– Я уверена, что ты не найдешь в этом свинарнике, доме Джейка, ничего подобного, – объяснила она.
У конюшни Шторм увидела, что Джеб уже оседлал Бьюти и теперь поджидал ее. Она благодарно улыбнулась старику. Подсаживая ее в седло, он сказал:
– Передавай Джейку мои наилучшие пожелания.
– Передам, – ответила Шторм и, пришпорив Бьюти, тронулась в путь. – Увидимся дней через пять! – крикнула она и поскакала прочь легким галопом.
Примерно через час Шторм свернула с дороги на тропинку, ведущую к домику Мэгэлленов – строению, сложенному из бревен. Как и дом Рёмеров, эта постройка состояла из четырех комнат, в каждой из которых имелось по окну; вдоль всего главного фасада тянулось широкое крыльцо под навесом – открытая веранда. Главный фасад дома выходил на реку, а окна заднего фасада выходили на небольшую рощицу корабельных сосен, среди которой находился маленький сарай, где Мэгэллены держали своих лошадей. Кроме, этих построек на дворе стояла высокая узкая дощатая уборная и небольшой загон для скота. Таковы были владения Мэгэлленов.
Шторм направила Бьюти к загону и спешилась. Она сняла седельную сумку с перевязочным материалом, а затем расседлала лошадь и повесила седло на забор загона. Сняв всю сбрую с Бьюти, Шторм послала ее в огороженный загон.
Над домом вовсю заливался жаворонок, когда Шторм взошла на широкое крыльцо и толкнула входную дверь.
То, что она слышала от Марии об этом доме, не давало ей полного представления о нем, и поэтому, переступив порог, Шторм остановилась как вкопанная. Она долго стояла и смотрела, изумленная и даже испуганная царящим в большой комнате беспорядком. В нос били запахи пыли, потной одежды и виски.
– О Господи, – пробормотала она, – да мне тут надо день и ночь работать, только чтобы создать хоть видимость порядка.
«Неужели здесь и раньше был такой бедлам, когда она была моложе и запросто бегала в этот дом?» – задавала она себе вопросы, глядя на кушетку, обитую кожей, на подушки которой были в беспорядке навалены грязные брюки и рубашки. Похоже, что так здесь было всегда, просто дети не обращают внимания, на грязь и мусор.
– Это ты, Шторм? – из глубины дома раздался ворчливый голос Джейка.
– Да, это я, – звонко отозвалась Шторм и начала прокладывать себе путь через дебри и завалы. – Как ты себя чувствуешь? – спросила Шторм, входя в спальную комнату, такую же запущенную и пропахшую виски.
– Я чувствую себя чертовски плохо, – проворчал старик с застывшим на худом лице скорбным выражением. – Я просто схожу с ума в этой проклятой темнице.
– Это неудивительно, – согласилась с ним Шторм, глядя на покрытое слоем грязи и пыли окно, которое почти не пропускало в комнату солнечные лучи. Она подошла к окну и открыла форточку. – Тебе необходим свет и свежий воздух. Первое, что я сделаю здесь – это вымою все окна, чтобы сюда проникали солнечные лучи, и не казалось, что ты живешь в пещере.
Повернувшись к старику, она с удивлением увидела, что он очень смущен ее словами.
– Я думал, – пробормотал он, – что если окна оставить грязными, беспорядок не так будет заметен.
– Черт возьми, Джейк, нельзя же так жить, – сказала Шторм прямо и откровенно, собирая газеты, разбросанные по всему полу. – Ты мог бы нанять какую-нибудь женщину, чтобы та приходила время от времени и убирала дом. – Собрав целую охапку газет, она решительно добавила: – И потом, вы оба, в конце концов, тоже могли бы хотя бы немного убирать за собой.
– Да, я все понимаю. Уэйд называет наш дом логовом борова. Но дело в том, что мы не хотим, чтобы в доме хозяйничали чужие люди и совали нос не в свои дела. Каждый месяц – или почти каждый месяц – мы обходим дом и выгребаем грязь из самых запущенных углов.
– Ну хорошо, – сказала Шторм, – не будем углубляться в вопрос, почему и как вы живете здесь с Уэйдом, это не мое дело. Но поскольку я здесь, то, ей-богу, я превращу эту берлогу, за отведенные мне несколько дней, в место, похожее на человеческое жилье.
– Конечно, конечно, дорогая, – поспешил Джейк успокоить ее. – Делай с этим домом, что хочешь. Ты здесь – хозяйка.
Мэгэллен-старший выглядел в этот момент таким извиняющимся, таким беспомощным, что Шторм не могла не улыбнуться.
– Ладно, – сказала она, – я начну, пожалуй, с того, что сменю твое постельное белье. Но сперва скажи мне честно, ты завтракал?
Джейк кивнул.
– Уэйд приготовил мне яичницу с беконом, прежде чем уехал. Наверное, в кофейнике еще остался кофе, можешь выпить чашечку с дороги.
– Я сделаю это попозже, – сказала Шторм и вышла из комнаты. Обшарив все мыслимые и немыслимые углы, она смогла найти всего лишь одно-единственное чистое полотенце. Из этого, факта Шторм сделала заключение, что начинать надо со стирки одежды, постельного белья, полотенец и всего прочего.
Она вышел на заднее крыльцо и наткнулась на гору грязного белья, приготовленного для стирки. «О Господи, – с ужасом подумала она, – эту кучу собирали, по крайней мере, два месяца». Она закатала рукава, сошла с крыльца и обошла задний дворик.
Здесь она нашла все необходимое. Как и на других ранчо, во дворике стояла низкая лавка с двумя деревянными корытами на ней. В одном из корыт лежала стиральная доска с волнистой поверхностью. В ярде от лавки Шторм заметила большой железный чан на треноге, под которым лежала кучка золы и пепла. Шторм сможет согреть в этом чане воду для стирки, а затем в нем же прокипятить белье.
Присев на корточки рядом с огромным чаном, она убрала в сторону золу, сложила концы перегоревших посередине дров, принесла охапку сухих поленьев из огромной поленницы, где было наколото столько дров, что их хватило бы на несколько лет. Вернувшись в дом, она разыскала там спички, взяла несколько газет и направилась со всем этим во двор. Вскоре под чаном уже гудел и потрескивал огонь, согревая налитую в него воду.
Натаскав полный чан воды, Шторм снова взошла на крыльцо и начала сортировать грязное белье. Здесь было так много брюк и рубашек Уэйда, что у Шторм сложилось впечатление – он не удосуживался стирать одежду, когда та становилась слишком грязной и пропотевшей, а просто покупал новую.
Она неодобрительно покачала головой. Странные все-таки существа, эти мужчины…
Шторм собрала охапку простыней, наволочек и нижнего белья и, снеся их во дворик, сгрузила в одно из корыт, а потом попробовала воду в чане. Вода согрелась до нужной температуры.
Через час белое белье уже висело на веревке, натянутой между двумя деревьями. Солнце стояло в зените, когда Шторм прополоскала и отжала последнюю рубашку.
Положив руки на талию, она с трудом разогнула усталую спину, постояла так минуту и пошла на кухню. Джейк, должно быть, уже ждет ланча. Во время стирки она пару раз заходила к нему и оба раза видела, что он крепко спит.