Внимательно наблюдавший за ним настоятель зло оскалился.
— Это тоже скоро пройдет. Совсем скоро ни один знавший ранее Изгуша, не сможет ни внешне, ни по крови отличить тебя от него, — пообещал он и ехидно ухмыльнулся.
Генерал был поражен, хотя нет, чему тут удивляться… Пока он носил ту проклятую маску, о чём-то таком догадывался, да и император предупреждал — ему изменят внешность, но он и предположить не мог, что это будет таким способом и что сходство с настоящим Изгушем будет таким поразительным.
— Насмотрелся? — с издевкой спросил настоятель. — А теперь пойдем. Прежде чем приступить к заключительному этапу твоего обучения, надо закончить еще одно важное дело.
В этот раз идти пришлось намного дальше. Прямиком в подземелье. Кроме настоятеля, рядом никого. Конвой куда-то подевался и, кажется, что в храме, кроме них двоих, никого нет.
Долгий спуск по крутым ступеням, длинные полутемные коридоры и одинокая каменная дверь в тупике.
Здесь уже всё намного серьезней. Вместо обычного засова как в его келье, тут в центре двери выемка под древний ключ.
Настоятель снял с шеи шнурок, к которому был прикреплен овальный кулон с крупным красным камнем. Подойдя к двери, он приложил его к выемке и шагнул назад. Камень в центре кулона засветился изнутри и начал вращаться попеременно то в одну, то в другую сторону.
Наконец за дверью что-то щелкнуло, и она ушла вглубь на несколько сантиметров.
— Голова того, кто находится там, — кивнул он на дверь, — будет допуском к новому этапу обучения, — с этими словами настоятель снял с пояса серповидный клинок и протянул генералу.
— Принеси ее мне, и мы продолжим, или ты займешь его место.
Не задавая лишних вопросов, генерал поудобнее перехватил клинок и решительно толкнул дверь, войдя в тускло освещенную тюремную камеру.
В нос ударил затхлый запах кельи, которую давно или совсем никогда не проветривали. В дальнем углу зашевелилась куча полуистлевшей одежды, из-под нее выполз худой и изможденный Митхар.
— Ты… пришел за моей жизнью… — тихо прошипел он, медленно вставая на ноги и осторожно приближаясь к Гигемешу, — ну что ж, я давно готов. А ты…
Тут они оба замерли, вглядываясь в лица друг друга. Перед генералом стоял, опираясь на стену, настоящий Изгуш из рода Салахош. Тоже же самое лицо, что он недавно видел в зеркале… только истощен и измучен до предела, но этот примечательный зрачок… Горящий безумием взгляд настоящего Изгуша изменился. В нём промелькнул еле заметный проблеск давно угасшей надежды. Он поспешно выставил ладонь вперед и наклонил голову.
— Стой, подожди… — другой рукой он судорожно коснулся груди, нащупывая что-то там под одеждой. — Тебя всё равно рано или поздно выявят и казнят. Мои верные сподвижники… они не знают пощады. Ты многого не знаешь! Но у тебя есть шанс…
Он обессилено уперся спиной в стену, показывая всем видом, что стоит на ногах из последних сил.
— Подойди ближе, я хочу, чтобы ты…
Генерал был настороже, и это спасло его от неминуемой гибели.
Мгновенно уйдя в сторону, он увернулся от летевшего ему прямо в лицо дымящегося ядовитого сгустка и резко полоснул Изгуша по низу живота. Затем жесткий удар локтем в затылок и молниеносный захват его шеи кривым лезвием.
Он уже почти мертв этот Изгуш, его вонючие внутренности расползаются под ногами, тело сотрясают предсмертные судороги, но настоятель просил принести его голову — значит будет ему голова. Резкое движение предплечьем, и голова узника катится по полу, разбрызгивая черные сгустки крови.
Гигемеш перевел дыхание и присмотрелся к обезглавленному трупу. Рука Изгуша что-то сжимала на груди. Генерал склонился над телом и попытался разжать тому пальцы. С трудом, но это ему всё-таки удалось. Этот короткий поединок забрал и у него немало сил. Под пальцами ничего, пусто. Судорожно обшарил лохмотья — тоже ничего. Но Изгуш дважды хватался за одно и то же место.
А может…
Хмыкнув, Гигемеш полоснул кинжалом по тощей груди и почти сразу же заметил, что именно так глубоко прятал этот арестант внутри себя. Небольшой, закрытый кожистой крышкой медальон был аккуратно впаян в нагрудную кость Изгуша. Подцепив кончиком клинка, генерал быстро извлек медальон и поспешно спрятал в складках своего балахона.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Надо поспешить, слишком долго он провозился с этим... Новоиспеченный Изгуш пнул ногой бездыханное тело, подхватил с пола отрезанную голову и поспешил на выход.
За дверью, скрестив руки на груди, ждал настоятель. Он окинул его цепким взглядом, не удостоив внимания голову Изгуша в руках.
— Теперь ты и в мыслях должен быть Изгушем. Я думаю, это поможет тебе особо не расслабляться.
В его руках блеснула тонкая короткая игла, которую он ловко воткнул Гигемешу между глаз, да еще резко надавил пальцем, погружая ее полностью под чешую.
— С началом второго этапа тебя, — усмехнулся настоятель, с удовольствием наблюдая за тем, как корчится от боли бывший генерал.
Затем презрительно выплюнул.
— Если вытащить иглу — умрешь… Изгуш из рода Салахош.
Запрокинув голову, он раскатисто рассмеялся, оглашая своды подземелья диким хохотом.
Шейма
На удивление сегодняшняя ночь прошла спокойно и без диких приступов головной боли. Свыкание с мыслью, что теперь он и есть тот самый настоящий Салахош, с каждым днем проходило всё легче и естественнее. Та игла, которую воткнул ему в лоб настоятель, способствовала этому как нельзя лучше. Приступы острой головной боли только от одной мысли о Гигемеше были просто невыносимы. Но, слава Буаегу, последние несколько дней эта заноза почти не приносила никакого неудобства.
В дверь тихо постучали. Это произошло так внезапно, что Изгуш подскочил с койки и в волнении уставился на всё еще закрытую дверь.
Это что-то новенькое!
Обычно конвоиры заходили сюда без спроса, хватали его и, чуть ли не силком тащили к настоятелю. А тут…
Неожиданно громко лязгнул засов, и тяжелая каменная дверь бесшумно отъехала в сторону. В дверном проеме стояла высокая митхарианка, укутанная в бесформенный балахон. Вошедшая мотнула головой, и капюшон соскользнул ей на плечи. Она подняла глаза и прямо посмотрела на бывшего генерала.
Тот от неожиданности отпрянул назад.
— Шейма? — в восхищении взволнованно выдавил он из себя.
Перед ним стояла самая любимая и обожаемая наложница Изгуша, знакомая Гигемешу по многим качественным голографическим изображениям.
Шейма… она всегда была первой в его совсем не маленьком гареме.
Та смотрела на него с порога, снисходительно улыбаясь.
— Я знаю, что ты не Изгуш… но, — обольстительница распахнула балахон, демонстрируя идеальное обнаженное тело, — я помогу тебе им стать.
Дверь за ее спиной с тихим шелестом встала на место, оставив в келье их одних.
Наконец-то пряник!
Это был незабываемый день, полный нежной ласки и испепеляющей страсти. Изгуш-Гигемеш потерял голову от счастья, предаваясь плотским утехам с красавицей.
Она прекрасна, она восхитительна, она достойна стать наложницей у самого Буаега!
Она!..0
С тех пор как он первый раз увидел ее голограммное изображение, он постоянно думал о ней, мечтал прикоснуться к телу, просто посмотреть на нее вживую и вдохнуть ее запах…
И тут случилось немыслимое — она сама пришла к нему в келью. Понятно, что не по своей воле, но и не сказать, что она уж как-то слишком тяготилась своим положением.
В коротких перерывах, когда они изможденные, но довольные отползали друг от друга, она подсказывала ему, поясняя, что именно он делает не так.
— Ты слишком резок и нетерпелив, — говорила она. — Даже когда Изгуш голоден и у него давно не было близости, он не будет таким пылким и настойчивым. Он всегда отдает инициативу партнерше, получая от ее умений истинное удовольствие. Давай попробуем еще раз, и постарайся быть со мной понежнее и на пике удовольствия не хватай меня за шею и хвост как какой-то борец тигыж…