команду управленцев, хотя бы используя уже имеющихся у меня проверенных алькальдов в качестве костяка, а самому заняться чем-то более интересным.
Скажу честно, соблазн был очень велик. Останавливало лишь одно. Как-то раз в разговоре с Алёной я услышал от неё простейшую, но крайне интересную фразу, врезавшуюся мне в память.
– Торговать для государства гораздо полезнее и выгоднее, чем воевать. Далеко не каждая военная победа, по своей значимости для будущего страны, может сравниться с успехом тех стран, которые торговали в то время, когда другие воевали, – старательно морщила лоб племянница Императора, цитируя мне кого-то из своих наставников, – Оттого и торговые стратегии должны быть продуманы не менее тщательно, чем самые серьёзные военные кампании.
Признаюсь, услышав это, я тогда лишь хмыкнул про себя.
Угу. Где война и где торгаши. Нашла с чем сравнивать. То ли дело битвы, атаки, гром артиллерии, и штурм, безжалостный и беспощадный. Такой, чтоб всё в крик, в кровь и вдребезги.
Подвела меня лишняя чашка кофе на ночь. Часа два не мог уснуть, ворочаясь и пытаясь устроиться поудобнее, но сон не шёл.
Память у меня хорошая, и в Академии, чтобы попасть в число лучших учеников, я очень много читал дополнительной литературы из тех безразмерных списков, которые нам с удовольствием рекомендовали преподаватели.
Отчего-то появилось у меня желание оспорить услышанное от жены. И это была ещё одна ошибка, не позволившая мне заснуть. Увлёкся.
Чем больше вспоминал, тем сильнее глаза таращил. Пусть не всё, но слишком уж многое совпадало с тем, что я от Алёнки услышал.
Да, правы её наставники оказались. Продумывать торговые стратегии надо не менее тщательно, чем военные операции.
А когда в них политика замешана и внешнеторговые связи, то внимательность надо утроить, и это, как минимум.
Пока я оказался к такому не готов. У меня нет узко заточенных специалистов для построения каких-то отношений между Японией и моим княжеством, протянувшим свои щупальца до Сахалина и Курил.
Это обидно. Для меня, как для начинающего князя.
Если разобраться, на чём князья живут, то в первую очередь на ум приходит довольно простая связка: аренда, налоги и подати, и продажа «услуг». То есть те приходы, о которых многие, поселившиеся на княжеских землях не то, чтобы не подозревают, а скорее всего, читая предложенные им Договора, всерьёз не берут. Дело же вполне обычное, когда тебя охраняют, за порядком следят, согласовывают все строительные проекты и оформляют разрешение на тот или иной вид деятельности. Везде такое происходит. Так что стоит ли о том переживать, что вполне обычные затраты на княжеских землях не в государственную, а в княжескую казну поступают.
А так-то я расту. Расту, как князь и как руководитель. Учусь заранее просчитывать свои действия и управлять ими.
Если разобраться, то ещё не так давно я плыл без руля и ветрил, рассчитывая лишь на удачу и свои крепкие руки, позволяющие хоть как-то маневрировать в этом безумном хаосе, который называется жизнь.
* * *
Глава Клана Тукиноэ прислал подарки на Сахалин, и мне их оттуда быстро доставили фельдъегерской почтой.
Восемь отлично выделанных медвежьих шкур и восемь искусно сделанных, сильно вытянутых в длину, шкатулок большого размера, набитых рисовой бумагой.
После осмотра шкур к шкатулкам я отнёсся с опаской. А ну, как там окажется какой-нибудь орган от добытых медведей. Но нет. Оказалось, что там лежат восемь больших уродливых корней, упакованных в нарядные пакеты и мешочки с вышивкой.
Аю, пересчитав количество подарков, довольно хмыкнула, а увидев корешки, запрыгала, хлопая в ладоши. Алёнка со Светой, привлечённые столь необычным проявлением восторга от обычно тихой Аю, изобразили интерес и подтянулись поближе к столу, пытаясь понять, в чём дело.
– Каждых подарков восемь. Это число в Японии считается особенно счастливым. Иероглиф цифры даёт понять, что вы идёте на подъём, а арабская цифра, положенная набок символизирует бесконечность, – объяснила японка тонкости своей культуры, – Кроме того, корни женьшеня, присланные господином Тукиноэ, мало того, что исключительно редкой величины, так они ещё и не выращенные, а найденные в лесу. Вы только посмотрите, как они вытянуты! Это очень ценный подарок. Достойный Императрицы.
Алёнка и Света лишь поморщились, глядя на вытащенных из мешочков красноватых человекоподобных уродцев, лежащих поверх шкатулок. Глядя на их кислые лица нетрудно было понять, что в их представлении подарки императорского уровня должны выглядеть далеко не так непритязательно.
– И что тут ценного? – подвела итог их беглого осмотра Светлана.
– Это же женьшень… – растерянно развела руками Аю, как бы давая понять, что этим всё сказано.
– Очень хорошо. Нам тоже стоит начать радоваться? – спросила Алёнка, переглянувшись со Светой и незаметно для благовейно взирающей на подарки Аю, успела скорчить забавную гримасу.
– Конечно! Это же долголетие, здоровый сон, избавление от тревоги. Корень жизни. Кроме того, он служит источником энергии, мужской силы и продлевает эрекцию, – на одном дыхании выдала Аю широкий спектр применения этих уникальных даров природы.
– Продлевает э-э-э… долголетие, – чуть запнувшись, задумчиво повторила Света.
– Служит источником, гкх-м, здорового сна, – почти в унисон ей отозвалась Алёна.
Затем, они снова переглянулись, и довольно фыркнув, потянулись к подаркам руками.
– Ух ты, здоровенный-то какой! – восхитилась Света, взвешивая выбранный ей корень на руке, и отчего-то при этом оглядывая меня с ног до головы.
– А ты на мой посмотри! У него словно три ноги, – показала Алёнка свой экземпляр человекообразного корешка.
Приглядевшись, Светка сначала ухмыльнулась, но не смогла сдержаться, и они с Алёнкой ни с того, ни с сего, вдруг обе заржали, напрочь позабыв о правилах приличия.
Эх-х, Дарьи на них нет. Она бы быстро им напомнила, что к чему. Но она уже второй день вместе с её маман столицу покоряет. Оказывается, у неё «надеть нечего». Представляете?
К тем четырём новым платьям, которые были пошиты по случаю её избрания Главой Рода, «решительно ничего не подходит».
Ага. Я дурею. Из трёх – четырёх десятков пар туфелек, и такого же количества шляпок и сумочек, которые были примерены, ничего подходящего не нашлось…
Да как так-то?
Всё мои попытки негодования и тщательно взлелеянное скептическое выражение лица разбились о холодную скалу непонимания, временами переходящего чуть ли не в открытое игнорирование, когда в зеркале обозревался очередной и далеко не окончательный этап примерки.
Из тех недовольных объяснений, которыми меня удостоили жёны в ходе этого действа, мне удалось вычленить два основных момента.
Во-первых, я ничего не понимаю в тенденциях женской моды этой осени, что в общем-то меня не удивило, и во-вторых, подаренный новой Главе Рода фамильный гарнитур из