— У тебя совесть есть?!..
Она остановилась в шаге от него.
—..Где ты шляешься?! Снова меня кинуть решила, ушла, не попрощавшись, оставив «подарок», — мужчине удалось взять себя в руки, и фразу он закончил спокойным голосом.
Сэнта хотела заехать ему пощечину (как достал со своими фобиями!), но помня прошлый опыт, решила сменить тактику. Рука, поднятая в замахе, сменила траекторию и нежно коснулась его щеки (король вздрогнул, прикрыл уставшие глаза), нежно погладила гладкую выбритую кожу. Тихо, как шелест листьев в лесу, нежно, как пух на ветру, сказала:
— Милый, я от тебя и не думала сбегать, — мышцы под ладонью напряглись. — Помнишь, ты говорил, что если что-то случиться, то, чтобы я сразу звала тебя? — он кивнул. — Так и в день нашей свадьбы, — она начала свою историю осторожно, — я собиралась, Эдик спала, а Полина пошла в покои к Нине Прокопьевны за Ники, но они долго не приходили. Я подумала, что Поля заблудилась в твоем дворце (хотя она клятвенно меня уверяла, что помнит дорогу). Вот я и решила переместиться к ней. Похоже, пошло что-то не так, и я недавно очнулась здесь. Ведь это не дворец Цветкольф? И сразу позвала тебя.
Мальтус, наконец, соизволил осмотреться и трезво оценить обстановку. Определенно это были хоромы не его родового гнезда. Они были во дворце, он определенно здесь бывал при других обстоятельствах, только узнавание не приходило. Мальтус обнял свою любимую, прижал крепче к груди, уткнулся носом в ее волосы, вдыхая родной аромат, приводя мысли в порядок и успокаиваясь.
— Прости, радость моя, — тихо шептал он, гладя ее по голове.
— Я чувствую, как бьется сердце Полины, ровно, спокойно. Она спит и Эдик тоже, Ники не ощущаю, похоже она очень далеко. Сегодня, какое число? — она подняла голову.
— День нашей свадьбы, — улыбнулся волшебник. — А ты Полю нашла?
— Нет, — повелительница огня покачала головой. — Странно здесь действует магия, поисковая по нулям и есть приглушенность силы, словно энергия проходит через вязкое желе. Я ощущаю девочек на энергетическом уровне и то с трудом.
Мальтус нахмурился, проверив свои возможности поисковика, и был крайне не доволен результатом.
— Радость моя, смею предположить, что в этот раз, похитили не тебя, а принцесс. Не могу понять, кому и зачем они нужны, но смею заверить, что девочки живы и в этом здание.
— Ты их нашел? Можешь переместиться? — обрадовалась женщина.
— Не совсем. Переместиться не могу, но, предположительно, куда идти чувствую. Будь готова к любым «сюрпризам», я не могу просканировать пространство вокруг, оно пропитано антимагиком, который значительно ограничивает наши возможности.
Мальтус взял ее за руку и повел за собой. Первые коридоры и лестничные пролеты они прошли в напряжение, прислушиваясь к тишине. Неловкое молчание нарушила волшебница:
— Я смотрю, ты при параде, — шёпотом произнесла она, улыбаясь.
— А ты только встала, — бросив на нее беглый взгляд, сделал вывод он.
— Почему? Мне осталось только прическа и макияж, — несколько обиделась Сэнта. Надо же она так рано проснулась, а он не оценил!
Король резко остановился, и невеста не успела среагировать, врезалась ему в плечо.
— Ой, — Сэнта потерла ушибленный лоб.
Мальтус повернулся к ней, более детально рассматривая наряд: белоснежное невесомое до пола с многочисленными рюшами нечто, струящееся по фигуре, подчеркивая все прелести владелице, на тончайших бретельках, которые держались на честном слове. Казалось, что они вот-вот соскользнут с плеч и «платье» упадет к ногам. М-дя. Жених нервно взглотнул. Глаз задергался при мысли, что эта вся красота могла предстать перед взором посторонних. Он видел ночью, когда отправился в разведку подсмотреть свадебное платье, данный шедевр на вешалке, расценив его пеньюаром для первой брачной ночи. Понравился, очень понравился пеньюар. Ему очень сильно захотелось увидеть его на Сэнте. Зря сунулся в ее покои, только свою бурную фантазию раздраконил, а ему целый день предстояло на публике улыбаться, раньше положенного сбежать не получилось бы, сам так сценарий подстроил. Мало того, что Сэнта потребовала отдельные апартаменты во дворце, так с ней вся детвора на ночь перекантоваться осталась, хотя Ники к бабушке ушла. Платье он так и не нашел, посчитав что она его очень надежно спрятала, отправился спать, восхищаясь конспирацией.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты собралась идти под венец в ночной сорочке? Я, конечно, не против, если бы были мы одни, но подданные не поймут, — после долгой паузы приглушенно выдавил из себя мужчина, подумав: «Да и я не выдержу! Что за женщина?! Моей смерти хочет!»
Сэнта хмыкнула, он не представлял, какое его ждало ночью обломинго, когда он решит насладиться полетом «сорочки» к ее ногам, скинув бретельки с ее плеч. Это только, казалось, что одеяние на них держалось, на самом деле оно закреплено на мощном корсете, скрытом от посторонних глаз обманчиво полупрозрачной материей и многочисленными кружевными рюшами.
За беседой волшебники и не заметили дороги, плутая по лестничным пролетам, коридорам и этажам. На своем пути они никого не встретили, лишь пустые стены давно заброшенного дворца, о чем свидетельствовала паутина и толстый слой пыли. Мальтус остановился отдохнуть, он не сомневался, что они шли правильно. Сэнта открыла первую попавшуюся дверь и исчезла.
— Сэнта, что случилось, — и мужчина юркнул за ней, споткнувшись о порог и еле удержав равновесие, ухватившись за косяк.
Его невеста стояла неподвижно спиной к нему, волшебник бегло осмотрел комнату. Первое, что зацепил его взгляд, на стене была огромная картина, на которой был запечатлен момент их свадьбы. Окаменел от изумления.
Его голову пронзила острая боль, приносящие с собой дивные видения…
…Юный король сидел в кресле и вел тяжелую думу.
Не так давно он посетил Совет Островов по делам государственным и там случайно встретился с Ансэнтаной Святославной. Как выяснилось, она работала секретарем в отделе по предупреждению и урегулированию межгосударственных конфликтов.
Они прошли в ее маленький кабинет, где за чашечкой кофе поделились последними новостями из своей жизни. Мальтус в основном слушал и смотрел на нее, а его мысли были далеки от рассказа. Хорошо, что она не подловила, а то обиделась бы страшно. А он смотрел на нее так, словно впервые увидел. Рыжее волосы идеально уложены, хотелось в них врыться пальцами и привести прическу в негодность; офисный костюм — белая блузка и черная юбка, — ей очень сильно шел, взрослил, не подросток, а леди; и губы, эти прекрасные губы в которые хотелось впиться страстным поцелуем, разделить одно дыхание на двоих.
— Сын мой, ты как два часа пялишься в отчет, а страница та же, — хмыкнул Сигизмунд, забирая бумаги и щелкнул того по носу.
Мальтус осмысленно посмотрел на отца.
— Ты здесь. Я рад, — пряча улыбку, сказал король на пенсии.
Сигизмунд мог править и править, но предпочел отдать власть сыну, заявив, что они с матерью хотят понянчить внуков. Теперь до Мальтуса дошел коварный замысел отца, ведь с короной ему перешла не только власть, но и активировалось проклятье рода. Да, самое настоящее проклятье, в народе именуемое — Великий Дар Дракона! Он какие сутки подряд не высыпался, а во всем виной были сны эротического содержания с ним и одной рыжей бестией (а в его фантазиях она была еще той бестией!) в главных ролях.
Надо ж было так подставиться!
— Ты разорвал помолвку? — не спросил, а констатировал факт Сигизмунд.
Король неохотно кивнул, не считая данную тему заслушивающую внимание.
— И кто она? — Мальтус удивленно посмотрел на отца, не понимая вопроса, тот продолжил: — Софи?
— А ты откуда знаешь? — несколько опешил сын.
Сигизмунд хмыкнул.
— Непросто тебе с ней будет, не просто. Сам понимаешь, волшебница, распробовавшая вольную жизнь, такую птичку в золотую клетку трудно поймать.
— Что ж сразу клетка-то?
— А сам как думаешь, чем является для королевы брак? Представь, что тебе в жены определено судьбой одна из самых могущественных женщин твоего времени — Повелитель Стихии Огня. Мало того, что тебе надо уломать ее на замужество, так и наследника родить. Насколько мне известно, тебе за сотню перевалило, а она тебя не так сильно и младше. Короче сынок, упустил ты свое время, упустил. Я думал вы в хижине делом занимались, а вы…, дурак ты.