— Нет.., я не насильник.
— Я не хочу провести на полу всю ночь. Могу я пойти в свою комнату?
— Нет… По крайней мере до тех пор, пока не скажешь мне правду.
— Ну хорошо, — холодно рассмеялась она, — ты сам напросился. Я действительно хорошо известна в Сент-Остеле как девица легкого поведения. Дамьен был не первым и не последним в достаточно длинном списке моих любовников. Их было так много, что я уже всех и не помню. Я начала достаточно рано.., кажется, мне было четырнадцать, когда один бойкий конюх впервые затащил меня на сеновал. Тогда я и почувствовала, как это приятно. Никогда не забуду, как он ласкал меня, как целовал и…
— Заткнись! — Рафаэль вскочил на ноги и отпустил наконец ее порядком онемевшее плечо. — Убирайся!
«Ну вот я и выиграла», — вяло подумала она, с трудом поднимаясь на ноги. Как всегда, от долгого сидения в неудобной позе больную ногу свело судорогой, и ей пришлось ухватиться за ручку двери, чтобы не упасть. Но Рафаэль ничего не заметил. Он отвернулся, причем ей казалось, что даже его спина выражает презрение.
Вздохнув, Виктория вошла в свою комнату. Она не закрыла дверь на ключ. Теперь в этом не было необходимости.
* * *
Еще не рассвело, а она была уже на ногах. Выглянув в коридор и убедившись, что все спят, Виктория неслышно выскользнула из комнаты со своим неизменным саквояжем в руках.
«Он не стал тяжелее, — с грустной улыбкой подумала она, — чем был, когда Рафаэль спас меня от контрабандистов». Господи, как давно это было! Казалось, с тех пор прошла целая жизнь. Помедлив еще немного, она тихонько тронулась в путь, мысленно молясь, чтобы Том спал в доме, а не на конюшне.
Распахнув входную дверь, она вышла в прохладное туманное утро. Поплотнее закутавшись в плащ, она твердыми шагами направилась в сторону конюшни. Она возьмет его жеребца Гэдфли.
Виктория собралась в Лондон к поверенному Эбенеру Вестоверу. Рафаэль наверняка соврал относительно наследства. Несколько слов, произнесенных епископом Бергли, не могли сделать ее нищей! Конечно, жизнь вопиюще несправедлива, но ведь не настолько же! Виктория не спала всю ночь и всесторонне обдумала свой план. Теперь она знала, что ее нога позволяет ей ехать верхом не более трех часов в день. Значит, путь до Лондона займет дня четыре. А у нее всего пятнадцать фунтов… Здесь было над чем подумать. Уже в конюшне, осторожно поглаживая Гэдфли, она взглянула на свое кольцо и довольно улыбнулась. Не о чем думать. У нее значительно больше пятнадцати фунтов. Она заложит кольцо.
Гэдфли беспокойно фыркал и проявлял явные признаки тревоги, не желая, чтобы его седлал кто-то посторонний, а не его законный хозяин.
— Спокойно, спокойно, мальчик, — успокаивающе прошептала Виктория, — сейчас поедем.
— Я в этом очень сомневаюсь, Виктория.
Дернувшись, как от удара, Виктория резко обернулась. В нескольких шагах от нее стоял Рафаэль. На нем были только панталоны и полурасстегнутая рубашка. Обуться он не успел.
На мгновение Виктория потеряла дар речи. Она же была так осторожна! Она прислонилась щекой к гладкой коже седла и начала молиться. Господи, пусть он исчезнет, это не может быть живой, реальный Рафаэль. Это просто дурной сон, ужасный ночной кошмар.
Увы, Рафаэль никуда не делся. Он неподвижно стоял, скрестив на груди свои сильные руки, и казался совершенно безучастным. Ни один мускул не дрогнул на его бледном лице.
— Как ты узнал!
— Видишь ли, дорогая, мне пришло в голову, что ты немного не в себе. Только дура или сумасшедшая решится сбежать, имея в кармане всего пятнадцать фунтов. Этим поступком ты только подтвердила мое и без того невысокое мнение о твоих умственных способностях.
— Но у меня есть значительно больше жалких пятнадцати фунтов! — выпалила она, тут же пожалев о сказанном. Не зная, что предпринять, она растерянно оглянулась на уже оседланного жеребца, прикидывая, не сумеет ли она вскочить на него и прорваться мимо Рафаэля к выходу.
Создавалось впечатление, что он читает ее мысли.
— Даже и не пытайся, Виктория. Что же касается твоих денежных средств, я уже все проверил. Ты не пыталась украсть мои деньги. Если бы ты проникла в мою спальню, я бы наверняка проснулся, и остаток ночи ты бы провела в моей постели.
Их разделяло около двадцати футов, и это обстоятельство придало Виктории силы. Она храбро посмотрела ему прямо в глаза:
— Зачем ты это делаешь, Рафаэль? Почему ты не разрешаешь мне уехать, исчезнуть из твоей жизни?
Он пожал плечами и вместо ответа в свою очередь задал вопрос:
— Ты собиралась приехать в Лондон и продать там моего жеребца?
— Нет! — воскликнула она, сразу же сообразив, что скорее всего рано или поздно додумалась бы до такого простого выхода.
— Конечно, если бы ты сумела добраться до Лондона, в чем лично я очень сомневаюсь, — продолжил Рафаэль. — Здесь нет контрабандистов, но зато полно бандитов, которые были бы в полном восторге, поймав такую милашку.
— Тебе-то что до этого?
— Они наверняка изнасиловали бы тебя, а потом убили.
— А тебе какое дело? Ты бы от этого только выиграл. Все мои деньги оказались бы в твоем кармане.
— А они и так мои. Зачем же подвергать твою жизнь опасности?
— Я тебе не верю! Это слишком несправедливо! Ты мне лжешь!
— У меня замерзли ноги, — оборвал он гневные восклицания Виктории, — пойдем скорее в дом.
— Я никуда не пойду с тобой!
Что-то в ее голосе заставило Рафаэля вновь почувствовать свою вину. В его жизни никогда не было сложностей с женщинами, и вот пожалуйста. Он никак не мог постичь эту маленькую упрямую воинственную девочку, казавшуюся одновременно и шлюхой, и святой.
— Пойдем, Виктория, — повторил он, уже смягчившись.
— Ни за что. А если тебя так интересует моя наличность, могу сообщить, что я хотела заложить кольцо. Кстати, ты меня очень обяжешь, если скажешь, сколько ты за него заплатил.
— Около тысячи фунтов.
— Бедный Рафаэль, — криво усмехнулась Виктория, — теперь у тебя осталось только сорок девять тысяч.
— Скоро останется еще меньше, — невозмутимо сообщил он, — потому что я собираюсь отдать половину твоего наследства в управление мистеру Вестоверу для наших детей.
Виктория уставилась на него с нескрываемым удивлением и подозрением.
— Я тебе не верю! Дамьен никогда бы не стал…
— Не сравнивай меня с братом, Виктория, еще раз тебя прошу.
— Все равно я тебе не верю.
Рафаэль медленно двинулся к ней. Внезапно Виктория почувствовала, как что-то внутри у нее оборвалось. С громким криком она рванулась назад и попыталась закинуть ногу в стремя и вскочить на жеребца. Ненавистные руки крепко обхватили ее талию и поставили на землю.