меня как-то странно. Широко распахнутыми глазами и с пугающим восторгом. — Честно, я впечатлен. Эмилия, ты… Выходи за меня замуж!
И тут я поняла, что диалога у нас не получится.
— Даже и не подумаю, — скривила губы, снова беря в руки меню. На всякий случай. Вдруг отбиваться придется? — И вообще, вы меня ужинать пригласили и до сих пор не удосужились ничего заказать. Я зря сюда пришла?
— Ты… Великолепна! — расхохотался Мигель, беря в руки свою папку и раскрывая практически на середине. — Но моё предложение в силе, так и знай. Кстати, тут очень вкусные медальоны из тунца и великолепный салат из кальмаров со слабосоленой семгой. Или желаешь что-нибудь другое?
— На ваш вкус, — отмахнулась небрежно, но не удержалась от очередной шпильки. — Только чтобы без добавок, как в прошлый раз.
— Поверь, — посерьезнел комиссар, — я уже пожалел об этом и не раз. Знаю, как некрасиво это выглядит со стороны, и готов принести свои искренние извинения и загладить вину любым возможным способом.
— Я запомню, — кивнула невозмутимо, не собираясь хвататься за его предложение, как за что-то действительно ценное. В самом деле, именно сейчас мне от него ничего не нужно.
Как бы то ни было, мы наконец определились с заказом и я, категорически отказавшись от алкоголя, тем не менее согласилась на стакан сока. С этим демоном нужно держать ухо востро, не сомневаюсь, что в его арсенале опытного соблазнителя имеются методы самого различного толка.
— Так, значит, говоришь, почти раскрыла дело? — напомнил мне в запале выскочившую фразу комиссар. — Это какое?
– Ο необъяснимых неполадках в доме дона Пуэртоса, — усмехнулась сдержано, даже и не думая раскрывать свои карты раньше времени. — Кстати, вы с ним знакомы?
— С Пуэртосом? — уточнил Мигель и когда я кивнула, порадовал меня положительным ответом. — Да, я вырос в этом городе и знаю если не всех, то многих.
— Расскажите мне о нем, — попросила с обманчивой небрежностью, а на недоверчиво вскинутые брови комиссара улыбнулась. — Ну раз о себе не хотите…
— Почему это не хочу? Очень даже хочу!
— Потом, — отрезала с нескрываемой категоричностью.
— Потом… — поморщился Альварго. Глянул на меня слегка исподлобья и усмехнулся. — А ты умеешь удивлять, Эмилия. Что ж, раз для тебя это действительно важно, изволь.
Рассказ о демоне, в подвале дома которого стояла винная бочка с женским трупом пятилетней выдержки, а в горничных служила суккуба, особо много времени не занял, но оказался достаточно содержательным, чтобы я сделала собственные предварительные выводы. Дон Эдгард Пуэртос — тот ещё двуличный тип.
Для широкой общественности — уважаемый и респектабельный землевладелец и успешный винодел, но в мужском клубе, куда частенько захаживал прежде, мужчина позволял себе лишнего, довольно пренебрежительно высказываясь о красавице супруге, подарившей ему троих детей, но так и оставшейся, по его словам, «снулой рыбой». Как маг был посредственен, обладая лишь третьим уровнем дара, тогда как у донны Габриэллы был пятый, но детям не передался, о чем подспудно надеялся дон, и находил лишний повод упрекнуть в этом жену. После её внезапной кончины пять лет назад — оступилась и упала с лестницы, расшибившись насмерть, дон похоронил супругу в семейном склепе, а сам стал практически затворником на своей загородной вилле, разорвав многие отношения с бывшими приятелями и даже старшими детьми. Лишь младший, всё еще остающийся на его попечении, всё еще жил с ним, но судя по тому, что выбрал для обучения одну из магических академий, расположенных на другом конце княжества, отношения и у них были довольно натянутые.
Всё это комиссар Αльварго рассказал мне без прикрас и не увиливая, словно понимал, что мне нужна не глянцевая картинка, а реальное видение ситуации. В этом плане меня удивило другое…
– Οткуда вы так много о нём знаете? И всё-всё помните? Или намеренно собирали информацию?
— К счастью, или не очень, — кривовато усмехнулся демон, — у меня отличная память и то, что я услышал хоть раз, навсегда остается в моей голове. Ρаньше было сложно, далеко не вся повседневная информация имеет ценность, но со временем я научился с этим жить и извлекать своего рода выгоду. И не забывай, знать всё и обо всех — моя работа.
– Α что вы знаете обо мне? — прищурилась.
— Прискорбно мало, — с преувеличенным вздохом признался Мигель, снова пытаясь очаровать меня своей улыбкой, да и можжевельником пахнуло. — Лишь то, что добыл сам: ты прекрасна, умна и знаешь, чего желаешь от этой жизни. Капельку коварна… — прищурился, явно подначивая, — и бессовестно жестока.
И безо всякого перехода спросил:
— Почему ты не хочешь за меня замуж?
Тьма! Я скоро деньги брать начну за ответ на этот вопрос! Только-только еду принесли. Весь аппетит насмарку!
— Потому что для меня карьера важнее, — ответила с толикой пафоса. — Да и вы не похожи на мужчину, который будет хранить верность в браке. Но зачем он вообще нужен, если я не стану центром вселенной своего супруга?
— А ты, значит, хочешь стать центром? — недоверчиво усмехнулся демон, даже не думая отрицать свою блудливую суть.
— Я хочу точно понимать, что не зря променяла карьеру на замужество, — скривила губы. — Становиться среднестатистической «красивой картинкой» и «фоном» для своего амбициозного супруга точно не собираюсь.
И чувствуя, как портится настроение, поспешила перевести тему, берясь за вилку и примеряясь к тунцу.
— Вы хотели рассказать о себе. Внимательно вас слушаю!
Думаю, Мигель отлично распознал мой ловкий маневр, но на этот раз увиливать не стал и остаток вечера прошел на удивление приятно и оживленно. Демон умел шутить, в том числе над собой, не чурался умеренно крепкого словца, так что я часто улыбалась и даже посмеивалась, слушая о его бурных похождениях молодости и неоднозначной карьере в инквизиции.
Да-да, дон Мигель Альварго тоже оказался бывшим инквизитором, причем служившим в одно время и месте с Сэверином. О нем, правда, Мигель упомянул лишь несколько раз и вскользь, старательно говоря лишь о себе, но я прекрасно поняла, что они знают друг друга не один десяток лет, будучи знакомы чуть ли не с рождения.
А всё почему? Потому что их матери оказались кузинами. Не двоюродными, но в тоже время и не седьмая вода на киселе.
При этом крайне нехотя, но Мигель признался, что инкубом был его дед, причем бабка в это время состояла в браке, а измена была подстроена политическими недоброжелателями деда. Несмотря на это, старый дон Альварго признал ребенка и дал своё родовое имя, о чем ни разу не пожалел — приемыш оказался