А что же Т-34 и КВ отдаёшь, танки новые и мощные, самому разве не пригодятся?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Так то оно так товарищ генерал-майор, вот только больно уж они тяжёлые, не везде пройдут, а так считай у меня вся техника не больше 20-ти тонн весит, она практически везде пройдёт.
Вес танка БТ-7 варьировался в связи с моделью от 13,9 до 14,65 тонн, танка Т-26 10 тонн и только Т-28 весил 25,4 тонны. Тягачи с гаубицами М-10 тоже в сумме весили не больше 20-ти тонн, так что кроме трёх танков Т-28 у нашего героя вся остальная техника укладывается в этот вес, что значительно облегчает ему возможности манёвра.
Генерал Тупиков с интересом слушал майора Прохорова, в принципе он был не против значительного усиления его полка, всё же этот полк входил в прямое подчинение штабу фронта. А сам майор был понятливым, понимал, что не смог бы начальник штаба просто так подписать ему такой штат, когда действительно в войсках была очень сильная нехватка артиллерии вследствие больших потерь. И что с того, что майор сам добыл себе орудия, пришлось бы у него забирать как минимум дивизионные орудия, а так он предоставил штабу фронта замену.
— Ладно майор, уговорил, подпишу я тебе новый штат, заслужил.
Начальник штаба подписал майору Прохорову новый штат тяжёлого вооружения, благо, что всё уже и так было и требовалось только закрепить это официально. После этого он отпустил майора, а когда тот вышел, то из приёмной сообщили, что к нему просится генерал Севастьянов. Дав добро, генерал Тупиков подождал, пока к нему в кабинет не зашёл Севастьянов. Оказалось, что он тоже за утверждением нового штата дивизии. Севастьянов выходил из окружения вместе с Прохоровым и наверняка именно с его помощью тоже хорошо вооружился. Хотя в принципе как раз Севастьянов за нормы с артиллерией и не вышел, ему примерно столько и положено. Так что без раздумий он утвердил и ему, а после попросил Севастьянова рассказать ему, как тот выходил из окружения, и как ему майор Прохоров.
— Знаете, в первый момент, когда я познакомился с майором, то у нас отношения не заладились. Майор мне показался чересчур наглым и нахальным, ну и молодым для своего звания, хотя и я сам, каюсь, попытался его под себя подмять и усилить им свою дивизию. Правда потом у нас всё наладилось, хорошо ещё, что майор тоже не стал нагнетать обстановку и оказался вполне адекватен.
Генерал Тупиков остался очень доволен происшедшими разговорами, вернее тем, что фронт получит значительное количество артиллерии. Тут и та, что непосредственно взяли себе Прохоров и Севастьянов, и та, что Прохоров передаст фронту. Ему бы еще хотя бы пару таких Прохоровых и дела шли бы относительно неплохо. Вызвав к себе генерал-лейтенанта Парсегова, который был начальником артиллерии фронта, Тупиков стал прикидывать, как распределить полученную артиллерию. Примерно минут через десять, к нему в кабинет зашел начальник артиллерии фронта.
— Добрый день Василий Иванович, что случилось?
— И тебе не болеть Михаил Артемьевич, пляши, у меня для тебя хорошие новости.
— Какие, что хорошего могло произойти за последние дни?
— Возвращение из рейда отряда майора Прохорова.
— И что в этом хорошего для меня?
— А то, что майор ещё тот трофейщик. Я ещё ни кого в своей жизни не встречал, кто так стремился затрофеется. В общем майор кроме того, что обеспечил самого себя артиллерией по самому максимуму, но и помог в этом выходившей вместе с ним дивизии генерала Севастьянова, так что он тоже неплохо по нынешнему времени обеспечил свою дивизию артиллерией. Но это у них, а для тебе у него есть 49 противотанковых орудий калибра 45 миллиметров, 61 дивизионная пушка Ф-22, 41 гаубица А-19 и 27 гаубиц МЛ-20, причём все тяжёлые орудия со средствами транспортировки, а также 58 миномётов калибра 82 миллиметра. Так что давай сейчас решать с тобой, кому и что выделим, орудий и миномётов не так много, так что давай самые большие дыры с тобой ими закроем.
До самого обеда Тупиков и Парсегов решали, кому и что дать, что было не такой лёгкой задачей, зато в итоге смогли усилить пусть и не очень сильно войска фронта. Всё это прошло мимо меня, а я, выйдя от начальника штаба, лишь порадовался, что смог утвердить новые штаты и отстоять свои орудия. Сейчас я ехал назад в расположение своего полка и обдумывал сложившуюся ситуацию. Уже начало августа, а Киев сдадут где-то в начале осени и вся Киевская группировка советских войск попадёт в окружение.