Елена даже под страхом смерти не смогла бы заставить себя превратить похитителей в кровавый фарш. Ведьма подозревала – все маги немного трусоваты, по-настоящему храбрые люди, готовые рискнуть ради правого дела жизнью идут в военные. Надо обладать волей, чтобы постоянно сталкиваться со смертью врукопашную. Это впрочем, не значило, что Елена гуманистка: она с удовольствием насылала кошмары, галлюцинации и страдания. Бескровные, но от того не менее ужасные.
Сейчас, глядя в безумные глаза стоящего над ней старика, она поняла: пришло время пересмотреть взгляды на жизнь. Колдовать она не может, а шанс что все закончится благополучно, маловероятен. Когда у нее узнают все что надо, то убьют.
Елена знала, заговорить или отговорить человека решившегося на убийство, выследившего жертву и пленившего ее невозможно. Она отлично понимала, перед ней человек со склонностями маньяка. Убивал ли он раньше или она его первая жертва? Если первое ей не повезло вдвойне, сбежать от такого будет сложнее.
Елена сосредоточилась на образе Гели. Прямые каштановые волосы до плеч, голубые глаза, бледная кожа. Стройная и элегантная в строгих костюмах и неизменными туфлях на шпильке. Тактичная и уравновешенная, но это только на поверхности – если поскрести покажется глубоко сокрытый азарт от погони, схватки и победы. Удовольствие от таящей на языке чужой жизни.
– Давай посмотрим, что у тебя внутри, – глупо хихикнул мучитель и повернулся к коллекции скальпелей. – Плохие девочки всегда внутри черны. Моя мать была очень, очень плохой… Может лезвие развяжет тебе язык.
Сжав зубы, Елена прижала большой палец к ладони и резко выдернула кисть из наручника. Старик повернулся на звук, и ведьма замахнулась, разбивая его лицо обхватывающими правое запястье наручниками. Он заверещал и нагнулся, наугад мазнул ножом, но зацепил только воздух.
Схватив со стола скальпель, Елена с остервенением стала наносить удары, куда попало, не целясь. Когда лезвие сломалось, она потянулась за ножом и ударила еще несколько раз. Снова и снова пока голова мучителя не превратилось в окровавленный шар, в котором не угадывалось человеческое лицо. Наконец-то внешность этого садиста стала соответствовать его внутреннему миру.
Вздрагивая, как породистый жеребец и втягивая воздух горящими ноздрями, Елена бросилась к выходу. У двери остановилась, оглянувшись на распростершееся в луже крови тело, и увидела на полу свой телефон, видимо он выпал из кармана старика. Вернулась и подобрала его, стараясь не вступить в кровь.
Выходить в коридор было страшно, ее тошнило, к горлу подступала желчь. Она осторожно выглянула и понюхала воздух, ее обоняние было не таким как у Гели, но лучше человеческого. Она повернула направо и оказалась перед выходящей на задний двор дверью. Она оказалась не запертой и ведьма решила, что задерживаться, тут не стоит. Если вход свободный, значит где-то рядом охрана.
На улице Елена застонала, увидев развешанные на деревьях тотемы – похожие на ловцов снов обереги сбивающие и портящие любые чары. Никто не смог бы заглушить в ней магию, но вот испортить результат чар это, пожалуйста.
Согнувшись, она добежала до забора и быстро через него перелезла, на время, сунув телефон в карман пиджака. Прыжок на землю отозвался болью в пятках, каблуки сломались и она забрала их с собой. Отбежав достаточно далеко, она присела на корточки возле дерева с огромными корнями и начала листать список контактов, батарея была почти разряжена и вот-вот могла отключиться.
Елена лихорадочно пыталась дозвониться хоть до кого-нибудь, но никто не отвечал. Ее сердце радостно дернулось, когда ответил Анастас (сейчас ей было все равно, даже если он узнает о ее лжи).
– Я на совещании, – сказал он, не дав ведьме даже рта раскрыть, – перезвоню, когда смогу.
Телефон издал прощальный сигнал и отключился.
Елена обхватила себя руками и растерянно оглянулась. Ей было холодно, больно, одежда промокла и неприятно липла к телу. Она была одна, понятно где, и вероятно по ее следам уже шла погоня. На ведьму навалилось ощущение отупения и безразличия.
– Господи! – выдохнула она.
– Это всего лишь я.
Демон зажал ей рот и заставил замереть на месте. В нескольких метрах от них послышались шаги, к счастью быстро удаляющиеся в другом направлении. Елене следовало бы радоваться, но ее затрясло. Она сжала его руки, прижалась к нему спиной, боясь, что он лишь иллюзия. И если мгновение назад она сохраняла некоторую долю разума, то сейчас ее сознание поглотило безумие.
– Нам надо вернуться и взять машину. Конечно, если вы не хотите идти в город пешком, – демон встряхнул ее, заставив вернуться к суровой реальности. Заметил висящие на руке наручники, пристально посмотрел на них и металлический браслет распался и упал на землю.
– Нет! – Елена отшатнулась. – Не вернусь!
– Придется, – пальцы сомкнулись на ее руке железной хваткой. – Я видел собак в вольере внутреннего двора и когда это гуано догадается использовать их, нас найдут очень быстро.
Он силой потащил ее назад, она едва поспевала за ним, спотыкаясь и не падая только благодаря его руке. На стоянке стояли видавшие виды «Жигули» и три охранника что-то оживленно обсуждавших.
–…сбежала.
–… замочила врача…
–…кровища…
– Придется их убить.
– Что?
– Думаешь, они позволят нам на время одолжить эту машинку и помашут ручками? Или вам никогда не приходилось убивать ради выживания?
Елена сглотнула, во рту снова стало сухо, и она облизнула губы влажные от дождя. Перед глазами появилось видение окровавленного месива, в которое она превратила человеческое лицо
– Одно дело убивать нелюдей… или пугать кого-то и совершенно другое…
– Иметь силу и не воспользоваться ею для спасения просто глупо. Тот, кто решает напасть на другого человека должен понимать – его могут убить. Убей этих и другие не сунутся. – Демон положил руки ей на плечи. И впервые со времени их знакомства перешел на интимное «ты»: – Посмотри на них: они алчны, жестоки и безумны. Ничем не отличаются от того старика которого ты убила. Если ты пощадишь их, они попытаются убить тебя или еще кого-то. Почему они должны остаться безнаказанными? Вырежи их как опухоль с тела человечества.
Демон встряхнул ее и заставил посмотреть себе в глаза.
– Людям свойственно искать себе оправдания: полученная в детстве душевная травма, безразличные родители, неудачная любовь… начальник-самодур… стерва - жена или никчемный муж… Никто не может признаться что это – просто слова. Попытка как щитом прикрыться обстоятельствами, дескать, не будь их, родись я в другое время в другой семье, был бы образцовым добрым семьянином, а не маньяком-педофилом. Детская сказочка, сладкая ложь. Внешняя среда лишь катализатор, если в человеке есть гниль, он сгниет. Раньше или позже, но сгниет непременно. Сделай это или я поступлю по-своему. Расправлюсь с ними единственно возможным способом.
Елена не успела ответить. Не успела согласиться. Или отказаться.
Демон зарычал и оттолкнул ведьму себе за спину. Его тело потеряло видимость реального, превратившись в водоворот темной воды, тумана и крови. Сформировалась фигура, облаченная в длинный плащ. Мало похожая на человеческую голова – с огромным ртом без губ и четырьмя алыми глазами. Выпростались когтистые руки.
И все заполнил он.
Шепот.
Едва различимый, непрерывный.
Шепот.
Кто говорит? На каком языке? О чем?..
Шепот.
Вновь. И вновь. И вновь… Как не жмурься, как ни затыкай уши, как ни кричи он не прекратиться.
Она слышала лишь эхо их ужаса, и оно пугало ее до дрожи. Демон оборачивался самым страшным кошмаром жертв, многажды проигрывая его в сознании пока несчастные драли на себе кожу, и вырывала глаза в попытках спастись, остановить видения. Когда сердца не выдерживали и останавливались, демон пожирал отлетающие души.