от нас новых боевых дел на новых направлениях. На севере, кроме всего прочего, я не вижу объектов, по важности годных для нашей работы в будущем. Нам нужны вражеские коммуникации, еще не тронутые фашистские гнезда в больших городах. А лесное раздолье на юге тоже не маленькое.
— Да разве ж я возражаю? — вздохнул Бухов. — Просто тоска по былым местам заедает…
— У него, наверно, зазноба там осталась, в северных лесах, — намекнул Виктор Свистунов. — Любушка-голубушка.
— Угадали. Самую любимую там оставил, — опять вздохнул Бухов. — Но об этом я только товарищу подполковнику доложу.
— Ловлю на слове, — кивнул Огнивцев. — После совещания продолжим наш разговор, товарищ Бухов.
Он знал, что Бухов не из тех, кто увлекается сомнительными знакомствами с женщинами, у него припасен какой-то особый разговор. «Дождемся удобной минуты…» — решил он.
— А сейчас слово предоставляю начальнику штаба капитану Алексееву.
— Замысел немцев, — начал Алексеев, — состоит в том, чтобы нас, партизан и десантников, загнать в болото или прижать к шоссе Минск — Могилев на небольшой территории, а затем окружать и уничтожать, применяя танки, броневики и артиллерию. Поскольку мы не имеем средств борьбы с танками и бронемашинами, штаб оперативной группы предлагает противопоставить противнику свою, партизанскую, тактику: действовать на широком фронте и переходить шоссе Минск — Могилев на нескольких направлениях силами не более чем отряд. К шоссе двигаться по трем-четырем направлениям скрытно, через лесные массивы, имея связь между отрядами.
— А сколько бойцов, примерно, будут действовать на каждом направлении? — уточнил Огнивцев.
— Сто — сто двадцать.
— Что скажут партизанские командиры по предлагаемому варианту предстоящих действий?
— Это единственно правильное решение, — ответил за всех Семен Ероцкий.
— Коли так, будем собираться в путь, — отрубил Огнивцев. — Это наиболее целесообразный вариант. Направления выбрать против самых слабых заслонов. На участках, затрудняющих или даже совсем исключающих для карателей быстрый маневр силами и средствами. Изгибы шоссе, близко подступающий лесной массив, более или менее крутые подъемы или спуски. Все эти места на шоссе тщательно разведать и создать многократное превосходство в огневой мощи. Будем таким образом прожигать себе дорогу, товарищи. Иного не остается. Пусть каратели останутся со всеми своими танками и броневиками в дураках. Они надеются на эту силу — она их и подведет. Так?
В штабе оперативной группы были тщательно уточнены время выступления, маршруты выдвижения к шоссейной дороге и выделенные на каждый из них подразделения. Особенно внимательно изучены силы врага на участках прорыва через шоссе.
Огнивцев и Семен Ероцкий были большими друзьями. Не раз их отряды объединяли свои силы против гитлеровцев. На этот раз они также решили быть рядом.
Через шоссе — в южные леса
Лесной лагерь, расположенный между деревнями Гумны и Красное, десантники и партизаны отряда Ероцкого оставили задолго до рассвета, чтобы незамеченными уйти от мест стоянок. Они двигались к шоссе Минск — Москва через деревни Красное и Коронец, затем по лесу западнее Кукорово. Густые лесные массивы и днем надежно укрывали их от воздушного наблюдения противника, а сейчас оставались совершенно непроницаемыми.
Протяженность маршрута была относительно невелика, но отряду предстоял нелегкий марш-бросок и еще более тяжелый прорыв через усиленно охраняемый фашистами рубеж. По расчетам штаба бойцы в этих условиях должны были пройти по лесисто-болотистому бездорожью со всеми мерами предосторожности семнадцать-восемнадцать километров и в светлое время затаиться в лесах неподалеку от деревни Кукорово. Вся вторая половина дня ушла на тщательную разведку шоссейной дороги — важно было точно выбрать участок прорыва.
Команда «В путь» быстро подняла бойцов с земли. Они построились в густую цепочку. И вновь замелькали тени в осеннем бору. Шелестят под ногами сухая трава и мох, хруста не слышно. Люди идут, как тени. Впереди, справа и слева — охранение. А еще дальше — на удалении зрительной связи от непосредственного охранения — действует разведка. Связь только сигналами. Радиостанции есть, но включать их нельзя — фашисты сразу запеленгуют и — пиши пропало. Несколько раз над лесом пролетала «рама» — самолет-разведчик, но осенняя дождливая погода и лес надежно укрыли бойцов от ее фотообъективов.
После полудня десантники и партизаны Ероцкого сосредоточились в назначенном месте. Густой лес. Рядом шоссе. Оно дает о себе знать гулом машин, трескотней пулеметов.
— Нервничают.
— Запугивают.
— Себя подбадривают, — поговаривали бойцы.
— Видать, и днем им темно и страшно, — заключил лейтенант Паучок.
— Время обеда. Интересно, будут фашисты спать на сытый желудок? Они педанты, когда дело касается собственного здоровья.
— Вот бы и шандарахнуть по ним после обеда. Все равно подремывать будут.
— Поперед батьки не лезь в пекло. Командирам виднее.
Но командирам пока тоже не было ясно, где и как прорываться. Разведчики шныряли туда-сюда, но лазейки на шоссе так и не обнаружили. Алексеев беспокоился. Командир же помалкивал, изредка шепотом переговариваясь с Ероцким. О чем он думал — никто не знал. Казалось, он просто прохаживается по лесу и любуется густым еловым лапником.
Вдруг он подошел к Алексееву и махнул рукой:
— Отрядам отдыхать до сумерек. Усилить посты наблюдения и разведку, особенно у моста на шоссе через реку Клевица. Восточнее местечка Погост.
— А может, все же воспользуемся полднем? — предложил Алексеев.
— Не то время, дорогой начальник штаба. Не летний зной, который морит. Осень. Изморозь. Не тот сон у фрица сейчас. Не тот! Да и обстановка не позволяет им отдыхать.
Что возразишь — командир прав. Но на что же все-таки он рассчитывает? А командир пока, к сожалению, ни на что не рассчитывал: все еще искал оптимальный вариант. Лежа под плащ-палаткой, он почему-то все чаще вспоминал слышанную когда-то побасенку о хитрой лисе, которая прошмыгнула возле самой собачьей будки так ловко, что даже не разбудила ее хозяйку. Потом мысли перенесли его на Западный фронт, к озеру Щучьему. Там тоже произошло нечто подобное: отряд ускользнул под самым носом фашистов. А что если?.. Нет, надо дождаться разведчиков, выслушать их, а потом уже окончательно решать. В народе не зря говорят: «Не зная броду — не суйся в воду». А лучше всего с наступлением темноты самому с разведчиками подойти к шоссе. Там все и прояснится — где будка, а где сторожевой фашистский пес и как лучше его миновать.
А шоссе гудит, грохочет. Видать, оно усиленно патрулируется танками и бронемашинами. Изредка гитлеровцы наугад палят в лес. Даже из пушек, Нервы щекочут. Один снаряд разорвался недалеко в бору. Другой глухо шмякнулся в болото и затонул. Орудийные выстрелы и очереди из пулеметов уходили, затихая, на восток. Там сейчас сосредоточивались партизанские отряды. Как у них?
С наступлением темноты подполковник Огнивцев с разведчиками выдвинулся на опушку леса, подступившего к местечку Погост. Между селом