неплохо, что-то доходчивое. Люди бросали деньги в открытый скрипичный футляр. Ну, правильно, набережная – это было самое туристическое место. Михаил знал, что где-то рядом было казино, но решил его русским не показывать. Если они туда зайдут, то спать придется уйти очень поздно, чего ему не хотелось бы. Мимо этого здания с большим куполом, они, слава богу, прошли, ничего не спросив. Прошли и мимо ресторанов-дебаркадеров. Этого бояться не стоило, Михаил и представить себе не мог, как это еще можно было бы что-то есть. Зато, зашли в бар. Дядьки по-быстрому выпили почему-то текилу, насыпав крупную соль на тыльную сторону ладони, а потом ее облизав. Михаил понимал, что "так было надо": вопрос статуса. Даме подали какой-то ярко розовый напиток с экзотическим названием, а он заказал джин с тоником, который был ему нужен, как рыбе зонт. Михаил с тоской подумал, что джин сделает его, и без того плохой сон, еще хуже, но деваться было некуда: издержки профессии. По опыту Михаил знал, что заказать сок покажется его компании диким, а объясняться по-поводу проблем со здоровьем, он не хотел: по правилам игры ему следовало получать удовольствие от того же, что и соотечественники. Он был даже всегда готов к разговорам о превосходстве русских, "умеющих пить", над французами-лягушатниками или немцами-колбасниками. Потом мог идти пассаж про русскую "водочку", и их противный коньяк, который пахнет клопами, или их виски, который, как самогон. Вчера этого ничего не было. И в магазины ему идти не пришлось. Вполне хорошая суббота.
Сегодня от культурной программы было уже не отвертеться. Им предлагали осмотреть знаменитый Маяк, Phare, Михаил с содроганием услышал, что придется подняться на 248 ступеней, на высоту 74 метров. Как хорошо, что никто не захотел. Исторический музей тоже был отвергнут по причине ожидаемой скуки. Опасения были ему высказаны, но он предусмотрительно не стал ничего французу переводить. Они сходят в Часовню Императрицы Chapelle Impériale, построенную по приказу жены Наполеона, и разумеется все захотели посетить русскую церковь, Eglise Orthodoxe. Церковь, понятное дело, действующая, хотя в воскресенье она практически полностью отдается на откуп туристам. Потом музей моря, Musée de la Mer Aquarium. Михаил был в аквариуме с семьей, и помнил, что там можно увидеть барракуд, акул, и прочих морских каракатиц. Его они не вдохновляли, но… дело вкуса. Потом они поедят, отдохнут и вечером – самое главное: посещение концерта симфонической музыки в концертном зале Байона, куда их отвезут на машине. Француз восторженно говорил о русском оркестре, который сегодня откроет в Байоне свои гастроли. Ему казалось, что выступление московского оркестра будет русским особенно приятно. И тут еще будут играть французские виртуозы… вот какое прекрасное совпадение, чудесный сюрприз! Михаил прекрасно знал, что симфоническая музыка не входит в представления мужиков из Кирова о прекрасном, они бы лучше вечером опять сходили в ресторан и в пару баров, но лажаться перед французом никто не хотел. Лучше уж они потерпят, и будут со всеми хлопать. Михаил видел вчера расклеенные по городу афишы и понял, что они как раз с этим оркестром летели. Ну, что ж! Не самые плохие планы на вечер, потом их отвезут в гостиницу и даже, если клиенты пойдут в бар, есть вероятность, что ему никуда идти с ними не придется. При нем, он видел, они тоже чувствовали себя немного скованными.
Михаил посмотрел на часы, было уже почти восемь часов, в девять они договорились встретиться на завтраке. На душ и бритье ему было нужно минут двадцать, так что можно было еще немного полежать. В Москве было 11 часов, воскресенье. Женя скорее всего дома, а вечером уйдет куда-нибудь с ребятами. Хорошо, что у нее появились друзья. Впрочем, Михаил о них мало что знал. Женя их никогда домой не приглашала, гости к ним не приходили. «Интересно, почему у нас так?» – подумал он. Тут было что-то не так. И вообще, есть ли у Жени молодой человек? Дурацкий, по-сути, вопрос он себе задавал, знал же, что – нет! Но, Михаил так и подумал… "молодой человек". Так, весь, никто уже не говорил. Ну как его не назови! Друг, мужик, гражданский муж. Можно по-современному – "бойфренд". Если бы Женя сняла с кем-то квартиру и они бы жили, как муж с женой, даже и не сходив с ЗАГС, он бы не удивился, был бы даже рад, но этого не происходило. Женя жила дома. Если бы в свое время у него были деньги, разве он бы не ушел от родителей? Еще как бы ушел, да ему всегда было с кем, а Жене, получалось, было не с кем.
Михаил часто спрашивал себя, а может ли он беспристрастно взглянуть на свою дочь, дистанцируясь от родственной связи. Взглянуть объективно, как на незнакомую женщину? Тем самым мужским взглядом из времен юности, когда для него не было такой уж большой проблемой найти подружку, а все женщины были "бабами", мог ли он таким взглядом посмотреть на свою Женьку? Теоретически мог, "видел": чуть выше среднего роста девушка, немного грузная, нет, не толстая, а именно тяжеловатая, с немаленькой грудью, которая почему-то не выглядела привлекательной, с немного "иксообразными" ногами, и коротковатой спиной. Женино лицо, обрамленное прекрасными волнистыми каштановыми волосами было длинным, с узким, немного выступающим подбородком, крупным, чуть с горбинкой носом, чуть опущенными вниз уголками капризных губ и томными, черными глазами. Во всей Жениной внешности читалось явное еврейство, но без "изюминки", без экзотизма Суламифи, подруги царя Соломона. Просто домашняя, умная, книжная девочка из "хорошей семьи", вполне, впрочем, симпатичная. Женя странным образом выглядела немного ребячливо, то-есть в ее пухлом лице оставалось что-то детское, наивное, беззащитное. И вообще, дочь была похожа на него, а значит, и красавицей быть не могла. Но он-то – мужчина, и никогда от своей не "аленделоновской" внешности не страдал. Но Женя… чего-то неуловимого в ней не хватало, она не была тем, что называется "секси", не была и все.
Михаил вспомнил фильм с Аль Пачино Запах женщины, римейк итальянского, хотя все смотрели только американскую версию. Да, "Запах женщины" – это единственное, что делает женщину привлекательной для мужчин. Это не зависит от красоты, просто "запах" или есть, или его нет. В Женьке не было. Михаил имел мужество это признавать, но… Женя была так умна, образована, рафинирована. Неужели мужики этого не видят? С ней интересно, она прекрасный собеседник, чудесный друг… Михаил понимал, что все это ерунда, что друзья-мужчины у Жени как