Читать интересную книгу Орден Ультрамаринов: Хроники Уриэля Вентриса - Грэм Макнилл

Воин тау оказался рядом с Уриилом и поднял пушку, чтобы выстрелить. Ультрамарин нырнул вперед, перекувырнулся и описал мечом дугу, вставая на ноги. Лезвие раскололо луковицеобразный панцирь тау, и Уриил почувствовал мощный приток стимуляторов, впрыснутых в кровь. Враг упал, и Уриил развернулся, чтобы перерубить ноги другому. На таком близком расстоянии маскировочная технология не имела смысла, и Уриил глубже врубался в ряды тау, его меч превратился в сплошное серебряно-золотое пятно.

Какой бы неравной ни оказалась схватка, тау были сильными и отважными бойцами, и несколько Ультрамаринов было изрешечено выпущенными на близком расстоянии снарядами и забито аугментическими конечностями. Еще один тау пал под клинком Уриила, и петля Ультрамаринов сомкнулась вокруг оставшихся противников.

Бой продолжался, а тем временем огромное грибовидное облако дыма и огня внезапно взорвалось на западной оконечности моста Императора. Считанные секунды спустя прогремели страшные взрывы, и Уриил понял, что бомбы в арсенале западных бастионов наконец взорвались. Пока Уриил и Ультрамарины наступали на мост Отрог, лаврентийские саперно-строительные части закладывали мощную взрывчатку под бастионы Аквила и Императорский.

Даже с расстояния в несколько километров крушение бастионов впечатляло: циклопические блоки падали, словно в замедленной съемке. Всему, находящемуся поблизости, предстояло быть полностью разрушенным, и хотя Уриил сожалел об этом, он знал, что иного выбора не было. Словно отдавая дань уважения гибнущим укреплениям, обе армии остановили бой и смотрели на их впечатляющий финал.

В момент передышки Уриил глянул с моста вниз и понял, что бой окончен.

Тау ломились из Миддена на мост Отрог. Группа скиммеров-разведчиков шла впереди «Каракатиц», за которыми следовали «Рыбы-молоты» и «Небесные скаты».

— Капеллан! — закричал Уриил.

— Я их вижу. Пора?

Уриил оглянулся на дымящиеся руины двух бастионов и кивнул:

— Пора.

Капитан Медерик и шестеро его Псов спрыгнули в воронку и прижались спинами к склону. По обе стороны от них гремели танки лаврентийцев, стреляя по холмам, где легкие изящные боевые машины тау стремились завершить наступление.

Эта последняя схватка шла в руинах некогда производившего сильное впечатление поместья. Разрушенные мраморные стены и обломки колонн с каннелюрами — вот все, что осталось, но и это должно было скоро погибнуть в огне. Сотни торопливо окопавшихся гвардейцев палили из руин, пытаясь удержать последнюю атаку тау. Где-то позади взорвался лаврентийский танк, но Медерик не видел ни что это была за машина, ни что ее погубило.

— Кайнон, прикрой нас сзади! — крикнул Медерик, прорываясь сквозь грохот пушек и рев болтеров. — Не хочу, чтобы нас раскатали собственные гребаные танки!

— Есть, сэр! — откликнулся молодой боец. Отступление с боем на холмы Оусен сделало из мальчишки мужчину, и Медерик знал, что если они уцелеют, надо будет проследить, чтобы храбрость паренька была отмечена.

— Перезаряжай! Они уже прут на нас, нельзя, чтобы у кого-то был пустой магазин.

В приказе не было необходимости: Псы знали свое дело и уже перезаряжали оружие. Медерик забил магазин до отказа, проверил, что заряд полон, и пополз к краю воронки.

Бой за то, чтобы остановить левый фланг наступления тау, был одним из самых кровавых и при этом самых бесстрастных из тех, что в последнее время выпадали на долю Сорок четвертого. Силы тау были столь велики, что остановить их не представлялось возможным, но Сорок четвертый оставлял за собой лишь пепел и изрытую воронками пустошь. День за днем тау наступали, хладнокровно и неуклонно, не боясь гвардейских пушек. Без ярости зеленокожих и ужаса миров-ульев лаврентийцам эмоционально было не за что ухватиться.

На лицах вокруг себя Медерик видел лишь беспримесный страх, страх, что в любой момент незамеченный снаряд прервет мечты о славе и подвигах. Тау воевали с такой точностью и расчетом, что для чести и отваги места не оставалось, для них война была чем-то вроде науки: точной, эмпирической, завязанной на причинно-следственных связях.

Медерик знал, что это фатальная ошибка в их расчетах, потому что война по сути своей непредсказуема. Неизвестные переменные и простой случай тоже играли роль, и лишь неумелый командир сражался, будучи уверенным, что он все может предусмотреть.

Огромная тень нависла над Медериком, и он, подняв взгляд, увидел исполинскую боевую машину, ползущую мимо их ненадежного укрытия. Он улыбнулся, увидев коряво нацарапанное на броне слово «мясорубка», и понял, что это «Отец Время» лорда Уинтерборна.

Ослепительный луч энергии ударил в покрытую шрамами броню «Гибельного клинка», но сверхтяжелый танк был так надежно защищен, что едва остался след. Пушки «Отца Времени» заревели в ответ, и вражеский танк взорвался, обращенный в пыль массой и взрывной силой огромного снаряда.

— Огневая поддержка! — закричал Медерик, и его разведчики присоединились к нему на краю воронки. Смертельно точные снайперские выстрелы убирали офицеров тау, бегущих сквозь дым, и снаряды Дукена с безжалостной точностью выводили из строя вражескую боевую технику. Было рискованно стрелять с одной точки, но дым от орудий «Гибельного клинка» помогал скрыть их точное расположение. В любом случае оказаться посреди танковой баталии — это фактически гарантированный способ угодить под шестидесятитонную металлическую махину.

Командный танк лорда Уинтерборна продолжал крушить врага, пожиная кровавую жатву устрашающих масштабов; при этом он выдерживал бесчисленные попадания, которые превратили бы любую другую технику в кучку горелого шлака. Где бы ни бился «Отец Время», натиск тау захлебывался, и эта последняя схватка, похоже, не была исключением.

И тут Медерик услышал звук, от которого холод охватил его: высокий улюлюкающий крик, означавший лишь одно.

Крууты.

Он увидел полчища розовых тварей, ползущих по «Отцу Времени». Крууты несли с собой прибор, в котором Медерик распознал бомбу еще до того, как они принялись крепить его на покрытой почетными надписями орудийной башне танка лорда Уинтерборна.

— Цель справа! — заорал он и вскинул винтовку Первый его выстрел сбил одного круута с верхней платформы танка, второй оторвал руку существу, возившемуся со взрывчаткой.

Лазерные болты засвистели вокруг танка, когда Псы подняли пальбу. Пара круутов упала с машины, хотя Медерик видел, как другие укрылись за могучей башней. Казалось неестественным, на грани ереси, стрелять по имперскому танку, но Медерик знал, что они все равно не смогут ему повредить.

— Если мы не попадем во взрывчатку… — прошептал он, видя, как шрапнель отскочила от орудийной башни буквально в нескольких дюймах от заряда. Не раздумывая, Медерик вскочил на ноги и, побежав к «Отцу Времени», полез по лестнице, встроенной в похожий на отвесную скалу бок танка.

Башня «Гибельного клинка» поворачивалась, самонаводящееся орудие выдавало поток крупнокалиберных снарядов. Тяжелые болтеры палили с переднего отсека танка, и Медерик старался не думать о том, какое это безумие — лезть на движущийся, ведущий огонь танк.

Рядом с ним в броню ударил снаряд, и он упал ничком. Что-то шевельнулось рядом, он перекатился на спину и выстрелил из винтовки. Круут упал с развороченной выстрелом грудью, и Медерик поднялся на ноги как раз тогда, когда на него выскочил другой пришелец. Лазерный импульс справа снес крууту затылок.

Его Псы смотрели на него.

Пригнувшись, Медерик пробрался к вражескому прибору, так, чтобы не попасть под актинические вспышки энергии вокруг единственной оставшейся лазпушки. Он встал на колени рядом с орудийной башней, на которой золотыми буквами были перечислены сотни битв и военных кампаний. Медерик закинул винтовку за плечо и осмотрел устройство, которое крууты прикрутили к башне. Бомба была продолговатая, размером с полностью нагруженный заплечный мешок гвардейца, и Медерик не сомневался, что он мог прервать участие танка-исполина в этой битве. Времени на что-либо более изощренное не оставалось, и он просто схватил устройство и рванул изо всех сил.

Оно не двинулось ни на миллиметр.

Какая бы технология ни держала бомбу на корпусе танка, ему было с ней не справиться.

— Отойдите от бомбы, капитан, — сказал кто-то у него за спиной.

Медерик обернулся и увидел высокого, ужасно изуродованного проповедника в черном одеянии Мортифекса, стоящего над ним на броне «Отца Времени». Лицо его было обожжено до черноты и утыкано осколками цветного стекла. Медерик уже слышал о раненом священнике, который присоединился к бойцам Сорок четвертого после битвы при Брэндонских Вратах, но до сих пор сам лично не видел его.