Читать интересную книгу Поджигатель - Джейн Кейси

— Я сказал ей, что она играет в опасные игры. Если бы Делия узнала о нашем романе, то убила бы нас обоих.

— Это всего лишь оборот речи, — быстро вставил Мерсер. — Не поймите его буквально.

— Где была Делия двадцать шестого ноября?

— За границей. Кажется, в Нью-Йорке, — опять встрял адвокат.

Я сделала пометку в блокноте.

— Проверим. Она водит машину?

Фаради покачал головой:

— У нее нет водительских прав. В любом случае ей незачем убивать Ребекку. Я заплатил, и Делия ничего не знала о нашей связи.

По крайней мере так он полагал.

— Самое обидное, что я дал бы Ребекке эти деньги, если бы она просто попросила. Она мне нравилась… очень. — Он опять взглянул на меня. — Вы замужем, констебль Керриган?

— Нет.

— Тогда вы вряд ли меня поймете. Ребекка была мне нужна… как отдушина. И дело не только в сексе… Мне не хватало остроты ощущений. Наши свидания были для меня праздником, бегством от повседневности, коротким отдыхом.

«Интересно, а Делия Фаради для тебя — тяжкая работа?» — подумалось мне.

Возле левого локтя Каспиана стояла фотография в серебряной рамке — портрет его супруги (я узнала Делию, потому что уже видела ее снимки в Интернете). Ухоженная, элегантная, слегка надменная дама. Едва ли она когда-либо добровольно пробовала пищевые полуфабрикаты своего папочки, хоть и шиковала на доходы с этого бизнеса.

— Когда вы узнали, что Ребекка вас просто дурачит, неужели это вас не огорчило?

— Поначалу я здорово разозлился, — тихо признался он. — Клял ее разными словами. Но в глубине души надеялся, что когда-нибудь мы с ней встретимся при других обстоятельствах и я смогу ее простить. Мне и в голову не приходило, что она так скоро умрет.

— Как вы сами понимаете, у вас был мотив для убийства.

— Но ее убил маньяк! Поджигатель — кажется, так его называют.

— Это еще не доказано. — Я сделала короткую паузу, дав ему время переварить мои слова. — Вы хотите рассказать мне про Ребекку что-нибудь еще?

— Нет. — Он поднялся с кресла и уставился в окно, скрестив на груди руки, а когда заговорил, его голос звучал отрешенно и задумчиво. — Знаете, Ребекка была невероятно живым человеком, буквально лучилась энергией. Когда мне сказали, что она умерла, я тут же вспомнил строки из «Цимбелина».[22] Они уже стали избитой фразой, но тем не менее. Вы знакомы с этой пьесой?

— К сожалению, нет. Надеюсь, вы меня просветите?

Он печально улыбнулся.

— В душе я по-прежнему педагог и поступлю так, как поступил бы на моем месте любой учитель: посоветую вам самой найти эти строки. Смотрите похоронную песню из четвертого акта.

Адвокат встал с кресла и вывел меня в холл, взглядом велев Фаради оставаться в гостиной, и плотно закрыл за собой дверь. Прежде чем что-то сказать, он долго буравил меня налитыми кровью глазами и тяжело дышал.

— Думаю, вы сами понимаете, Фаради не убийца. Да, он идиот, но он не мог убить эту девушку.

— Я еще не пришла ни к какому конкретному выводу.

— Пришли, только не хотите мне говорить. — Он хищно осклабился. — Простите ему эту маленькую оплошность, констебль Керриган. Уверен, впредь он будет благоразумней.

— Уверены? А вот мой опыт подсказывает, что подобные «маленькие оплошности», как правило, входят в привычку.

Мерсер пожал плечами.

— Это частное дело супругов, не так ли?

Я хотела ответить, но тут на дорожке перед домом зацокали острые каблучки, а затем в парадной двери повернулся ключ. Я инстинктивно отступила к стене. Дверная створка распахнулась, и на пороге возникла Делия Фаради, которая оказалась еще стройнее и красивее, чем я ожидала. Если бы ее омоложенное лицо не утратило естественную подвижность, оно скривилось бы в презрительной усмешке.

— Кто это, черт побери?

Мерсер остался невозмутим.

— Не беспокойтесь, Делия, это бухгалтерша.

— Какого рожна она делает в моем холле? А ну выметайся отсюда! — Она протиснулась мимо меня в гостиную, из которой мы только что вышли.

У меня мелькнула мысль пойти вслед за ней, показать служебное удостоверение и объяснить, по какой причине я здесь нахожусь, но я не смогла поступить так жестоко, тем более в этом не было необходимости.

— Спасибо, — проговорил Эйвери Мерсер одними губами.

Я сухо кивнула и направилась к выходу.

Покидая дом Каспиана Фаради, я была абсолютно уверена, что не стану заглядывать в четвертый акт «Цимбелина». Зачем тратить время? Чтобы убедиться в его поразительном уме? Но любопытство пересилило. Без двадцати два ночи я встала с постели, включила компьютер и не слишком изящно склонилась над монитором в поисках похоронной песни. Найдя ее, я поняла, что имел в виду историк.

Дева с пламенем в очахИли трубочист — всё прах.[23]

Эти строки не шли у меня из головы и на следующий день. Я сидела в диспетчерской полицейского управления и вертела в руке авторучку, тупо глядя в пространство. «Всё прах»… Прах к праху, пепел к пеплу… Итак, опять тема сожжения. Мог ли Каспиан Фаради до смерти избить Ребекку, а потом методично обставить сцену преступления таким образом, чтобы она соответствовала «почерку» Поджигателя? Как ни удивительно, но я вполне себе это представляла, особенно вторую часть.

В хайгейтском доме было нечто нарочито показное. Антикварная мебель, тщательно продуманные интерьеры в духе доброго старого времени, когда мужчины были героями, а женщины знали свое место. Фаради педантичен в работе, внимателен к деталям. На мой взгляд, он с удовольствием устроил бы спектакль для полиции. Идея нас одурачить пришлась бы ему по душе. И что бы он там ни говорил насчет своего соглашения с Ребеккой, у него были причины желать ей смерти.

— У тебя озабоченный вид. — Роб плюхнулся на стул напротив меня и потянулся.

— Я думаю. Этот вид деятельности тебе незнаком, — бросила я.

— Я слышал, значение мыслительного процесса сильно преувеличено. — Он протянул мне несколько скрепленных степлером листов бумаги. — Ты запрашивала информацию на Гила Маддика из полицейской компьютерной базы. Вот, возьми. Тебе наверняка пригодится.

Я лихорадочно просмотрела страницы и расплылась в довольной улыбке.

— О Боже! Четыре года назад бывшая девушка Маддика получила охранный ордер[24] против него.

— Верю, — терпеливо произнес Роб. — Потом он его нарушил — явился к ней в квартиру и был арестован.

Однако судьи проявили великодушие. Маддик признал себя виновным и отделался штрафом. Я положила листы на стол.

— Этот парень мне сразу не понравился. Похоже, у него врожденная склонность к насилию. Держу пари, он наврал про то, что Ребекка сама сломала скулу.

— Да, его стоит как следует проверить. Ну что, съездим к мисс Хлое Сандлер?

— Конечно!

Адрес, который значился в распечатке из полицейского досье на Гила Маддика, до сих пор не изменился. Быстрый телефонный звонок подтвердил, что Хлоя дома, что она рада с нами побеседовать и вообще готова оказать содействие. Ее готовность только усилилась, когда она открыла входную дверь и увидела Роба, который сегодня был в должной мере неряшлив и выглядел на все сто. Сообразив, что в данном случае мне не стоит выпячиваться, я скромно села на стул у двери. Роб же устроился рядом с Хлоей на мягкой белой софе.

Пока он объяснял, кто мы такие и о чем хотим с ней говорить, я с интересом разглядывала гостиную. Хлое тридцать один год, но коллекция DVD-дисков на полках и куча вычурных безделушек на всевозможных поверхностях выдавали вкус тринадцатилетней девочки: на каминной полке выстроился оркестр из котят, играющих на крошечных музыкальных инструментах, на подоконнике рядом с безобразной ящерицей, усыпанной стразами, сидела эмалевая лягушка, по телевизору маршировало семейство хрустальных пингвинчиков.

У хозяйки, симпатичной, с огромными широко расставленными карими глазами, личиком в форме сердца и короткой стрижкой а-ля Луиза Брукс,[25] был тихий, с придыханием, голос. Мне приходилось напрягать слух, чтобы разобрать, что она говорит.

— Я уже несколько лет не общалась с Гилом. Позвонила ему после суда — извинилась за доставленные неприятности, и после этого все.

— Охранные ордера не дают просто так, — мягко заметил Роб. — Если вы его получили, значит, на то была веская причина. Пожалуйста, расскажите, что случилось.

Она смотрела на него, доверчиво хлопая глазками, и мне захотелось ее поторопить.

— Возможно, мне не стоило прибегать к такой крайней мере. Ведь в отношениях бывает всякое, правда? Но в то время моей соседкой по квартире была политически активная девушка, настоящая феминистка. Она ходила на уличные демонстрации, и все такое. Так вот, она заставила меня написать на него заявление.