легитимность всей властной вертикали. И много чего еще начудил – по мелочи. Но именно что по мелочи. А назначь наследником деятельного и успешного, от которого и толк, и результат? Вдруг у него свои планы? И даже не плохие и, упаси Г-дь, не против предшественника, а просто свои – не на все 100 % совпадающие с мнением начальства, когда оно перестанет начальством быть? Отчего шансы умных, профессиональных и без заметных недостатков в политическом мире стремятся к нулю? Президентами-наследниками становятся в лучшем случае тихие и скромные. Как тот же Путин у Ельцина. Ну а потом что стране Б-г даст.
Военные тоже живут в собственном мире. И мир этот, при условии что они не становятся политиками, куда симпатичней многих. Есть долг, его нужно выполнять. В том числе ценой собственной жизни. В связи с чем генералы терпеть не могут войны. По крайней мере, если это генералы фронтовые, а не паркетные. Война – это тяжелая и грязная работа. Романтики в ней никакой. Сплошная усталость, недосып и ощущение того, что все может кончиться не так, как хотелось бы. Отчего так важна уверенность в том, что, если что-то пойдет не так, тебя вытащат. Сделают все, что возможно, чтобы подлатать в госпитале и поставить на ноги. Или, если ты останешься калекой, не дадут пропасть с голоду – и вообще не дадут пропасть. Что еще важнее – не оставят семью, у кого какая есть. Назначат пенсию жене, поднимут на ноги детей, не оставят родителей… Что в израильской или американской армии присутствует в том виде, в котором присутствовать должно. В отличие от российской и тем более украинской.
Точнее, в российской оно было до последних времен. И, хочется надеяться, изменилось до нормального состояния при последнем на момент написания настоящей книги министре. Не в последнюю очередь фактор личности в истории. А может, и в первую. Но человек явно на своем месте. Хотя он и на всех прежних местах был на своем месте. И шутка насчет того, что в России с кадрами все в порядке, просто нужно клонировать Шойгу, с течением времени все большему числу людей перестала казаться шуткой. Что вряд ли скажется на его карьере самым лучшим образом. Хотя, может, и пронесет. Ну должна же быть в чем-то в этом мире справедливость? Вот Лужкова в столкновении с тогдашним президентом Медведевым не пронесло, с печальными для него и Москвы, где он был мэром, обстоятельствами. Но не всегда же так – с некоторой надеждой на наличие в мире разумной высшей силы готов был бы спросить себя автор, кабы твердо не знал, что ее нет. Так что остается надеяться на авось. «Или грудь в крестах, или голова в кустах». А на что еще в России надеяться?
Государственные деятели… Их часто путают с политиками, а между тем это совершенно особая порода людей. Были ли Цезарь и Наполеон политиками? До определенного момента – не исключено. А потом перестали. Перешел свой Рубикон, разрубил гордиев узел, принял решение насчет Крыма (автор понимает, что многие читатели в этом месте высказали все, что у них накипело на душе, и если им от этого стало легче, так и пускай их), создал Сингапур, толкнул в будущее Китай, как Дэн Сяопин, или Казахстан, как Назарбаев, и ты более не политик, а самый что ни на есть государственный деятель. Заискивать ты ни перед кем не должен. Интриговать не надо. Уговаривать. Можешь позволить себе многое – кроме одного: свернуть с пути. Он теперь с тобой сцеплен намертво. И ждет тебя меч под ребро от бывшего друга или Ватерлоо, никто не знает. Можно кончить в глубокой старости, как сэр Уинстон Черчилль, с репутацией сварливого старика, сохраняя при этом вкус к красивым медсестрам, хорошей сигаре и коньяку. А можно иначе. И ведь не предскажешь и не предотвратишь.
Спортсмены – отдельная порода и особый мир. Это только снаружи красиво: «Быстрее, выше, сильнее». Аплодисменты толпы. Рев стадиона. Автографы. Если ушел на пике славы – воспоминания. Мемуары. Корреспонденты и биографы. А если нет? Травмы – у всех. Кто из большого спорта не ушел калекой, тот там и не был. Новые кумиры – ты вроде еще есть, а вроде бы тебя уже и нет. По крайней мере, позавчера узнавал каждый, вчера через одного, а сегодня дай Б-г чтобы один из десяти понял, кто ты вообще такой. И это еще много – завтра не будет и этого. Останутся фотографии и видеозаписи. Старые потертые ленты и жестянки, кубки и медали, раздражающие близких тем, что толку от них в доме никакого, кроме сбора пыли. Денег, как правило, нет. Здоровья нет. Даже если ты Мухаммед Али, куда ты денешься от своего Альцгеймера? Часто нет детей – когда их было заводить? И с кем? Поклонниц и поклонников много, но что с них толку для нормальной жизни? Слава… ну, эта исчезает быстрей всего. Хотя кто об этом думает, пока молод?
Артисты… тут чуть получше, чем у спортсменов. С той точки зрения, что если есть голос – у певцов или талант в собирательном смысле слова, то тут и возраст не помеха. Раневская в любом возрасте была Раневской. Рина Зеленая, Вицин, Папанов, Миронов, Джигарханян, Никулин, Моргунов… Впрочем, перечислять их можно бесконечно. И своих. И зарубежных. Когда они на сцене или в кадре – очень похожи на политиков и государственных деятелей, военных и спортсменов. Все, что мешает, должно быть отставлено в сторону. В том числе личное – вне зависимости от того, что на душе. Никого не волнует, что там. Впрягся – вези. Зубами тащи. Выгребай не по течению, а против него – причем тебя еще и будут притапливать: мир искусства жесток и не любит чужого успеха. А ты все равно делай свое дело – и делай его лучше всех. Чтобы не только поклонники, но и враги не могли удержаться от аплодисментов. Что трудно и больно. Не особенно прибыльно и часто бесконечно одиноко. Кого когда это волновало? Не случайно так много одиноких старых артистов. Талант есть – сил нет. Здоровья. Денег. То есть те же тестикулы, вид сбоку. Работаешь всю жизнь – дай Б-г, чтобы не кончить под забором.
Ну, бизнесменам, конечно, полегче. Не в том плане, что работы меньше – ее меньше ни у кого не бывает. Она, работа, в принципе занимает всю жизнь, с перерывами на сон и семью, а также увлечения. Должно же быть у человека