Читать интересную книгу Каникулы палача - Дороти Сэйерс

Следующая часть представления не вызывала опасений, хотя была рискованной; его могли услышать, хотя именно это ему и было необходимо. Он облизал языком пересохшие от волнения губы и несколько раз громко позвал:

— Гуч! Гуч!

Ответа не последовало, только еле различимый в тишине тихий шорох фонтана. Но и этот звук показался ему невероятно громким. Он огляделся вокруг, как будто ожидая, что сейчас из темноты на него набросится труп: голова болтается из стороны в сторону, открытый рот зияет чернотой, и только зубы поблескивают в темноте. Успокоившись, Спилер торопливыми шагами направился по тропинке к дому, постоянно останавливаясь и прислушиваясь. В доме тоже было тихо, только еле слышно тикали часы. С большой осторожностью открыв дверь в библиотеку, он вошел внутрь. Теперь отсюда не должно донестись ни малейшего звука.

В гардеробной, рядом с кладовкой для продуктов, он отыскал пару галош. Обув их, он тенью вновь выскользнул через окно библиотеки, обошел вокруг дома и прошел внутренним двором к гаражу. Подняв голову вверх и не заметив на верхнем этаже свет, он облегченно вздохнул — Мастерса иногда мучила бессонница. Пытаясь найти в пристройке то, что ему было нужно, он вынужден был включить фонарик. Жена Спилера на протяжении целого ряда лет была инвалидом, и, переезжая в «Плезир», он перевез с собой и ее кресло, хотя жены уже не было в живых. Как же он сейчас был рад тому, что привез это кресло! Оно было на пневматических протекторах, двигалось легко и бесшумно. Найдя насос от велосипеда, Спилер подкачал шины и капнул кое-где масла, чтобы колеса не скрипели. Затем, соблюдая чрезвычайную осторожность, подкатил кресло к окну библиотеки. То, что дорожки были выложены камнем, значительно облегчало выполнение его плана — следы от колес будут незаметны.

Трудно сказать, сколько сил и времени ушло на то, чтобы вытащить тяжелое тело Гуча через окно и усадить его в кресло. Мистер Спилер был как выжатый лимон, но наконец-то дело было сделано. Он медленно и осторожно покатил тяжелое кресло по дорожке, стараясь подавить в себе огромное желание бежать как можно быстрее. Он с трудом различал очертания предметов вокруг себя, но боялся лишний раз включать фонарик. Стоило креслу соскользнуть с дорожки и заехать на цветочный бордюр — последствия могли бы оказаться непредсказуемыми. Сжав зубы и всматриваясь в темноту, он продолжал катить коляску. Ему казалось, что если он остановится и оглянется на дом, то увидит, что из всех окон на него пристально смотрят бледные липа. С большим трудом все же удалось сдержать себя.

Наконец он дошел до густого кустарника, делавшего его невидимым со стороны дома. Пот заливал лицо, но Спилер понимал, что сейчас предстояло выполнить самую сложную и рискованную часть его плана. Каких бы усилий это ни требовало, он должен перевезти тело через лужайку. Необходимо было взять себя в руки и выполнить это так, чтобы полиция не обнаружила ни следов от колес, ни следов от обуви, ни следов, оставленных телом, которое волокли по земле.

Все было закончено. Тело Гуча лежало у фонтана. Из положения тела было очевидно, что синяк на виске получен от удара об острый каменный край, одна рука находилась в воде, конечностям было придано естественное положение — такое впечатление, что смерть наступила в результате несчастного случая: пьяный Гуч споткнулся и упал в водоем. Спилер еще раз посмотрел на тело — все выглядело достаточно убедительно. Он остался доволен своей работой. Вернув пустое кресло в пристройку, он в очередной раз вошел в библиотеку через окно и только сейчас почувствовал, что наконец-то ему удалось избавиться от тяжкого бремени, которое он тащил на себе много лет.

Тащил на своей спине так много лет… Спина! Он вдруг вспомнил, что снял смокинг, когда ему пришлось наклоняться в фонтан, брызги попали только на его рубашку, и она немного намокла. Но это не являлось проблемой, он бросит ее в корзину для белья. Но вот задняя часть брюк вызывала беспокойство. Отчистив их с помощью носового платка как можно тщательнее, он занялся подсчетом. Для получения желаемого эффекта фонтан можно будет выключить уже через час. Пытаясь контролировать охватившее его радостное возбуждение, он налил себе последнюю за этот вечер порцию бренди.

Ровно в час он встал с кресла, выключил кран фонтана, закрыл в библиотеке окно, совершенно не заботясь, что его могут услышать, и уверенным шагом отправился спать.

К радости мистера Спилера, инспектор Фремптон оказался достаточно сообразительным офицером полиции. Он собирал улики, разбросанные там и сям, с рвением дрессированного терьера. Последний раз Гуча живым видел Мастерс, это было после обеда — приблизительно в полдевятого. Затем состоялась игра в бридж, продолжавшаяся до пол-одиннадцатого, затем мистер Спилер пошел провожать миссис Дигби. Как только они ушли, Мастерс выключил фонтан. Мистер Праудфут покинул дом минут через десять, а мисс Спилер и служанки тотчас же разошлись по комнатам. Мистер Спилер вернулся в 10.45 или 10.50 и сразу же поинтересовался мистером Гучем. Затем Мастерс отправился в гараж, а мистер Спилер остался в доме. Подождав еще немного, хозяин отправился в сад на поиски мистера Гуча. Дойдя до зарослей сирени, он несколько раз окликнул его, но ответа не получил и решил, что гость прошел домой еще раньше и уже находится в постели. Одна из служанок подтвердила, что она слышала, как хозяин звал мистера Гуча. По ее мнению, это происходило в половине двенадцатого, никак не позже. Мистер Спилер до часу ночи находился в библиотеке, читая и просматривая бумаги. Затем он закрыл окно и отправился спать.

Когда садовник в полседьмого утра обнаружил тело покойного, одежда на нем была еще влажной; газон вокруг фонтана, казалось, был насквозь пропитан влагой. Так как время отключения фонтана было хорошо известно — пол-одиннадцатого, — это могло означать только одно: смерть Гуча наступила до этого времени. Выпитое им количество виски могло послужить причиной сердечного приступа, а может, пьяно шатаясь, он споткнулся и ударился головой о край каменного выступа. Таким образом, смерть могла наступить между 9.30 и 10.00 часами. Доктор не стал настаивать на том, что, по его предположению, смерть наступила приблизительно на час позже, согласился с высказанной версией, и было вынесено окончательное решение — смерть в результате несчастного случая.

Только человек, который на протяжении долгих лет являлся беспомощной жертвой шантажа, мог понять и разделить чувства, испытываемые мистером Спилером. Никакого раскаяния и угрызений совести — лишь огромное облегчение. Совершить убийство Гуча стоило хотя бы ради того, чтобы никогда в жизни больше не чувствовать раздражения, вызываемого его присутствием, не слышать его бесконечных пьяных угроз и платить, платить… Сидя на скамейке и наслаждаясь открывшимся перед ним зрелищем, мистер Спилер уже неоднократно говорил себе: нет, происшедшее не было убийством. Сегодня в полдень он нанесет визит миссис Дигби и сделает ей предложение, больше не испытывая страха перед будущим. От запаха сирени кружилась голова.

— Извините меня, сэр, — произнес Мастерс.

Мистер Спилер, оторвав задумчивый взгляд от серебристых струй, бьющих из фонтана, вопросительно посмотрел на стоявшего рядом слугу, во всем облике которого читалось почтение.

— Вы не будете возражать, сэр, если я буду теперь спать в доме?

— Да? — удивился мистер Спилер. — Чем же вызвано такое желание?

— Понимаете, я очень чутко сплю, сэр. Это у меня еще с войны, и скрип, издаваемый флюгером, вызывает у меня тревогу.

— Разве флюгер скрипит?

— Да, сэр. В ту ночь, когда с мистером Гучем произошел несчастный случай, в четверть двенадцатого ветер изменил свое направление. Не успел я заснуть, как начался этот ужасный скрип.

Мистер Спилер почувствовал, как под ложечкой у него противно заныло. Удивительно, но в этот момент глаза Мастерса смотрели на него так же пристально, как обычно это делал Гуч. Раньше он не замечал этого сходства.

— И знаете, сэр, довольно странно; с изменением направления ветра, как это и произошло в 11.15, тело мистера Гуча должно было попасть под брызги фонтана. Но до 11.15 брызги летели в другую сторону. Мало того, ведь я фонтан в 10.30 выключил, верно? Значит, тело мистера Гуча было принесено на место к 11.15 и фонтан вновь был включен.

— Очень странно, — задумчиво произнес мистер Спилер. По другую сторону зарослей сирени он слышал веселые голоса Бетти и Рональда Праудфута, прогуливавшихся между цветочных бордюров. Казалось, что общество друг друга доставляет им радость. Да и весь дом после смерти Гуча как-то ожил.

— Действительно, сэр, очень странно. Я еще хочу добавить, что, услышав замечания инспектора, я принял меры предосторожности, высушив ваши брюки, которые обнаружил в шкафу для одежды.