них забрать? — всё не мог осознать Сёма.
— Именно! — кивнул Папаша, — многие здесь пытались положить на них глаз, да и до сих пор пытаются. На них стоят биометрические замки, этим я обычно и объяснял то, что мы ими не пользуемся, так как велик шанс, что их владельцев нет в живых. Но появились вы с Лианой, а вас можно считать наследниками. Да и мне спокойней будет, если лодки уплывут. Хотя бы одна.
— А как же замки? — спросил Сёма, — биометрические-то?
— Ну, то, что один человек сделал, другой всегда сможет разобрать, при должной квалификации. Я этот аргумент с замками использовал, чтобы не приставали сильно. Но это же тюрьма, каких только специалистов сюда не забрасывают. Для них такой замок раз плюнуть. Ну, может два раза. Но то, что справятся, я даже не сомневаюсь.
— А что, раньше никому в голову не пришло, обраться к специалистам? — спросил Сёма.
— А такие спецы у нас все на контроле, да и мы не афишируем их навыки. Они вербуются в службу безопасности, чтобы не оказались по другую сторону. А служба безопасности, это моя епархия, там я всем заправляю. Вскроем, в общем, твою лодку, не волнуйся, — закончил Папаша.
— Уже мою? — удивился Сёма, — да я и управлять-то ей не умею. Даже не представляю, как это делается. Да я, вообще, даже ни разу не плавал на таких!
— Ну, вообще-то плавал и много, так что знаешь, но только не помнишь. Но если научился один раз, научишься и второй, не волнуйся. Короче, вариант есть, будем его прорабатывать, — сказал Папаша.
— Но ребёнка я всё равно не потащу в такое опасное путешествие, — сказал Сёма, — слишком много информации, нужно всё переварить и обдумать.
— Эй! — возмутилась Юна.
— Ну, это уж вы сами решайте! В семейном кругу, так сказать, — сказал Папаша, — если Юнона останется здесь, то мы её устроим по высшему разряду, дадим образование, она сможет устроить свою жизнь в нашем обществе как захочет. Она, я смотрю, девчонка хорошая и сообразительная, — Папаша подмигнул ей, отчего она сразу покраснела.
— Нужно подумать, — опять сказал Сёма, — я надеялся, что будет прорыв в воспоминаниях, но пока что, вся та жизнь, про которую ты рассказывал, для меня выглядит чужой. К сожалению…
Юна вдруг со всей силы двинула его в плечо кулаком. Удар получился детским и не сильным, но относительно её возможностей очень ощутимым и Сёма это понял.
— Юна, ты чего?
— Чего? Ты посмотри, сколького мы достигли за несколько дней? Мама жила сотни лет в пещере, мечтая выбраться, потом полгода выхаживала тебя, чтобы ты нас вывел. Мы рискнули и вот мы здесь, в безопасности у твоих друзей в гостях. Тебе рассказали о тебе все, что ты хотел узнать. Ты можешь теперь нормально жить дальше, ты спас меня от жизни под землёй. И ты грустишь? Подбери сопли!.. — резко крикнула она, и сама, испугавшись, зажала рот рукой.
Папаша весело рассмеялся.
— Откуда такие выражения у девочки, выросшей в пещере? — спросил он.
— Мне мама так говорила, когда я начинала сильно грустить. Она всегда старалась дать мне надежду и заставляла верить в будущее, — ответила Юна, немного смущаясь после своей вспышки.
— Ты права, — сказал Сёма, — прости, слишком много информации. Всё будет хорошо, теперь уже точно. Я не должен омрачать твоё спасение своими переживаниями…
— Прости, папа, — сказала Юна и обняла его, — я не хотела на тебя кричать.
— Ладно! — Папаша хлопнул ладонями по коленям и встал, — вы и в самом деле устали, нужно вас устроить на ночлег. Сейчас придумаем что-нибудь приличное.
Сёма и Юна тоже встали.
— Ну, ты брат даёшь! Удивил меня, как никто давно не удивлял, — сказал Папаша, в очередной раз, поразившись чудесному появлению Сёмы, — и видишь, как судьба-то складывается? Тоже «папашей» стал, — и он подмигнул Сёме.
Глава 18
Они стояли возле двух торчащих из воды подводных лодок, пришвартованных к каменному пирсу, и ждали специалиста. Человек, которому поручили их сопровождать, привёл их и ушёл. Вода тихонько плескалась в большом каменном гроте, было тихо и гулко.
Папаша сказал, что лодки небольшие, но всё, конечно, относительно. Выглядели они громадными. Оно и понятно, нужно было обеспечивать жизнедеятельность экипажа, хоть и небольшого, во время путешествия через океан.
Сёма, ожидая специалиста, почему-то представлял себе его сгорбленным очкариком. Откуда взялся такой стереотип, он объяснить не мог. Юна ничего не представляла, просто ждала. Человек, который появился спустя некоторое время, заставил их напрячься. Это был, мягко говоря, здоровяк. Он был в майке и здоровенные и неестественно круглые бицепсы перекатывались при ходьбе. На его грудь, наверное, можно было поставить шахматную доску и играть, такой она была квадратной. Ну и рост не меньше двух метров. Лысый и с окладистой бородой.
Его грозный вид смягчало то, что он широко улыбался. Искренне и радостно. Подойдя, он протянул руку Сёме.
— Ваня, — сказал он густым басом, и, несмотря на опасения Семы, пожал руку очень аккуратно, даже можно сказать бережно.
— Сёма, — ответил он на рукопожатие.
Силач протянул руку Юне, она с опаской протянула ему свою маленькую ладошку. Он бережно её поцеловал, и поскольку она молчала, спросил:
— А как зовут юную и прекрасную мадемуазель?
Юна начала краснеть и тихонько ответила:
— Юна.
— Юная Юна? Я почти угадал! Как это мило! — и здоровяк искренне, но громогласно рассмеялся, — ну, где тут наш пациент?
Сёма повернулся и махнул рукой в сторону одной из лодок.
— Да я знаю! — улыбнулся Ваня, — давно хотел познакомиться с этими игрушками поближе. Но Папаша наложил табу, пришлось подчиниться. Вам целую нужно открыть, так ведь? Побитую нам оставляете?
Сёма кивнул. Здоровяк крутанул на себе пояс, и вперёд выехала сумка, которая была сзади, и её за ним было совершенно не видно. Он начал в ней копошиться и достал небольшой прибор с множеством проводов. После чего ловко пробежал по деревянному настилу, переброшенному с пирса на лодку. Доски заскрипели и прогнулись, да и сама лодка заметно притонула и от неё пошли в разные сторону круги. Ваня присел и начал возиться возле люка.
Юна подёргала Сёму за руку, не отрывая взгляда от их нового знакомого.
— Страшный, но хороший, — восхищённо сказала она.
Сёма кивнул. Ваня возился недолго, вскоре что-то зашипело, и люк открылся.
— Добро пожаловать, — сказал он, широко улыбаясь, и не дожидаясь их полез внутрь. Оттуда раздались